Он стоял возле стола, когда в комнату вошла девушка, среднего роста в изящном чёрном платье. Большие карие глаза и чуть рыжеватые, слегла вьющиеся волосы. Она обняла смуглыми руками парня, и окинув взором журнал с заголовком «Сердце + сердце = любовь, а после свадьба?», сказала:
– Злишься на меня? Извини, ты же знаешь, когда пресса начинает спрашивать о нас, я не могу молчать, вот и проговорилась.
Мулатка-Жизель, популярная актриса, но во многом её успеху помог отец-режиссёр.
– Как я могу на тебя злиться? – ответил он.
– Ну вот и хорошо. Напоминаю, сегодня в 7 вечера в ресторане.
– Да, помню. Годовщина смерти моих родителей… Я заеду за тобой.
– До встречи, – она поцеловала жениха и ушла.
***
Родители Коула погибли в авиакатастрофе 7 лет назад, когда парню было чуть больше 20. И всё многомиллионное состояние перешло к нему по наследству. И этот высокий загорелый брюнет, с живыми тёмно-карими глазами не только не «прогулял» состояние, но наоборот приумножил.
К вечеру у Коула была назначена встреча. Освободился он только к половине восьмого. Понимая, что опоздал, снова и снова пытался дозвониться Жизель, но в ответ ему слышались длинные, нудные гудки. Парень набирал и другие номера, но всё безуспешно.
В ресторане к нему подошёл менеджер и отдал записку. В ней был адрес частной клиники. Коул, не обращая внимания на толпу, жаждущую его автографы, пробрался к машине и направился по указанному адресу.
По небу пронеслись ослепительные полоски света, и оно заплакало крупными каплями дождя. Ветер срывал молодые листья и нёс их вдаль, не дав в полную силу насладиться жизнью.
Его встретил отец Жизель:
– Она попала в аварию. Пьяный урод на скорости протаранил её машину.
Он укоризненно посмотрел на парня.
– Как она? – вполголоса спросил Коул.
– Ей делают операцию, никого не пускают. Оставайся здесь, я схожу посмотрю, как моя жена.
Коул молча облокотился на стену, закрыл глаза и сполз вниз. Со всей клиники собрались медсёстры. Они стояли в стороне, наблюдали за парнем, перешёптывались. Но ни одна так и не посмела к нему подойти.
Вернулся отец Жизель, но Коул оставался неподвижным, до тех пор, пока не вышел доктор. Врач окинул обоих мужчин взглядом и сухо произнёс:
– Мы сделали всё что могли, но, увы, не смогли её спасти.
Отец опустил голову, развернулся и куда-то побрёл. Коул попросился в палату:
– Выйдите все, оставьте нас наедине.
Он смахнул слезу с лица, взял девушку за руку:
– Только я один во всём виноват, я должен был тебя забрать… И в тот же самый день… Я бы всё отдал – лишь бы ты жила…
Только он произнёс эти слова, как стрелка в часах застыла, так и не добравшись до отметки в 24:00. В палате появились клубы дыма, после запылал огонь, и появилась фигура в чёрном балахоне.
– Ты не напуган, и даже не удивлён – это странно, – заговорила фигура мужским голосом.
– Я уже однажды видел одного из ваших, но недолго. А ты смерть? – ответил Коул.
Фигура рассмеялась и сняла капюшон, но так, как свет в палате погас, Коул не смог разглядеть лица.
– Ты же хочешь, чтобы она была жива? Я могу это сделать. Для этого нам необходимо заключить договор, – сказал незнакомец.
– Моя душа в обмен на её жизнь? Я согласен.
– Ох, уж эти люди! Может, сначала дослушаешь? Мне не нужна твоя душа, мне нужен работник на ближайшие несколько лет. И я выбрал тебя.
– Я даже не знаю, кто ты такой, хотя это не важно, если Жизель будет жива. Это мой выбор, и я согласен. Где подписывать?
Незнакомец повернул голову в сторону застывшего циферблата, затем вытянул руку, и на ней появились пергамент и ручка. Коул в спешке поставил свою подпись в указанном месте.
– Оживляя её, я не смогу оставить всё как есть, и твоя судьба изменится, – вокруг незнакомца заклубился дым, после его объяло пламя, и он исчез.
Загорелся свет, и часы пробили полночь. На аппарате жизнеобеспечения, в такт сердцебиению, задёргалась зелёная полоска. Жизель сжала руку в кулак.
Коул в восторге выскочил в коридор, позвать врачей. Вместе с медиками в палату вошли и родители Жизель. Доктор, осмотрев пациентку, констатировал:
– Я не знаю, как это объяснить, но она здорова, нет даже синяков. Можно выписывать её хоть прямо сейчас.
Мать причитала:
– Это чудо, настоящее чудо!
Сама же Жизель говорила, что ничего не помнит.
Коул, пребывая всё в том же радостном состоянии, решил подождать внизу. Ждать пришлось недолго. Спустившись, девушка подошла к нему. Брюнет хотел её обнять, но она не позволила и даже оттолкнула его:
– Пусть это прозвучит грубо, но скажу, как есть. Знаешь, ты хороший парень, умный, красивый. Но у тебя есть один значительный недостаток – отсутствие денег. Мне нужен тот, кто сможет выполнить мою любую прихоть. Тот, кто сможет оплатить моё лечение в клинике, а не просто вызвать скорую. И вообще, я чуть не погибла из-за тебя сегодня, так что – прощай!
Сказать, что Коул был удивлён, означало не сказать ничего – парень находился в состоянии шока. Ведь это говорила та, что клялась в вечной любви, та, что всем говорила о душевной красоте, та, которой не важны были его деньги?
Кстати, о деньгах. Коул только что заметил, что никто не обращает на него внимания. Он нашёл зеркало и увидел, что вместо костюма на нём джинсы и старенькая ветровка, вместо туфель – туфли, но как известно, туфли бывают разные. Портмоне, часы и кольцо, соответственно, тоже исчезли. Вместо них он обнаружил ключи с брелоком, на котором красовался адрес и небольшую сумму денег. Неизвестно для чего парень попытался найти свой автомобиль, и, естественно, не нашёл. У него не было денег, но осталось обаяние, и уже через 10 минут, он позаимствовал у медсестры ноутбук – «почту проверить». После проверки, оказалось, что его компанией теперь управляет другой человек, а его самого нет ни в одной социальной сети. И вообще, упоминается он всего один раз – в недавней переписи населения.
– Ну, спасибо, хоть фамилию мою оставил!
Сколько парень ходил по улицам, никто его не узнавал, и это даже начинало ему нравиться. Он пробродил по улице весь остаток ночи и только к утру отправился по адресу на брелоке. Дойдя до места, оказался перед древним многоэтажным домом, вокруг которого, весело смеясь, бегали дети.
