Из забывших меня можно составить город.
<…> Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
И. Бродский
«Сегодня, 1 ноября, температура на семь градусов превысит климатическую норму, осадков не ожидается, но гарантирован штормовой ветер», – сообщил радостный голос по радио. Зазвучала старая, плохая и почему-то очень любимая караошниками песня, похожая на поток укуренного сознания. Денис Мышкин посмотрел в окно. Дождь лил, как в кино, когда просто направляют в камеру струю воды из поливальной машины, не сильно заботясь о том, насколько правдоподобно это выглядит. При сильном ветре от такого дождя не спасут ни зонтики, ни капюшоны.
– Всё-таки есть плюсы и в безработице! – Мыш постарался найти в ситуации позитив.
О том, что на декабрь намечен всесветный апокалипсис, Мыш узнал еще на Новый год, под бой курантов, и тогда же решил, что обязательно успеет реализоваться в профессии, осуществит свою мечту увидеть океан и, конечно, найдет свою вторую половинку. Впрочем, всё это следовало бы сделать и так, без апокалипсиса, – все-таки сорок лет, не шутка, однако приближающийся к Земле астероид стимулировал. Подыхать в одиночестве не хотелось. Но вместо осуществления всех этих радужных планов произошла шумная и матерная ссора с директором, который выгнал его без выходного пособия, как шелудивого пса, а без постоянной работы, понятное дело, ни моря-океаны, ни вторые половинки в руки не идут.
Началось с кризиса и так называемой оптимизации расходов, которая тупо вылилась в сокращение штата. И тогда Мышкин сказал боссу при свидетелях, что в Японии не начинают с увольнения рядовых сотрудников – япошки считают, что не бывает плохих солдат, бывают лишь плохие генералы. Когда компания оказывается в анусе, первый, кому урезают зарплату, – её президент. Если ситуация еще ухудшится, он уходит в отставку. Босс не был виртуозом риторики и ответил грубо. Ну, и Дэн тоже молчать не стал, после чего пришлось узнать на собственном опыте, что такое центр занятости.
Мыш попробовал было обратиться к старым друзьям насчет вакансии, но те, кто еще вчера был готов пойти ради дружбы в огонь и воду, вдруг как-то все разом сделались домовитыми и необщительными куркулями, а из вакансий могли предложить лишь должность курьера или водителя. Если же учесть, что о разносторонних талантах и обширной эрудиции Дэна они были осведомлены, то выглядело это как минимум оскорбительно. Обидевшись на весь свет, Мышкин заделался надомником – тем самым, который со временем забывает, как бриться и пользоваться столовыми приборами, и чья работа считается концом всякой карьеры. Интернет дал не только хлеб, но новый круг общения, и Дэн махнул рукой: «Какая разница? – логично подумал он. – Если Армагеддон в декабре, не всё ли равно, кем я буду оставшиеся полгода?»
С тем фактом, что из списка пришлось вычеркнуть две большие мечты, заставило смириться интересное знакомство в соцсети. Началось с комментов к фильму про любовь и нелюбовь. В других обстоятельствах Мыш его просто не посмотрел бы, но в этот раз «друг» не пригласил его на День рожденья с любопытным объяснением:
– У меня и так 16 человек гостей, очень важных людей, один из которых – босс, которого ты послал в известное место. Я подумал, что если еще и тебя приглашать… Короче, табуреток не хватит. Ты же не обидишься?
В самом деле, человек, от которого отвернулась удача, не должен на это обижаться – дружить с ним опасно, невезение заразно. Толстой говорил, что когда тебя предали – это всё равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже не получится. Мышкин завидовал Толстому: тот хотя бы прощать умел, а у Дэна от обиды всё кипело внутри:
– Двадцать пять лет ты спотыкался, а я тебя поднимал. Но когда я споткнулся, ты отошел в сторонку, чтобы подождать, когда я поднимусь сам, снова стану сильным и целеустремленным, снова стану тебе полезен, – такие слова Мыш проговаривал в уме, надеясь высказать их так называемому лучшему другу, но тут же и понимал, что никогда этого не скажет – для него это было то же самое, что прилюдно плакать. Не раз случалось, что ему не давал покоя поступок, которого не совершил, а надо было. Жгли невысказанные слова. Но он никогда не выяснял отношения, даже с женщинами, что уж говорить про оказавшегося крысой мужика. Надо просто плюнуть и забыть о нем. Но похожая на медвежий капкан память Дэна никогда ничего не отпускала, а потому он напился в зюзю и с удовольствием посмотрел отличный сериал. Так что он был в теме и ему было что обсуждать в женском сообществе «ВК».
– Муж, который убивает драконов, когда его жена не удовлетворена физически, заслуживает и рогов, и два раза по сопатке, – писала с соблюдением всех знаков препинания некая Крыся с удачной фоткой на аватарке, где она нежно прижимала к себе кота.
«Я бы с такой замутил! – подумал Мыш. – Опечатка, наверное. Надо – Кыся. На котов расточают свою любовь те, у кого ее в избытке».
– Партнер должен быть один – первый и он же последний, – отвечала ей юная максималистка с мультяшным лицом.
– Да что вы говорите! То есть если вам попалась обувь с торчащим гвоздем, надо носить ее до самой смерти, а поменять – грех!
Мыш, по разным причинам не прижившийся у трех жен, очень хорошо понимал, что она имеет в виду, и вступил в дискуссию. Кто-то с ДиКаприо на аватаре заговорил о том, что мужики так любят убивать виртуальных драконов потому, что в реальной жизни не в состоянии прикончить даже курицу. И, кстати, для баб это совсем не проблема.
– Да! – не стала стыдливо сворачивать дискуссию девушка с котиком. – Женщина, хотя бы раз делавшая аборт, убьет кого угодно – хоть курицу, хоть мужа – после этого никого не жалко. Даже себя. И то, что подобные решения женщины, как правило, принимают самостоятельно, тоже не делают чести современным рыцарям, которые в сети обсуждают, сколько они злодеев победили и королевств завоевали. Особенно печально то, что некоторые девушки всерьез вверяют себя этим инфантильным недоумкам, искренне полагая, что он – поддержка и опора.
Позже на «Гомофобе» они поговорили о либеральных ценностях: «Содомия – мерило демократии! Организация тех, кто любит сзади, уму непостижимо! Это как организовать сообщество тех, кто занимается любовью, не снимая носков, – да кому какое дело?! Разве это то, о чем следует говорить в приличной компании?» Троллям она неизменно вежливо отвечала: «Ваша манера ведения дискуссии контрпродуктивна. Вместо аргументов вы используете оскорбления», чем вводила их в долгий ступор. Но больше всего ему понравился ее пост на злободневную тему: «Судить об исламе по радикалам все равно, что судить о православии по черносотенцам, а о западном христианстве – по фашистам».
