2. 1
На окраине города звуки улицы перебивал глухой стук из старого подъезда с протяжной женской мольбой:
— Маргарита Иосифовна-а... — жалобно простонала в сотый раз, оперевшись щекой и ладонью об обшарпанную дверь. — Всего один месяц, — тут же перебила себя: — Неделя! Дайте мне всего неделю! Я заплачу!! — в моей груди поднялся плотный сгусток надежды и, я с мольбой заглянула в узкий дверной глазок.
— Плачь сколько влезет! Меня не проймёшь! Три месяца! — рявкнула старым хрипловатым голосом хозяйка квартиры, заставив меня испуганно отпрянуть назад. — Ты три месяца уже не платишь аренду! Я несколько раз приходила! И Что? — со злостью процедила женщина.
— И что? — скорее по инерции переспросила.
— Тебя не было дома! — негодующе выдала хозяйка моей бывшей норки.
— Маргарита Иосифовна, вам нельзя волноваться. У вас там это, давление, — произнесла ласково с лёгким флёром заботы и снова прильнула к двери. — Откройте дверь, пожалуйста, давайте все обсудим за столом... Я заварю вам вкусный ромашковый чай, — с заботой предложила, тихо скребя ноготками деревянную поверхность.
— Никогда! Никогда больше не будет ноги провинциалки в моей квартире! — с раздражением ответила женщина из-за наглухо закрытой двери. — Приезжают, не платят, а потом их ещё не выгнать! Наглецы! — со злостью прохрипела и сильно закашляла.
— Ну вы же знаете, какое сейчас время... — продолжила давить на её человечность.
Туристическая компания, в которой я проработала полгода, в момент испарилась, когда всплыли фишинговые продажи экзотических турпутевок. С записью в трудовой "ТурРайБронь" все другие турагенства отказывали в работе, не желая портить свой имидж.
Я даже пробовала работать официанткой во время личного туркризиса. Но и там ушла в минус, когда меня с треском выгнали. С таким же оглушающим треском, как постоянно бьющаяся посуда с моего крохотного подноса во время работы. Ну не моё это! Моё — это отправлять счастливых людей в райский отпуск! В какую-нибудь тёплую страну... на море... пляж с коктейлями...
— Вот и поезжай в свою провинцию, пока время такое! — жёстко выдернула меня из розовых мыслей хозяйка квартиры.
— Маргарита Иосифовна... — вновь жалобно простонала, приложив ладонь к деревянной поверхности.
— Ещё раз постучишь, нахалка, я вызову милицию! — грозно заявила женщина.
"Так у нас ведь полиция..." — мысленно запнулась на её словах.
— Можно, я хотя бы вещи соберу? Через несколько часов стемнеет, а район тут неблагополучный. Я все соберу, упакую и ранним утром уйду? Ась?
— Все в чемоданах! — жёстко отрезала боевая старушка.
Я покосилась взгляд на серебристый пластиковый чемодан, одиноко стоящий возле потрескавшейся голубой стены, и на небольшую спортивную сумку, забитую не пойми чем.
— Может, вы что-нибудь забыли положить? — с надеждой поинтересовалась и привстала на носочки, заглядывая в узкую дверную щель.
С той стороны раздался спокойный и требовательный голос хозяйки:
— Милиция? Миленький, ко мне в квартиру пытаются ворваться. Царапают и выбивают дверь, — женщина строго и по-учительски описала неприятную ситуацию.
— Да не выбиваю я! — тут же не согласилась. — Впустите хотя бы на но-о-очь! — расстроенно стукнула кулачком по двери.
— Да-да-да, именно вандалят, выламывают дверь, — не обращая на меня внимания, женщина говорила по телефону. — Приезжайте быстрее!
Маргарита Иосифовна начала диктовать адрес, а я поняла, что сейчас приедут полицейские и заберут меня под белые рученьки. К счастью, в мои планы категорически не входил сон в местном участке, да и на работе запись о вандализме была ни к чему.
"ТурРайБронь за глаза хватит..." — угрюмо подумала.
Я нехотя отлепилась от шершавой поверхности, закинула спортивную сумку на чемодан и стала медленно спускаться по лестнице.
Не знала куда идти, но возвращаться в родной город совершенно не хотела. Родители задавили бы упреками, нотациями, если бы я вернулась к ним ни с чем. Они хотели, чтобы я по их стопам пошла в медицинский вуз, а я предпочла туризм. Как только получила диплом, сбежала столицу покорять!
— Эх, и куда теперь? — грустно выдохнула, выйдя из подъезда пятиэтажки.
Я задумчиво поправила сползающую сумку на чемодане, подула на выбившийся русый локон из хвоста, и пошла прямо, куда мои голубые глаза глядели.
3. 2
В кармане узких джинс настойчиво давил смартфон, намекая на свое полезное присутствие. Вот только кому позвонить? Родителям? Точно нет. А за полгода в столице я так и не завела хороших друзей, хотя знакомые были.
Решила испытать удачу, достала телефон и набрала первый номер.
— Марина! — радостно поздоровалась со своей бывшей напарницей.
— А? Кто это? — с непониманием переспросила девушка.
На фоне отчётливо слышался тихий шум непринужденных разговоров, неспешных шагов и постукивание керамической посуды.
— Я Лиза, помнишь? — с той стороны звонка молчок. — Длинные русые волосы, голубые глаза... — дала наводящие напарнице и не выдержала: — Мы вместе в ресторане работали! Пару месяцев назад, — воодушевленным голосом напомнила.
— А-а-а... — неспешно протянула девушка. — Это ты борщ на сына директора разлила?
— Случайно пролила, — вежливо поправила.
— Долго же он потом ожог лечил. После этого случая даже борщ из меню убрали, ха-ха! — рассмеялась Марина, а мне стало неловко. — А звонишь-то зачем? Если с работой помощь нужна, ты прости, с такой записью в трудовой тебя даже мыть посуду не возьмут, разобьешь ведь всё!
— Да нет, — смущённо ответила. — Я просто подумала, может, мы встретимся? М? Сегодня, например, — подтянула к себе тяжёлый чемодан, застрявший одним колесиком в яме, и продолжила: — Ты расскажешь, как у вас там дела, кого взяли вместо меня?
— О нет, подруга, извини. Сегодня у меня свидание с горячим парнем. Может, потом? Я тебе перезвоню, на работе завал, я побежала, пока-а-а! — быстро отвертевшись, Марина бросила трубку.
Я позвонила ещё нескольким знакомым, но все они были очень заняты или просто не отвечали на звонок. Как бы мне не хотелось покидать столицу, но, кажется, придётся вернуться в родные края. Мне стало так грустно и, погруженная в свои мысли, я даже не заметила, как из-за угла выбежала девушка в длинном винтажном платье. Она с разбега врезалась прямо в меня и свалила на жёсткий асфальт.
— Ай! — то ли я, то ли она громко всхлипнула от больного приземления.
Первое, что я увидела слегка покосевшим взглядом — длинные блестящие белокурые локоны, как жидкие нити шёлка, уложенные элегантной волной. А следом, винтажное лазурно-голубое платье, украшенное белоснежными рюшечками с россыпью миниатюрного жемчуга. Девушка была, словно фарфоровая куколка с нежной сверкающей кожей, лёгким румянцем, алыми пухлыми губами и... алмазно-стеклянным взглядом. Я вздрогнула, столкнувшись с холодными пустыми глазами, а девушка резко встала и молча побежала прочь.
