Глава 1. И мертвые умирают…
Леди Шарлотта Атталь, самый молодой магистр алхимии в истории, скептически рассматривала свою новую группу. В отношении алхимии нельзя точно сказать, кто чаще ею занимается – мужчины или женщины. Но, судя по новому набору, это сплошь мужская профессия. Из двадцати четырех студентов всего шесть девчонок. Остальные – просто цвет нации… или скорее цвет рас, потому что, кроме всего прочего, обычных людей в классе тоже как-то не наблюдается.
— Вы так сурово на нас смотрите, будто планируете, как будете есть, – весело сказал вихрастый парень с первой парты.
То, что он оборотень, было заметно сразу: желтые глаза, весь слегка помятый и нечесаный, огромный такой детина с добродушной улыбкой.
— Да вот думаю, что зря я доверилась деканату, – честно ответила Шарлотта. – Тут вообще есть те, кто закончил основной курс академии меньше, чем десять лет назад?
В тишине кабинета послышались смешки. Ну да, оборотни, вампиры, эльфы, дроу, драконы… И оборотень наверняка самый юный, остальным как минимум по стольнику. Вот тебе и отбор среди лучших. Логично предположить, что маги с таким-то стажем окажутся на голову выше обычных студентов. Они просто не дали новичкам и шанса попасть в ее группу.
— Ладно, второгодники столетние, – вздохнула Шарлотта, – у меня для вас есть плохая новость: курс был рассчитан на студентов, а не… архимагов. Я так понимаю, что меньше, чем мастера алхимии, я здесь никого не найду?
Вопреки ее словам, руки подняли трое. Поверхностные расспросы показали, что на мастерство они просто не сдавали, а алхимия – их хобби. Лотти отчаянно ругала себя за свою доверчивость. Прошлые два курса она набирала сама из перспективных студентов и все недоумевала, почему об этом так переживает ректор. Сегодня поняла. Студенты учатся бесплатно, а вот эти шикарные нелюди отвалят кругленькую сумму, чтобы научиться изменять алхимические лекарства под нужды своих рас. Их тоже понять можно – им желательно побыстрее переделать большую часть важных зелий, а не ждать, пока магистр-самодурка воспитает новое поколение алхимиков… вот только сама Лотти к такому готова не была. Она еще не до конца свыклась со своим статусом преподавателя, а тут настолько взрослые ученики.
Внешне она старалась оставаться безмятежной, но на деле ей было страшно. Не так, конечно, чтобы заикаться и путаться в словах, но противное чувство ледяным комом засело где-то в районе солнечного сплетения. Она слабо представляла, с чего начать – традиционное повторение базовых понятий сейчас казалось даже несколько неуместным. У большинства ее учеников опыта больше, чем у нее… не хватает только креативности, чтобы иначе смотреть на предметы.
К тому же, сейчас они все так внимательно на нее смотрят, что действительно становится не по себе. Особенно от тяжелого взгляда того дракона за первой партой, который кажется максимально неуместным в этой аудитории – по человеческим меркам ему можно дать лет тридцать, что на драконьем ближе к трёмстам. Он наверняка годится в дедушки ее бабушке, но все равно пришел учиться.
— Хорошо, – вздохнула Лотти. – Обычно я начинаю с повторения основ… с вами, пожалуй, начнем с основного принципа, по которому я изменяю состав зелья. Большая часть вашей работы будет проходить вне лаборатории, особенно первое время. Любое зелье разбирается на составляющие, каждый отдельный ингредиент проверяется, для него заранее подыскиваются схожие вещества. Затем разбирается действие зелья на организм человека. И то, как оно должно действовать на определенного не-человека. Далее совмещаем части информации, подбираем возможный состав и начинаем экспериментировать. Должна признать, что процесс лишь условно называется подбором и изменением. По сути, я учу создавать зелья, пользуясь неким образцом, основой.
— У вас это так просто звучит, – хохотнул оборотень, – а на деле ни у кого не получается.
Лотти неуверенно улыбнулась: она сама каждый раз не понимает, почему всем непременно нужна ее помощь в этом деле. Ей процесс казался муторным, долгим, требующим внимательности и достаточно обширных знаний… но не настолько сложным, чтобы нельзя было справляться самостоятельно.
— Я предпочитаю считать это косностью мышления, – ответила она. – Мы выросли в мире, где издавна считалось, что алхимические зелья и лекарства помогают только людям.
— Кроме ядов, – подсказала эффектная брюнетка, явно вампирша.
Лотти с улыбкой кивнула. Ну да, многие здесь именно ради противоядий. Она собралась было продолжить прерванную мысль: что она не сделала ничего великого, просто поставила под сомнение привычные законы, а после перейти к объяснению некоторых нюансов своего банального, но не слишком очевидного метода, как в дверь аудитории громко постучались и тут же вошли.
Секретарь из приемной, Амелия Рэй, всем своим видом выражала испуг и недоумение, что было редкостью для этой несгибаемой женщины. А вот стоящий рядом с ней высокий мужчина с военной выправкой оказался Лотти совершенно не знаком.
— Леди Атталь, – выдохнула Амелия. – Это следователь, лорд Фабрис Токвиль, у него к вам вопросы…
Лотти нахмурилась. К ней иногда обращались из отдела расследований, для консультаций, но так, чтобы ворваться прямо на урок…
— А это не может подождать до конца лекции? – уточнила она.
— Нет, – низким голосом ответил Лорд Токвиль. – Вынужден сообщить вам, что официально вы считаетесь подозреваемой по делу об убийстве.
Вот теперь Лотти действительно удивилась. Как и все ее ученики. Не было никаких сомнений, что в этом кабинете наверняка многие уже убивали кого-то, но заподозрить в этом ее, Шарлотту Атталь, которая буквально тратит все свое время на учебу и исследования… неожиданное обвинение.
— Об убийстве? – удивленно переспросила она.
— Скорее всего, после разговора с вами статус подозреваемой с вас будет снят, – мягко сказал лорд Токвиль, – но сначала придется ответить на несколько вопросов. Прошу вас, леди Атталь, это важно. Убили генерала Наварр.
Лотти даже закашлялась от неожиданности, а ее непомерно взрослые ученики зашептались между собой. Генерал Наварр – лич, воскресший мертвец, его не так-то просто убить… и подозревать в этом алхимика…
— Простите, боюсь, что лекцию придется продолжить завтра, – сказала Лотти и быстро захлопнула ежедневник, что лежал на кафедре.
Под внимательными и несколько раздосадованными взглядами своих великовозрастных студентов, Лотти прошла к выходу из кабинета. Кроме ужасного чувства ненормальности происходящего, – как можно ее подозревать в убийстве?! – было еще странное ощущение облегчения из-за сорванной лекции. До завтра она придумает, как вести уроки у непомерно опытных учеников, а пока что можно с полным правом сбежать.
