– Вот так, солнышко! – приговариваю, усаживая дочку в коляску-трость.
Поправляю на ней смешную понамочку, чтобы солнце не светило в глазки. Погода сегодня – загляденье, поэтому мы гуляем дольше обычного. Вероничка засыпает через какое-то время. Я откидываю спинку коляски и козырёк от солнца, чтобы ей было удобнее спать и не мешало яркое солнышко, и присаживаюсь на лавочку на детской площадке.
Смотрю на спящую дочь и не могу сдержать улыбки. Такая хорошенькая она у меня, такая славная!
Даже не верится, что у меня всё получилось. Мне через столькое пришлось пройти, чтобы сидеть вот так вот с ней рядом и просто любоваться ею спящей, не думая о том, как жить дальше.
Боль от предательства её отца, страдания от безответной любви, страх перед перспективой остаться одной с ребёнком на руках – всё это позади. Теперь я просто живу и радуюсь каждому дню, каждой минуте, проведённой со своей малышкой.
А он?
Соболев Виктор Павлович даже не подозревает, что у него есть доченька. Хотя, возможно, его жена уже родила ему наследника и даже ждёт ещё одного. От воспоминаний о моём бывшем боссе и отце Веронички грудь сжимало стальными тисками, и сердце начинало биться с удвоенной скоростью. Было уже не так больно, как раньше, чувства притупились, потерю любимого мужчины заменило рождение дочери, но мне так и не удалось забыть Виктора.
Времени прошло мало. Да и как забыть о нём, если Вероничка – его копия. У малышки его светло-голубые глаза, его нос, даже ямочка на подбородке – в точности, как у отца. Немного обидно порой, что от меня она взяла так мало.
Как он поживает, интересно? Счастлив ли с Мариной? Вспоминает хоть иногда обо мне?
Скорее всего, нет. Да и с чего бы ему меня помнить? Я была всего лишь случайным увлечением, а женился он на другой.
Нам с Вероничкой и без него прекрасно живётся.
Дочь проснулась, сонно потерев глазки кулачками, и мы засобирались домой. Зашли по дороге за продуктами в супермаркет, накупили кучу детских пюрешек, а для меня мороженое. Я совсем недавно перестала кормить грудью и теперь баловала себя всякими вкусняшками без ограничений.
Слопала мороженку по дороге к дому, придумывая, что бы приготовить на ужин.
– Алиса! Уварова! – окликнул меня у подъезда знакомый до боли голос.
Сердце начинает биться с такой бешеной скоростью, что руки дрожат. Одной рукой вцепляюсь ещё сильнее в ручку коляски, из другой вываливаются остатки эскимо и падают на асфальт.
Нет, этого не может быть! Мне, должно быть, почудилось.
Поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на внушительную фигуру Соболева. Он в костюме, идеально сидящем на его безупречном торсе, каждый мускул которого я помнила до сих пор. Стильная стрижка, холёное мужественное лицо, волевая походка – совсем не изменился. Будто я видела его только вчера, словно мы и не расставались.
Меня будто кипятком ошпарило. Я на мгновение забыла, как дышать, увидев Виктора. Властная мужская энергетика сбивала с ног. Мне показалось, что я на секунду умерла.
– Привет, Алиса! – с улыбкой произнёс Виктор.
Подойдя вплотную ко мне, он теперь с нескрываемым любопытством жадно разглядывал моё лицо, а я будто язык проглотила, втягивая носом нотки знакомого парфюма, мгновенно окутавшего меня с головы до ног, поймав в плен.
– Виктор Павлович? – с трудом выдавила из себя. – Что вы тут делаете?
– Виктор Павлович, значит? – пождал губы бывший босс. – По делу приехал. Еле нашёл тебя, Алиса… Игоревна, добавил отчество через паузу, будто забыл его.
– А зачем? Зачем вы меня искали? – испуганно спросила я.
Неужели он как-то прознал про дочь и решил навестить её? Это невозможно. Соболев не мог об этом узнать.
– Хочу, чтобы ты вернулась на работу, Алиса. Мы можем обсудить это в более удобной обстановке?
Он бросил небрежный взгляд на свои дорогущие часы, как бы намекая мне, что он деловой человек, и времени у него не так много, чтобы тратить его на какого-то там дизайнера. Жена, наверное, ждёт?
Странно, но обручального кольца я на нём не обнаружила. Впрочем, сейчас так модно – не носить кольца.
Значит, решил меня на работу вернуть? Боже, это всё, что ему нужно от меня? Он пришёл не к ребёнку?
Осознав это, я ощутила смешанные чувства. Облегчение перебивала горькая обида за то, что у нас так ничего и не получилось.
– Я не могу вернуться на работу, Виктор Павлович. Если вы не заметили, у меня маленький ребёнок.
Лицо бывшего босса вытянулось от изумления, но он быстро попытался вернуть себе невозмутимый вид. Ему это не очень удалось, потому что любопытство скрыть было не так просто, как ему хотелось.
– Так это твой ребёнок? – с каким-то разочарованием произнёс он. – Девочка? – заглядывал в коляску, сканируя глазами Вероничку. – Не думал, что она твоя.
И твоя – так и подмывало сказать в ответ.
– Почему же вы решили, что у меня не может быть ребёнка? – удивилась я.
Меня раздражало, что Виктор разглядывает дочь так пристально. Вдруг он сейчас рассмотрит её хорошенько и догадается, что она его? Он же в зеркало каждый день смотрится? Его сходства с ребёнком не заметил бы только слепой.
– Ты неправильно истолковала мои слова, Алиса, – перевёл взгляд на меня. – Я имел в виду, что не ожидал, что ты стала мамой, только и всего.
Было очевидно, что Соболев ничего не заподозрил, и я с облегчением вздохнула. Точно слепой. Мне это на руку, конечно, но как можно быть таким непробиваемым? Так и хотелось закричать:
– Разуй глаза, Витя!
Тут же мысленно отругала себя за секундную слабость. Лучше было бы, если бы Соболев начал задавать никому не нужные вопросы, вынуждая меня оправдываться и врать? Ни к чему всё это.
Очень хотелось расспросить, как у него дела, но разве я могла? У меня тут целая тайна от него. Пусть проваливает уже по добру поздорову.
– Я пойду тогда? – спросила я, с надеждой уставившись на дверь подъезда.
– Давай помогу с коляской? – с готовностью предложил Соболев.
– Не стоит. Я…
– Нет, я помогу!
Виктор буквально выдрал у меня коляску из рук, подхватил её и понёс к подъезду. Мне ничего не оставалось, как побежать за ним следом, на ходу выуживая ключи из кармана джинсов. Я надеялась, что он поможет мне просто на крыльцо затащить коляску, но стоило мне отпереть дверь подъезда, как Соболев ринулся дальше.
У лифта он поставил коляску и нажал на кнопку вызова.
– Возьми дочку на руки, – приказным тоном сказал он. – На табличках в лифте пишут правила. Там так написано.
Я забрала Верноничку из коляски, и мы все втроём вошли в лифт.
– Шестой! – подсказала я Виктору, и он нажал на кнопку.
Казалось, мы поднимаемся бесконечно долго. Воздух сгустился от близости Виктора и его древесного парфюма. Он продолжил рассматривать меня в упор, как делал это на улице. Мне стало неловко от его слишком пристального взгляда.
