MOJE SRCE ĆE POBIJEDITI
Mirjana Soldo
Перевод с хорватского Светланы Хатуевой
Редакторы: Олеся Крапивка, Виктория Тимофеева, Елена Григорьева, Алёна Брук
Корректоры: Анна Баскаева, Наталья Ивашковская
Перевод с хорватского Светлана Хатуева
© Мирьяна Солдо, 2020
© Светлана Хатуева, перевод, 2020
ISBN 978-5-0051-5422-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Меня зовут Мирьяна. Более тридцати пяти лет мне является Пресвятая Дева Мария. Более прямо я об этом сказать не могу.
Понимаю – нелегко представить, что подобное может произойти в современном мире. Даже для некоторых верующих чудеса остались в прошлом. При этом я сомневаюсь, что, когда всё началось, кого-то это шокировало больше, чем меня. Я не знала, что такие вещи в принципе могут где-то происходить, не говоря уже о Меджугорье – маленьком селе в бывшей Югославии.
Меня тщательно исследовали врачи и учёные из самых разных стран мира. Все они сошлись в одном: я абсолютно нормальный, психически здоровый человек. У меня даже письменные доказательства имеются. Поэтому, прежде чем вы засомневаетесь в моей вменяемости, я в шутку спрошу: а у вас есть официальный документ, подтверждающий, что вы психически здоровы?
Я написала это не для того, чтобы убедить кого-то мне поверить. Я всего лишь посланница, которая хочет поделиться своим опытом и принести обществу, в котором всё меньше и меньше мира, хотя бы немного утешения.
Если я скажу, что 24 июня 1981 года моя жизнь изменилась, то смогу лишь частично передать серьёзность случившегося. До того дня я жила в тесных рамках коммунистического режима, привычно перенося его тяготы, но самые тяжёлые испытания начались, когда я и ещё пятеро детей пережили нечто необыкновенное. Это в корне изменило нас, наши семьи и миллионы людей со всего света и вызвало гнев югославских властей. Опасаясь, что моё свидетельство может представлять угрозу государству, они объявили меня врагом Югославии, когда мне было всего шестнадцать лет.
Возможно, их страхи были небезосновательны – ведь я познала нечто гораздо большее, нежели коммунистическая власть и вообще всё, что существует на земле. Я познала Божью любовь.
Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам.
Поначалу среди нас шестерых я была аутсайдером. В отличие от остальных, я выросла в Сараево. В моём городе всё – от шумных улиц до высоких зданий – являлось полной противоположностью меджугорским полям, пыльным дорогам и каменным домам. Однако гораздо ощутимее физических различий между этими двумя мирами были различия культурные.
В Меджугорье в основном жили хорваты – гордый народ, который на протяжении своей истории претерпевал бесконечные трудности. Противостоял ли он турецким завоевателям или коммунистическому режиму – католическую веру хранил всегда. И в 1981 году жители Меджугорья были вынуждены исповедовать свою веру тайно, чтобы не привлекать внимание тогдашних властей.
Население Сараево, с другой стороны, представляло собой разнородную смесь всех народностей, населявших Югославию. В городе с населением в четыреста тысяч человек, который иногда называют европейским Иерусалимом, проживали боснийские мусульмане (около 45%), православные сербы (около 30%), некоторое количество нас – хорватов-католиков (около 8%) и была даже маленькая еврейская община, но господствовала при этом идеология атеизма, которую диктовала коммунистическая партия.
Историческая разнородность Сараево особенно проявлялась в архитектуре. Город выглядел так, словно его сложили из различных пазлов. На окраинах города, на фоне безликих бетонных коробок, понастроенных коммунистами, яркими пятнами пестрели красные черепичные крыши традиционных боснийских домов, а рядом с Башчаршией – красивейшим Старым городом и сердцем Сараево – красовались мечети и османские цитадели, словно соревнуясь за внимание с нарядными фасадами зданий, возникших во время австро-венгерского правления.
В детстве у меня было много друзей разных национальностей и вероисповеданий. Из них только несколько принадлежали к Католической Церкви. Преобладали мусульмане и православные, и в городе нас окружали минареты и купола православных церквей. Мы с друзьями никогда не страдали от религиозных различий. Я могла отмечать их праздники, а они – мои. Я привыкла уважать людей другой веры ещё до того, как такому отношению начала учить нас Пресвятая Богородица.
В школьные годы я очень любила проводить летние каникулы в Меджугорье, несмотря на то что в домах отсутствовал водопровод, а мне бόльшую часть времени приходилось работать в поле под раскалённым солнцем. Там жили мои дядя с тётей, а также другие родственники, и родители каждый год отпускали меня к ним на лето. Можно сказать, что Меджугорье было моим вторым домом.
Дядя Шимун и тётя Слава относились ко мне как к собственному ребёнку, и в их доме я никогда не чувствовала себя гостем. Две их старшие дочери – Милена и Весна – были для меня как родные сёстры. Я спала у них в комнате, и каждую ночь мы болтали до тех пор, пока младший брат Владо не начинал умолять, чтобы мы замолчали, или пока наше хихиканье не будило их маленькую сестру Елену.
Меджугорье располагается между двух гор, покрытых зарослями кустарников, и в те годы в его состав входило пять маленьких поселений. Приход был основан 15 мая 1892 года и посвящён св. Иакову, покровителю паломников – девяносто лет спустя этот выбор покажется воистину пророческим. Первая церковь Св. Иакова стояла на зыбком песчаном участке, и в 1969 году было завершено строительство нового большого храма недалеко от неё. В первое время никто не понимал, зачем нужна такая огромная церковь, однако после событий 1981 года даже она часто оказывалась недостаточно вместительной.
Дом дяди с тётей стоял в Бьяковичах – поселении у подножья горы Подбрдо. Как и все в Меджугорье, они жили очень скромно, выращивая табак, виноград и другие сельскохозяйственные культуры. Традиционные герцеговинские дома строились из камня и покрывались крышей из оранжевой черепицы, но у Шимуна и Славы дом был современный, кирпичный.
В Сараево никто, включая моих собственных родителей, не мог понять, почему меня так туда влечёт. Дома мне были доступны все удобства городской жизни, которые родители обеспечивали тяжким трудом, а в Меджугорье люди жили в гораздо более суровых условиях. Они были вынуждены самостоятельно выращивать бόльшую часть своего пропитания, носить воду, и, сколько бы они ни работали, их усилий хватало лишь на то, чтобы выжить. Эта простота меня и привлекала, заставляя проводить там каждое лето.
