Мистическая сила полнолуний
То, что случается часто, начинает казаться закономерностью, выстраивая психологическую ловушку для уверовавших в такую «закономерность». Когда ловушка захлопывается, приходит понимание ошибки. Так произошло с моим другом Власом. На протяжении долгих лет ему часто выпадало по разным поводам число тринадцать. У многих оно вызывало суеверную настороженность. Откуда-то даже пришло поверие, что тринадцать – это чёртова дюжина. А там, где поминается чёрт, ничего хорошего не жди! Но Власу это число неприятностей долго не приносило, и он нашёл для себя этому объяснение: я родился тринадцатого числа, поэтому для меня это число счастливое.
То, что такое убеждение оказалось для Власа коварной психологической ловушкой, в целом ничего не подтверждает и ничего не опровергает относительно нелюбимого многими числа. Просто с ним такое произошло по мере формирования запутанного клубка причинно-следственных связей, разобраться в которых, наверно никому и никогда не удастся.
На вступительных экзаменах в институт Власу достался билет под номером тринадцать. Его подготовка по вопросам этого билета была очень основательной, не в пример многим другим вопросам. Повезло! Чёткие, уверенные ответы Власа по всем вопросам билета произвели впечатление знания всего предмета, поэтому дополнительных вопросов не последовало. Возможно, тому сопутствовала и утомлённость экзаменатора, поскольку Влас отвечал одним из последних. Но что бы, ни было главной причиной успеха, экзаменационный лист открылся у Власа оценкой отлично! Это сыграло свою роль при выставлении оценок и на последующих вступительных экзаменах. Что поставить: «хор.» или «отл.»? Ну, конечно, всё-таки «отл.»!
Влас стал студентом.
Программа обучения выстраивалась так, что требовалось усвоить знания в объёме, непосильном даже для их вдумчивого прочтения. Какое уж там «прочное усвоение»! За неделю до начала сессии происходило ускоренное заглатывание того, что успеется хотя бы заглотить. А там, как повезёт. И, когда Власу доставался экзаменационный билет под номером тринадцать, он заранее знал, что ему вновь выпала удача. Так и случалось!
Вот и не верь после этого, что для тебя это число счастливое.
Но студенческие годы – это не только учёба. А временами даже и не столько учёба, сколько кипение молодости, брожение чувств и неясных томлений души. А вокруг столько девичьих глаз, девичьих улыбок… А эти горячие сны, в которых тихие вечерние прогулки преображались под раскрепощённостью фантазии здорового тела и вскипали нешуточной страстью!
Люда! Людочка!!
Разве можно тебя забыть?!
Первая реальная любовь со всеми её сокровенными падениями в пропасть платонических наслаждений и взлётами обожествления.
На третьем курсе она стала женой их декана.
Замена ей нашлась сама. Она долго сидела в засаде, молясь и Богу, и чёрту, чтобы её избранник Влас оказался свободным мужчиной. Она вошла в его сердце, когда оно более всего нуждалось в утешении от измены. Она возродила его к новой жизни. Её жгучая красота и тонкое психологическое чутьё сработали безотказно: из ангела-утешителя красавица-душенька Регина стала для Власа ресурсом самоутверждения во вновь обретённой любви к жизни. А остальное случилось, как бы само собой. И случилось это в тот день, который календарно был отмечен «счастливым» для Власа числом тринадцать: под старый новый год. Небогатое студенческое староновогоднее застолье на двоих. Квартирная хозяйка ушла встречать старый новый год к её родне. Провожать старый год по юлианскому календарю Влас и Регина начали часов в двадцать. Шампанское слегка закружило голову, дружеский поцелуй, затянувшись, стал пьянить любовью, а любовь ослепила. Всё вдруг вышло из-под самоконтроля. Осознание произошедшего пришло к Власу только после «того».
Тринадцатое января. Ещё одно счастливое событие, совпавшее со «счастливым» числом тринадцать.
Не знал тогда Влас, что на этот раз число тринадцать окажется для него не счастливым, а роковым.
Медовый месяц был подобен бочке мёда. Молодые упивались своей любовью. Регина отдавала себя Власу целиком, каждой клеточкой своего красивого тела, каждой фиброй своей пылкой души. Их семейная жизнь фонтанировала таким неописуемым блаженством, которого они никогда не испытывали прежде.
– Такое не может длиться вечно, – тревожился Влас.
– Ну, зачем матушка природа карает нас полнолуниями?! – с тоской думала Регина.
Тревога Власа и тоска Регины усиливались с приближением полнолуния.
Регина знала причину своей тоски.
Влас не понимал причины нарастающей в нём тревоги, но неясное предчувствие всё сильнее отравляло ему блаженство обладания любимой женщиной.
А луна тем временем неумолимо шла к завершению своего календарного цикла.
– Влас! Пообещай мне, что ты не бросишь меня, что бы со мной не случилось! – взмолилась Регина в ночь, предшествующую полнолунию.
– Я никогда не расстанусь с тобой, любимая!! – проваливаясь в кипение страсти, поклялся Влас.
«Как неистово мы наслаждаемся сейчас друг другом! Будто в последний раз» – мелькнуло в голове у Власа.
Полнолуние стало тяжёлым испытанием для обоих.
Регине казалось, что на этот раз от всплывающего над горизонтом багрового шара луны исходит на неё вместе с его сиянием невидимая энергия, выдавливающая её из этой жизни в иное измерение, в котором будет убивающее одиночество, леденящий холод и страшная, мучительная смерть.
Влас почувствовал от восходящей луны угрозу. Он пристально вглядывался в багровый лунный диск, пытаясь разгадать, почему это полнолуние вызывает в нём предчувствие неотвратимой беды. Время для него остановилось. Влас очнулся от своего безвременья, услышав протяжный вой, вселяющий мистический ужас.
«Волки!».
«Они очень далеко, я недосягаем для них в своём доме».
«Откуда во мне этот ужас?!».
Волчий вой мощными потоками вливался в душу подобно тому, как жидкий азот наполняет ёмкость, превращая застигнутое там несчастное животное в стекловидно хрупкое чучело.
Но интуиция не покинула Власа. Сквозь мертвящую пелену охватившего его ужаса он почувствовал бесшумное движение за спиной.
«Волк!»
«Он проник сюда…».
«Это моя смерть».
Влас, не чувствуя собственного тела, неуклюже, как зомби, развернулся в сторону бесшумного движения и увидел перед собою… Да!! Волка!!!
В неярком электрическом свете зверь казался материальным, хотя ему надлежало быть призрачным, как и всякому плоду больного воображения. Влас застыл от леденящего ужаса и недоумения: происходило то, чему не было разумного объяснения, чего просто не должно происходить.
