Сегодня у меня были друзья, пытались меня развеселить, но куда там. До слова «радость» мне было ещё два года, можно сказать, ползком. Но я была уже довольно спокойна, я не плакала, не умоляла о поддержке, мы даже не говорили о Владе и моём возвращении в Москву. Мы просто сидели на балконе, разговаривали обо всём, и мне было хорошо, насколько это возможно в моей ситуации. Было тепло, дул лёгкий ветерок, и мы пили одну бутылку вина за другой. О Владе они спросили только перед уходом – не пишет ли он, не предлагает ли вернуться. Нет, не пишет. Нет, не предлагает. Может, и хочет. Но я не дала шансов думать, что это возможно.
После ухода друзей в шесть утра я поняла, что не могу спать. Уже рассвело, и вдруг я поняла, что этот момент – та самая грань между днём, когда я держала всё в себе, старясь задавить боль, как обычно, и днём, когда стало просто необходимо забыть. Я поняла, что готова. Что созрела сказать всё это. Неважно куда, пусть в никуда, в пустоту, пусть ни один человек это не прочитает. Мне надо это сказать, иначе я никогда не смогу отпустить это.
Я старалась не думать о нём вообще. Забыть, как и предательство бывшего мужа. Вычеркнуть из памяти, стереть всё, что с ним связано. И у меня неплохо получалось, только вот всё это фальшь, вся боль так и сидит внутри, сжирает меня. Поэтому сейчас я хочу написать обо всём, что мучает меня. Не стесняясь, признаться в том, что даже сейчас помню моменты, от которых бросало в дрожь, моменты, которые давали силу жить, давали чувство – да, любовь есть, даже если она очень странная, сложная и нам её никогда не понять. О боли, которую он причинил мне, о доверии и предательстве, и том времени, когда я любила его так сильно, как только могла. Когда мне хотелось сделать его счастливым, когда его глаза давали мне надежду на то, что он будет со мной, что защитит меня и поддержит всегда, и я знала – это огромное счастье, что я могу видеть его, что могу в любой момент написать ему глупое сообщение, на которое он обязательно скажет, что любит меня больше жизни, и я буду улыбаться даже в самый трудный день.
Только что в соцсети звякнуло уведомление – он отметил меня на общей фотографии. Зачем? Кто я ему сейчас? Зачем он смотрит наши фотографии, когда уже всё кончено? Неделя как мы больше не общаемся.
Часто его глаза были пустыми, чужими и далёкими. Я поняла, что умею не обращать внимания даже на это. Иногда он смотрел сквозь меня, как будто это был не он. Прострация и лицо, не выражающее ничего, либо выражающее жестокость. Он просыпался по ночам от того, что кричал. Что-то терзало его во сне, он просыпался в холодном поту, долго не мог отдышаться, ходил по комнате туда-обратно, потом выходил на улицу, что-то бормотал под нос. Иногда я засыпала, не дождавшись его возвращения. Иногда он и вовсе не возвращался до самого вечера. Но меня ничто не пугало. А зря.
Итак… Влад, это обращение к тебе. Даже если ты никогда его не прочитаешь.
Когда я думаю о тебе, первое, что приходит на ум – чего ты боялся? Что тебя так мучило? Вероятно, я уже никогда этого не узнаю, потому что никогда тебя не увижу. Я хотела бы начать это письмо с хорошего. Давай вспомним, как всё начиналось.
Глупые электронные письма, в которых мы так жаждали узнать друг друга. Нам казалось, что мы нашли друг друга в этом мире, что такое везение выпадает раз в миллион лет, и – о, неужели это случилось с нами?! Мы оба по жизни были какими-то неудачниками, и тут на тебе. Месяц переписки, и вот я жду тебя в аэропорту.
Я даже сама себе была удивлена – пережив адский развод, я ввязалась в переписку с незнакомцем, вывалила ему все свои тайны и переживания, поделилась тем, о чём молчала даже с подругой! И вот я стою и жду тебя, моего незнакомца, которому без раздумий готова была доверить свою жизнь, за которого готова была ручаться. Фееричная тупость, я тебя тогда совсем не знала.
Я тогда проводила с тобой всё свободное время, хотя никогда тебя не видела. Ты первый, кому я открылась после предательства мужа. Было приятно, что кому-то интересны мои проблемы, что кто-то ждёт моих писем. Мы вываливали друг на друга всё, что годами копилось в самом дальнем уголке сердца, всю боль, отчаяние, всё! Я боялась, что живая встреча развеет наше очарование.
Но вот ты. Идёшь прямо ко мне, ты сразу узнал меня, хотя видел до этого лишь моё фото. Ты оказался ниже ростом, чем я ожидала. Ты меня обнял, и мир рухнул, пути назад не было. Я держала тебя за руку, и все мои мышцы сжимались, пальцы тряслись, я не могла перестать смотреть на тебя. Твоя реакция была в точности такой же…
Потом мы говорили без умолку. Мы шутили, смеялись, и слезы стояли в глазах от радости у нас обоих. Ты живой, ты передо мной. Ты здесь. Это было невероятно.
Перед гостиницей мы чуть не убились на льду, пытаясь дотащить твой чемодан. Погода была омерзительная, но нам было всё равно, мы смеялись как ненормальные. В номере я была немного смущена. Ты был теперь только мой. Твой голос уже был родным, но я ещё не знала тепло твоих губ. А твои руки оказались совсем такими же, как у меня, такой же формы, не отличить. Помнишь, мы долго их сравнивали. Твои глаза были такими добрыми, светлыми, и ты уже почти не боялся. Они говорили о том, что ты ждал этого момента весь этот месяц. Это было правдой тогда, я знаю. Что бы ни было потом, в тот момент ты не мог врать. Что такое месяц – сущая ерунда, как мы могли за такой срок привязаться друг к другу? Мы оба были уверены, что это судьба, знак свыше, что такого больше не могло случиться ни с кем, только с нами. Наше желание встретиться было больше, чем вся вселенная, нас ничто не могло разлучить в тот день.
Мы сидели в полной тишине гостиничного номера и пили красное вино. Ты был собой. Теперь я знаю тебя разного и могу сказать точно – тогда ты был собой. Позже ты мог строить из себя что угодно, но вот тогда я видела тебя насквозь, я готова была поклясться, что ты ещё ни с кем не был так душевно близок.
Чувства переполняли нас, уничтожали всё вокруг, были только ты и я. Мы не спали всю ночь. Не сомкнули глаз ни на секунду, я хотела уловить каждый момент, я готова была считать твои вдохи и выдохи, лишь бы не разлучаться.
Но пришло утро. Я должна была идти на работу. Никогда в жизни мне ещё так не хотелось наплевать на всё и всех, но я не могла – та делегация из Германии, я была обязана их встретить.
На работе я каждую минуту думала о тебе, это сводило с ума. В обед, проводив делегацию, я сбежала к тебе. Я открыла номер отеля своим ключом, ты был немного растерян, и я не знала, с чего начать. Ты переживал, что я совсем не спала. Но какой сон, о чём ты. Мы снова почти не спали, может, только час или два. Я не хотела упустить ничего. Я не знала, что будет дальше, когда мы увидимся снова.
