ГЛАВА 1
Риана Айрон
Я неслась по длинному коридору, огибая преграду из спокойно идущих навстречу курсантов и преподавателей. Как же паршиво было на душе. Моя жизнь обрушилась в одночасье. Все к чему я шла долгие семь циклов обучения в Военно-космической академии – самого престижного учебного заведения Илийского Союза, все рухнуло. И во всем виноват он. Как он только мог?!
Хотя я с самого начала знала, что простым мое распределение по окончании академии не будет. Но чтобы настолько?! Он просто издевается надо мной. С самого первого дня поступления, он ставит мне палки в колеса…
Я усмехнулась промелькнувшей мысли: не припомню в истории всего нашего сектора ни одного транспортного средства, которое бы передвигалось на колесах. А эта фраза, как и многие другие выражения иного мира с самого детства прочно осели в моем лексиконе, и все благодаря маминой подруге – моей воспитательнице.
Как же в детстве все было просто. Можно было играть, мечтать и не заботиться о проблемах взрослой жизни. Вот только оно давно кончилось, а моя теперь уже новая жизнь ничего радостного не сулит. Да она вообще разваливается на части! Поэтому и спешу урвать последний кусочек того, к чему стремилась на протяжении последних циклов…
Я все же успела заскочить в шаттл перед самым его отлетом. Прямо с взлетно-посадочного модуля академии шаттлы летают лишь пару раз в сутки. И если бы я опоздала на него, то попасть на учебную базу, расположенную на малом спутнике Илия – Дилране, можно было бы, только отправившись в космопорт. А у меня катастрофически мало времени. Как только он поймет, что я намерена сделать, то сразу обрежет мне все пути.
И когда моя цель была уже так близка: оставалось преодолеть, каких-то пару уровней учебной летной базы, и я буду в ангаре, раздался сигнал на моем коммуникаторе, отзываясь дрожью в теле. Принимать вызов, желания не было. Я была уверена, что это он – глава академии. Вот почему всегда так? Ему было мало того, что он наговорил мне в своем кабинете?
Но ничего не поделаешь: если не приму вызов, он отследит мое местонахождение, и будет только хуже. Я решилась и, взглянув на экран коммуникатора, чуть не простонала: на этот раз уверенность меня подвела. На связь вышел мой лучший друг. И я действительно была рада его увидеть и услышать, но только не в этот момент. Мне совсем не хотелось впутывать его в то, что я задумала. Я глубоко вздохнула, стараясь выглядеть невозмутимой, замедлила шаг и, наконец, приняла вызов.
– Грэй, привет, – я широко улыбнулась другу.
– Риана… – он же осматривал окружающее меня видимое пространство.
– Грэй, ты как? Давно не виделись, я даже соскучилась, – постаралась изобразить собой само спокойствие и умиротворение.
– Ты на летной базе.
Отпираться было бессмысленно.
– Как видишь. Что-то случилось?
– Это я у тебя должен спросить. Все твои зачеты по пилотированию давно сданы. И ты точно не должна находиться сейчас на учебной летной базе на спутнике. Что ты задумала?
– Грэй, прошу, не начинай, и так тошно.
Все, мою маску улыбчивости как водой смыло. Притворяться дальше уже не было смысла. Я придала ускорения своему шагу. Грэй теперь все равно от меня не отстанет. Его не обмануть. Мой друг уникален. Я бы назвала его – илиец нового формата. Это сложно понять и объяснить, но феномен способностей Грэя неотрывно связан с вмешательством в его ДНК еще до рождения. И этой информацией владеют только самые близкие ему люди, и я вхожу в их круг.
– Ты была у главы академии, – в проницательности ему тоже нет равных. – Куда тебя распределяют?
– Он сказал, что мне самое место быть пилотом на пассажирском транспортнике, совершающим маршрут между Илием и Кирелией, – на сказанное друг только хмыкнул и покачал головой. – Это все равно что я буду на шаттле возить курсантов из академии до Дилрана и обратно. А я – военный пилот! Причем лучший пилот всего нашего потока. И сам знаешь, что я говорю правду. За эти семь циклов обучения в академии, что, кроме учебников, тренажеров и практических вылетов я видела? Да ничего!
– Послушай, адмирал Роуг погорячился. Вот увидишь, до основного распределения еще есть время и…
– Трое суток?
– Пусть даже так. Этого времени достаточно, чтобы он пересмотрел свое решение и направил тебя…
– Уже не направит, – твердо перебила речь Грэя.
В образовавшейся паузе друг сверлил меня взглядом, точно пытался прочесть мои мысли. И уж не знаю, что он там увидел, только дал точное определение произошедшему:
– Ты, наконец, не выдержала, сорвалась и показала свой характер. Неужели не хватило выдержки? Риана, ты столько циклов терпела, чтобы за оставшиеся три дня все испортить? Зачем ты повздорила с отцом? – в последней фразе четко прослеживался упрек в мой адрес.
– Он мне больше не отец!
– Именно это ты ему и сказала?
– Я сказала, что у него больше нет дочери.
– Риана, Риана… – друг покачал головой. – Так что ты намерена сейчас сделать?
– Попрощаться со своей «птичкой». Полетать… в последний раз выжимая всю ее мощь и скорость.
– Ты же понимаешь, что это безумная идея. Уверен, что глава академии уже позаботился о том, чтобы не дать тебе вылететь из ангара, если такая идея возникнет в твоей голове. Как только ты активируешь доступ к своему «Верлиону», так сразу и обнаружишь себя. Ворота твоему борту никто не откроет, даже если умолять станешь.
– А если взломать? – и я с такой надеждой на помощь посмотрела на друга.
– Взломать систему учебной базы чревато: ни тебя, ни меня за это по головке не погладят. Это не отдельно стоящий «Верлион» открыть. Контр-адмирал Нэрк постарался внедрить свои новшества и сюда. Если взломать систему безопасности ангара, это сразу станет известно главе разведки. Знаешь, что за это сделает уже мой отец?
– Догадываюсь, – ведь его отец и есть глава разведки. – А мне-то что ты предлагаешь делать?
– Какая же ты упрямая. Как бы я тебя не отговаривал, ты все равно сделаешь по-своему.
– Вот и не отговаривай! Лучше скажи, как мне обойти охранные устройства и взлететь на моей «птичке»?
– В том то и дело, что на твоей – никак. Если желаешь оставить незамеченным и себя, и свой полет, выбирай любой другой «Верлион».
– Это звучит так, точно я должна предать свою «птичку». Нет, Грэй, я собираюсь проститься именно с ней.
– Ты уж определись, что для тебя важнее: оказаться внутри своего истребителя, и на этом завершить свое прощание с… «птичкой», или все же совершить полет, пусть и на чужом.
Я с грустью вздохнула. Как бы я не сроднилась со своим истребителем, но в любом случае после окончании академии, летать мне предстояло уже не на учебном «Верлионе», а на боевом. И это еще вилами по воде писано. Что в свете сегодняшних событий означает – никогда. Возможно, для меня это последний полет на истребителе класса «Верлион». Так что пора прекращать высказывать свои недовольства: я не в том положении.
