На следующее утро я пошел туда куда мне ходить не следовало. Я осознавал это всем сердцем, но ничего не мог с собой поделать, ноги сам несли меня.
Я три раза громко постучал в дверь, через минуту она приоткрылась. От двери к косяку тянулась тонкая цепочка. Увидев меня, Анджело выругался и хотел захлопнуть дверь, однако я уже успел просунуть в проем ногу. Анджело отошел на пару шагов. Два хороших удара плечом и я порвал цепочку, открыв дверь. Энджи пятился назад в глубь квартиры, я шел прямо на него. Его глаза были переполнены ужасом, руки дрожали, а когда он заходил в комнату, то запнулся об порог и упал на пол.
– Курт, дружище, – начал он дрожащим голосом, – слушай, я все объясню. Меня заставили это сделать.
– Не называй меня дружище.
– Курт ты же знаешь, что я живу здесь не легально. Меня в колледж то только по знакомству взяли.
– Мне плевать на это, – я схватил его за шиворот и поднял на ноги.
– Черт, Курт, выслушай меня минуту! Если бы я не сделал то, что они хотят, то вскоре сюда бы пришли из Эмиграционной службы, и в лучшем случае я бы первым же рейсом отправился в Африку. Тем более они нашли у меня Крэк – твой Крэк.
– Твою мать, а обо мне ты подумал! – вскрикнул я, – Ты подумал, о том что мне светит тюрьма!
– Прости, я не…
– А знаешь, что, мне наплевать. Я даже не стану бить тебя. Живи как жил раньше. И не забудь помыть задницу, когда Франко и Голдсмен вновь захотят к ней пристроиться.
После этих слов я вышел, громко захлопнув дверь. На этаже было темно и грязно. Я неторопливо пошел к выходу, по пути закуривая. Позади меня под весом чьих-то тяжелых шагов застонали половицы. Я не предал этому значения, на этаже было как минимум четыре квартиры, мало ли кто это мог быть.
– Эй, Курт, – раздалось неожиданно.
Голос показался мне знакомым, но я не успел обернуться и посмотреть кто это. В следующую же секунду на мою голову обрушилось, что-то тяжелое и я «отключился».
Не знаю сколько прошло времени прежде чем я пришел в себя. Затылок ужасно болел. Я почувствовал себя лежащим на деревянном полу. На руках были наручники, на голове черный мешок через который едва было, что-то видно.
– Ух ты, неплохая побрякушка, – произнес знакомый голос и тут же с моей руки пропали часы. На этот раз я узнал этот голос, не могло быть никаких сомнений, – Погоди секунду, дай я поищу, может у него бабки есть.
Я почувствовал, как две руки ловко обыскивают меня.
– Посмотри, зашевелился, – через секунду с меня стянули мешок.
Передо мной стояли Франко и Голдсмен. Голдсмен с улыбкой крутил в руках мои часы, а Франко помахивал мешком, который секунду назад был на моей голове.
– Вашу мать, что вы хотите? – выдавил я из себя.
Я попытался встать, однако Голдсмен нанес мне удар в челюсть и вновь усадил на колени.
– Мы хотим, что бы ты помог.
Я невесело хохотнул.
– Вы просите помощи у человека, на которого хотите повесить торговлю дурью и изнасилование?
– Теперь не только это.
Он указал рукой мне через плечо. Я обернулся. Прямо позади меня, на полу растянулся Анджело. В его стеклянных глазах застыл испуг, рот слегка приоткрыт.
На шее виднелась огромная рана. Весь его воротник был заляпан кровью, руки тоже. Вероятно, он умер не сразу и несколько секунд перед смертью пытался закрыть рану ладонями. Я вновь взглянул на детективов. Голдсмен с идиотской ухмылкой на лице помахивал окровавленным ножом, помещенным в полиэтилен.
– На нем, кстати уже есть твои отпечатки, Курт.
– Вы убили Анджело, – сквозь гнев проговорил я.
– Нет, не мы Курт, а ты. Этот человек свидетельствовал против тебя и за это ты, конечно же, затаил на него обиду. Ты просто пришел и хладнокровно зарезал своего, некогда, лучшего друга.
– Я не делал этого.
– Не важно, что было, а чего не было. Главное то, что написано в рапорте. У тебя есть мотив, на оружие твои отпечатки, жалко, что судимостей нет, но приводов хватает. Ты идеальный подозреваемый. Бен, – он обратился к Голдсмену, – по-моему, в рапорте будет отлично звучать фраза: «Убийство в состоянии эффекта». Как ты считаешь?
– По-моему отлично.
– Однако, – он вновь повернулся ко мне, – ведь у этого события есть две стороны. Можно было бы подумать. Ну подумаешь, подох черномазый. Еще и эмигрант. Живет нелегально, родных почти не имеет. Кому до этого, какое дело. Но с другой стороны. О боже, какой ужас. На Американской земле вновь пролилась кровь темнокожего. Тем более гражданина другого государства. Так и до международного конфликта не далеко. А вот с какой стороны на это дело посмотрит следствие, зависит от тебя.
– Я не знаю, что вам рассказать. Я виделся с Тревором лишь однажды.
– Курт, что бы и дальше жить нормальной жизнью, ты должен понять, что мы не играем с тобой.
– Я это сразу понял. Однако, где гарантия, что после того как вы засадите Тревора и всю его банду вы не посадите и меня тоже.
Голдсмен хохотнул. Франко развел руками.
– А разве у тебя есть выбор. Постарайся быть хорошей девочкой и, возможно, мы с товарищем, учитывая твою помощь следствию, договоримся с окружным прокурором об условном заключении.
На это раз хохотнул я. Детективы сразу поняли, что я им не доверяю.
– Ладно, парень, – продолжил Франко, – мы хотели по-хорошему.
– По-хорошему? Вы это называете по-хорошему?
– Да. А теперь поднимайся.
– Зачем?
– Узнаешь, что значит по-плохому. Посидишь в изоляторе. Это многим меняло точку зрения.
Голдсмен схватил меня за шиворот и потащил к выходу.
Через пару минут меня привезли к участку. Изолятор находился на первом этаже. Дежурный проводил нас взглядом. Меня проводил в большую комнату. Прямо посреди нее за столом сидел молодой полицейский. В углу небольшое пространство было огорожено решеткой. За ней, на скамейке, опустив голову вниз, уже кто-то сидел. Меня затолкнули туда же и закрыли на замок дверь.
– Пусть так сидит до нашего приказа, – произнес Франко перед выходом.
Полицейский лишь молча кивнул.
Я встал возле решетки оперясь на нее руками. Я не мог поверить, что все это происходит со мной. Мне, конечно и раньше приходилось бывать здесь, но на это раз все гораздо серьезнее. Эти Франко и Голдсмен явно не из тех людей, которые станут блефовать. И что мне теперь делать? Насочинять, что-нибудь, как сказал Нетто? По-моему, это полный бред. Не думаю, что их будет так просто обмануть.
– Что, браток, проблемы напрягают? – услышал я позади себя.
Я медленно обернулся. На скамейке сидел тот парень, которого я не решился застрелить в подвале. Он по-прежнему был одет в те же самые джинсы и кофту с капюшоном. Честно говоря, я был несколько удивлен нашей встрече, однако голова была забита другим, и в ответ я лишь буркнул:
