Ксения Спынь - Междустрочья (сборник). Ринордийский цикл. Книга между второй и третьей

Междустрочья (сборник). Ринордийский цикл. Книга между второй и третьей
Название: Междустрочья (сборник). Ринордийский цикл. Книга между второй и третьей
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Междустрочья (сборник). Ринордийский цикл. Книга между второй и третьей"

Этот мир – другой. Нет, он не населён диковинными существами и канувшими в Лету народами: здесь лишь такие же люди, как мы. Можно считать его пространством сна, грёзы, где засевшие в памяти фигуры и приметы времён смешались в причудливый узор, иногда так похожий на нашу явь. Или попыткой пробраться на другой уровень – туда, где живут страхи, надежды и мечты. Или просто иным миром, в котором искривлённо отражается наш."Междустрочья" – это своеобразные заметки на полях ринордийского цикла, ворох историй, оставшихся за пределами первых двух томов и собранных здесь перед третьим, финальным актом.

Бесплатно читать онлайн Междустрочья (сборник). Ринордийский цикл. Книга между второй и третьей


Из глубин (повесть).

От автора.

Многие технические процессы, описанные в тексте, в нашем мире производятся несколько по-другому, некоторые – совсем по-другому, а кое-что попросту технически невозможно. Подобные несовпадения – не на совести автора, они связаны с особенностями мира Ринордийска, с его зыбкостью и характерными «сбоями» реальности. То же относится к нечёткой иерархии и разделению обязанностей: в описанный период нечёткость и сумбурность охватила на какое-то время всё общество – от самых верхов до обычных людей. (Следует отметить также, что период этот не продлился долго).


«Помогать тебе я буду,-

Говорит он мне, как другу. -

Только ты упрямо, челядь,

Сам себе дорогу стелешь,

Сам себе ты службу служишь,

Оттого всю жизнь и будешь,

Пустоту пустым глотая ртом,

Мелким бесом виться над костром,

Одиноким ветром в поле слыть,

Белой тенью в белой лодке плыть».

Сурганова и оркестр, «Deprofundis»


Они тянулись сумеречным хороводом, шли один за другим, один за другим по старым полустёртым ступеням, вдоль нескончаемой стены цветом в высохшую озёрную ряску, они шли не глядя, величаво неся вдаль призрачные огни, преисполнены осознанием важности порученного им ритуала.

Ну что, всё-таки пришёл?

Он поколебался: отметил, что не слышит голоса, задающего этот вопрос, и было непонятно, как возможно так – без слов, без звуков… Призрачная дымка трепетала в полусвете, будто драгоценный камень – бесцветный, но струящийся миллионом лучей.

«Этот ччеловек…»

«Этот ччеловек…»

«Хоччет…»

«Хоччет забрать!»

Да нет же.

«Хоччет выведать… Разболтает…»

Я не умею.

Он не умеет.

Дублёром – почти сразу, с чуть различимым запаздыванием. И громче. Он заоглядывался, вновь не различил, только немые пешие передвигались неспешно и мрачно. Стены здесь дышали сухой пылью, и всё наполнено было чутким, чуть тревожным покоем.

Пришёл за представлением? Что увидеть хотел?

Он подался несколько назад: не понял, приглашение или наоборот. Но было уже некуда. Своды сомкнулись, и под ними грянуло:

Представление века!

Зашелестело, задвигалось, зашипело – по впадинам стен, по грубым и осыпавшимся нишам. Неслышимый торжественный марш, салют в сокрытых от взора высях.

Тебе в цвете или чёрно-белое, с масками или без? Карнавальные костюмы давно пошиты, и есть также много старых книжек, одни страницы вырваны, другие заложены алыми розами – ах нет, это другой цветок. Есть ещё многоглазые площади и тайные подземные туннели и, конечно, много зеркал и огней для блуждающих бабочек…

Подземные туннели – ну конечно! – радостно выловил он. Это давало точку отсчёта и расставляло всё по местам: для этого же они и приехали сюда…

Стены дрогнули, начали скатываться.

Разве ты не знал? Когда проходишь сквозь заветную дверцу, порою сбываются грёзы?

Разве ты не слышишь…


Он открыл глаза. Чуть покачивало из стороны в сторону, по левую руку проносились луга и поля с редкими постройками. Он приподнялся на локте, с удивлением – не от того, что всё изменилось, а от того, что проспал так долго. Судя по тому, как было светло, вовсю уже стоял день.

Мартин, его напарник, сидел на полке снизу и поглядывал на него с усмешкой.

– Что тебе снилось, крейсер рассвета? – промурлыкал он, заметив, что Мечеслав проснулся.

– Да так, ерунда, – он растёр глаза и лоб, силясь побыстрее прийти в чувство.

– Давай слезай, – Мартин кивнул за окно. – Почти приехали.

Он глянул и сам: ничего особенно не переменилось, хотя, пожалуй, постройки пошли почаще и погабаритнее. Деревянные же столбы, поддерживающие провода, сменились металлическими вышками. Город надвигался.

Мечеслав спустился, устроился напротив напарника – по другую сторону раскладного столика. Дурацкая конструкция, надо бы иначе… Только один раз он видел так, как надо, – в журнале; кажется, что-то из ближнего зарубежья. Больше почему-то никто этого не повторял, а зря. Ну да ничего. В наш-то век пассажирских самолётов и подводных лодок доберёмся и до столиков в плацкартах.

Раз, два, три – новый век, гори. С уходом императоров всё теперь будет по-другому.

Кто только в прошлом веке посмел бы подумать о метрополитене в Ринордийске! Такого чудака в лучшем случае подняли бы на смех, а ничего более, чем досужие разговоры, не допустили бы власти. Теперь же – пожалуйста, они с Мартином едут строить метро в столице.

Мечеслав, правда, ещё охотнее начал бы с поселений северо-запада – родные места, как-никак. К тому же разрозненным и разделённым болотами жилым участкам очень помогло бы надёжное транспортное сообщение. Но именно из-за болот решили не начинать оттуда: технология новая, ещё совсем неопробована. Строить собираются чуть ли не наугад. Вот накопится опыт – тогда любые сложности ландшафта будут нестрашны.

Замелькали отдельные высотки, вдалеке растянулась широкая светлая лента – наверно, новое шоссе, о котором всюду теперь говорят. Ещё немного – и впереди замаячило приземистое здание вокзала. До слуха – приглушённо сперва, но всё отчётливей и громче – начали доноситься бодрые звуки оркестра.

Похоже, их тут встречали.

Мартин приподнялся и с возгласом «Здравствуй, столица!» помахал рукой в окно. Мечеслав же застыл и наблюдал, как приближалась огромная арка – массивная, красного кирпича. Над проходом высились угловатые буквы: «Приветствуем сюда входящих».

Так вот он, Ринордийск.


Оставив Мартина, – тот уверенно умчался на квартиру какой-то своей давней знакомой – он осмотрелся, думая, куда же теперь.

В общежитие сейчас не хотелось – успеется. Он не последовал примеру Мартина и решил всё же остановиться в законно выделенных государством апартаментах. У Мечеслава тоже были свои люди в Ринордийске – старший брат, Георг. Но у того семья, и стеснять их было бы совершенно излишне.

Он всё же пришёл по тому самому адресу и постучался в дверь. Никто не открыл. Похоже было – по гулкой тишине, стоявшей за пухлой тёмно-красной обивкой, – что никого нет дома.

Жаль, много лет не виделись. Что ж, значит, попозже.

Решив так для себя, он вышел снова на улицу и направился наугад, куда выведут тротуары и перекрёстки, сам же с интересом осматривался по сторонам.

Ринордийск вырос. Мечеслав никогда не бывал здесь прежде, но, конечно, видел город на фотографиях, читал старые хроники. По телевидению постоянно сейчас крутились съёмки с новых строек и открытых объектов. Теперь же можно увидать всё воочию. Новенькие многоэтажки, которых совсем не коснулось время, вставали тут и там. Где-то даже не убрали ещё строительные краны, и их стрелы высились далеко в голубом небе.

Мечеславу нравилось, что оно так. Здесь кипела жизнь в буйной своей и наивной устремлённости, какая бывает только на самой заре нового дня. Он и сам был готов тянуться вслед за кранами, туда, к вершинам, хоть и заниматься ему предстояло ровно обратным. Впрочем, оценив по достоинству масштабы достижений, он быстро понял, что для живых людей эти места ещё не успели обустроить. Перекусить же хотелось довольно сильно, и, движимый этим, он свернул к центру, к старым районам.


С этой книгой читают
Четыре девушки решают выехать за город на выходные, чтобы «немного развеяться в эти непростые времена». Проще не стало, и есть теперь только одна дорога через кошмар – всё дальше и дальше.
Этот мир – другой. Нет, он не населён диковинными существами и канувшими в Лету народами: здесь лишь такие же люди, как мы. Можно считать его пространством сна, грёзы, где засевшие в памяти фигуры и приметы времён смешались в причудливый узор, иногда так похожий на нашу явь. Или попыткой пробраться на другой уровень – туда, где живут страхи, надежды и мечты. Или просто иным миром, в котором искривлённо отражается наш.Действие второй книги развора
Если долго бродить по той границе, где наша реальность перетекает в фантасмагорию, однажды натолкнёшься на… то ли слегка сказку, то ли слегка антиутопию, то ли одно и другое, вместе взятое. Что теперь делать – в ней ли, с ней? Ну… варианты возможны.Городская и гражданская лирика в призме сюра и снов разума. В книгу вошли сборники «[P.M.] ПостМортем», «Злые стихи» и «2022: Ein Wiegenlied aus Ohnmacht und Gewalt».
Если жизнь несётся с бешеной скоростью, не давая опомниться, и от вас ускользает всё самое важное, есть только один шанс замедлить время…
Книга состоит из 5 неадаптированных рассказов для перевода с русского языка и пересказа. При переводе необходимо опираться на знание таких грамматических тем, как согласование времён, условные предложения 1—4 типов, страдательный залог, герундий, причастия и пр. В книге 1760 слов и идиом. Рекомендуется школьникам, студентам, а также широкому кругу лиц, изучающих английский и испанский.
«Впервые в жизни я была поражена этой неожиданно открывшейся стороной нашей действительности. Загадочный кошачий ум и огромная доброжелательность, открытость и готовность к интеллектуальному общению с людьми меня в те дни поразили до самого сердца. Окружившим нас котам, видимо, было известно то, что не всегда известно людям, и неудача оказалась только в том, что мы не понимаем их язык. И не верим в него. К стыду своему. Потому что они-то наш пони
Это небольшой автобиографический рассказ о том, как я работал торговым представителем на протяжении восьми лет, в разных компаниях, в разных городах и даже в разные десятилетия. Начиная от прикольной работы с неплохим заработком «подальше от начальства» до «затухания», на мой субъективный взгляд, данной профессии.
В прибрежных водах Сирии стали подрываться на минах рыболовные и пассажирские суда. Руководители сирийской оппозиции провели расследование и объявили, что мины были произведены на оборонном заводе в Северодвинске. Поднимается шумиха. Мировое сообщество обвиняет Москву во вмешательстве в сирийский конфликт, что крайне негативно сказывается на репутации нашей страны. В Дамаск срочно вылетает группа спецназа под командованием Виталия Саблина по проз
Если завтра война… А если не завтра, а уже сегодня? США и их союзники по НАТО в интересах прав человека и демократии развязали войну, лицемерно названную «Миротворческая операция «Свобода России». И что же может сделать простой россиянин в этой ситуации? Поднять над своим домом чужой флаг и встретить хлебом-солью убийц своих соотечественников? Или попросту уйти в сторону и попытаться выжить? Или встать на защиту Родины? Офицеры, мальчишки-курсант
Честная картина последних десяти лет жизни писателя. Оптимистическая философия и Солнечный Огонь Вечности. Пройдите этот путь, полный приключений! Имена вымышлены, все совпадения случайны. Книга содержит нецензурную брань.
Пример двухвариантной задачи, которую не надо осуществлять. Бухгалтер работает во времени, это святое. Но двухвариантные расчёты не нужны в жизни. Кратко. Примеры двухвариантных произведений в картинках.– Сказал двух вариантов нет и положил начало дискуссии.Основной работой об этом, является работа с пометкой «об этом – это основная работа».