Владимир Верный - Мои Каракумы. Записки гидростроителя

В 1954 году я окончил гидромелиоративный факультет Ленинградского Политехнического института. Наших выпускников распределяли в Северо-Западном регионе: Ленинград, Прибалтика, Новгородская область, Карелия. А мы, «дальневосточники», решили проситься домой. Почему? Это разговор отдельный.

Мы – это Владилен Парфенов и я – из Южно-Сахалинска и Павел Голубев – из-под Читы. Поехали в Москву в Министерство. Там нам сказали, что в Сахалинской области, уже есть три гидротехника и это в два раза перекрывает местные потребности. А вот в Средней Азии гидротехники нужны, например, в институте ирригации САНИИИре в Ташкенте или на Каракумском канале. Мы выбрали канал: очевидно, сказалась закваска тех лет, ведь и факультет наш как гидромелиоративный был преобразован из гидротехнического с прицелом на «великие стройки коммунизма», как тогда говорилось.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – Примечание. Книга написана до 2007 года, куда следует относить ссылки на время типа «сейчас» и подобные

Нам назвали сотрудника, недавно побывавшего в Туркмении, мы с большим трудом отыскали его в громадном здании Министерства сельского хозяйства у Красных ворот. Мужик оказался откровенным. Сказал, что практика, конечно, отличная, но условия жуткие и честно описал всякие каракумские страсти. Мы выслушали, поблагодарили, и… пошли оформлять направления на Канал.

Здесь же в министерстве собрали мы информацию о Каракумском канале. Смотри карту №1 (далее – К1 и т. д.)

Оказалось, что первые инженерные исследования по трассе ККК проводились еще в 1849—1850 годах. В дальнейшем они повторялись многими экспедициями. Дело в том, что на юге Туркменистана в долинах рек Мургаб, Теджен, Атрек и в Прикопетдагской равнине пустует более 2,2 миллионов гектаров земель пригодных для возделывания, но воды для их полива нет. В древности здесь процветали могучие государства Маргиана и Парфянское царство. В их гибели, кроме исторических коллизий, роковую роль сыграло истощение водных ресурсов региона. Здесь до 265 солнечных дней в году и без полива нет земледелия.

В наше время реки юга Туркмении никуда не впадают, их полностью разбирают на орошение. А на северо-востоке Туркменистана протекает самая большая река Средней Азии – Амударья. Идея использовать её воду для орошения этих земель висела в воздухе. Но для этого надо было пробиться через сотни километров пустынных песков Юго-Восточных Каракумов. Проектирование Каракумского Канала началось еще в 30-е годы, но из-за войны начало строительства откладывалось. В 1952 году был утвержден проект первой очереди канала Амударья – Мургаб длиной 396 километров. Уникальность проекта состояла не только в масштабах, но и в том, что вода из реки забиралась самотеком, а не насосами. Основным разработчиком проекта был ашхабадский Туркменгипроводхоз. Конечно, работа велась в содружестве со многими научными и проектными организациями Москвы, Ленинграда, Ташкента, Киева.

Тут уместно уделить несколько слов географии. (К1). Если взглянуть на карту Туркменистана, то видно, что на юго-востоке его граница образует перевернутый треугольник с вершиной внизу, на юге. Здесь – Кушка, самая южная точка бывшего Союза. А северное основание этого треугольника от Керки на реке Амударье через Мары на реке Мургаб до Каахка это, приблизительно, трасса Каракумского канала. Далее на северо-запад вдоль подножия хребта Копет-Даг она идет к Каспийскому морю.

Участок от Амударьи до Мургаба протяженностью около 400 км – это первая очередь ККК. Она идет почти строго в широтном направлении и пересекает Южные Каракумы

Головной водозабор расположен в 50 км от Керки вверх по Амударье. Канал строился с двух сторон: с головы от Керки – с водой и со стороны Мары – посуху. Стык – на 250-м километре. Первые 30 километров трассы – это уширенное русло Басага-Керкинского канала, а затем 20 километров по трассе сброса и далее совпадает с цепочкой Келифских озер в русле древнего Узбоя. Со 105-го километра канал идет по целинным пескам.

Линейная схема 1-й очереди ККК

В Керки я приехал в сентябре 1954 г. Товарищи мои были уже где-то на трассе, и я попросился туда же. На работу меня принимал Владимир Иванович Курылев – тогдашний начальник Керкинского СМУ. Он много не разговаривал, распорядился направить в контору номер три в Час-Как.

И вот я в кузове грузовика, верхом на своем, порядком намучившем меня, чемодане – ведь в нем добрая половина забита книгами. Дороги практически никакой, множество отдельных следов машин то разбегаются, то собираются вместе. Пески. Вроде немало кустов и травы, но ни единой зеленой былинки. Все серо, выжжено. Жарко, а в Ленинграде сейчас непременно моросит дождь и все в тумане.

Не раз машина буксовала в песке. Вначале я всполошился: как выберемся? Но выход оказался простым. Ни один водитель не едет в пески без пары «шалманов», жердей длиной метра три и диаметром сантиметров пятнадцать.

Чуть разгреб песок, всунул шалман между спаренными задними колесами, – вот и слань, по которой выберется машина. Вскоре стемнело, ведь транспорт в рейс шел только ночью, по летнему расписанию, и перед фарами замелькало бесконечное однообразие одинаковых картин: поворот колеи, песчаные обрывчики обочин, кусты, песчаные бугры, пожухлая трава и снова все то же.

Навсегда запомнился наш водитель. За рулем сидел могучий богатырь, голый по пояс. Ему было явно тесновато даже в кабине ЗИСа. Особенно поражали правильные пропорции крупного лица и огромные ручищи, в которых баранка казалась игрушечной. Не сразу и разгадаешь, что этому бронзовому Геркулесу уже немало лет. Это был дядя Федя Осокин, глава семейства кубанских механизаторов. Позже я хорошо знал двух его сыновей, механизаторов «на все руки», удивительно непохожих друг на друга. Спокойный, даже степенный Саша – основательный в работе, живущий на трассе со своей семьей, копия отца, только поприжимистей, пожалуй. И лихой в работе и в жизни громогласный Володя, «рубаха-парень», готовый в считанные дни спустить все, что заработал тяжелым трудом, и, не унывая, «пахать» снова. Даже на лицо они были такие же разные. У Саши – правильные черты округлого лица, а у Володи – огромные глаза, «лошадиная» челюсть, крепкий нос. Вылитый Фернандель.