Ты, конечно же, собачка. Назову тебя Винченца.
Или, может, Гаэтано, если будешь ты суров.
Ну, а если же кошачьим выйдет чудное поленце,
Нареку тогда Орнелла или Рок – Гроза Дворов.
Погоди-ка, старый дурень, ну на кой тебе собака?
Лучше сделай человечка, чтоб по дому помогал,
Чтоб обмолвиться словечком, посмеяться и поплакать,
Чтоб вдвоём уйти когда-то в заочаговый портал.
Будет девочка, я знаю. Филомена… нет! Франческа!
Заживём мы с нею дружно. Сколько ж можно одному?
И она отмоет стены и полы натрёт до блеска…
Правда, вдруг зайдёт Джузеппе… Это будет ни к чему.
Сизый – мачо грубоватый, да ещё притащит граппы.
Да и мне предложит хряпнуть. Ну, а дальше – ой-ой-ой!
И Франческа станет плакать: Что же ты наделал, папа?!
Лучше б выстругал котейку в свой несчастный день шестой.
В общем, надо мне мальчишку сотворить себе в подмогу.
И одежду по лекалам можно сделать по своим.
Заложу в него, пожалуй, обучающую прогу.
И немножко – игровую, веселее будет с ним.
Как же мне его назвать бы? Донателло? Лодовико?
Карло-младший? Да, пожалуй. Только тайно, невдогад.
Ну, а славу пусть стяжает под простым, забавным ником —
Буратино, славный парень, деревянный автомат.
Завтра наступит совсем новый день
Инспектор О Эс входит в свой кабинет,
Снимает пиджак и роняет лорнет.
Швыряет жилетку, сорочку и кейс,
И вот уже нету инспектора Эс.
И нечто незримое бродит впотьмах,
Порой натыкаясь на стулья и шкаф,
Потом достаёт из стола револьвер,
И мигом становится киллером Эр,
Что лезет на крышу, и смотрит в прицел,
И видит банкира по имени Эл,
Который беспечно глотает коньяк…
Эр ходит по крыше, тут что-то не так.
На что ему Эл и всё это зачем,
Когда есть на свете прекрасная Эм?
И Эр, оседлав заводной вертолёт,
Взлетает над миром и что-то поёт.
Он снова меняется, он в этот раз —
