Я рождена полукровной, от матери-чародейки и отца-человека. До того как я трагически потеряла родителей, у меня была обычная городская жизнь: школа, подработка в сувенирной лавке, вечерние посиделки со школьными подругами, и всё что радовало окружающих меня людей, так же радовало и меня. Я не ощущала в себе ничего, что могло отличать меня от своих сверстников.
Однажды моя жизнь полностью изменилась: началась война, долгая и кровавая война. Примерно через год, я стала несовершеннолетней сиротой. Наёмники уничтожали всё на своём пути. Наш семейный дом не стал исключением. Родители погибли, спасая меня. Ещё через год скитаний и терзаний совести в смерти своих родителей, я стала понимать, что я другая. Мама не успела мне дать чётких инструкций как жить, и я училась всему сама.
В состоянии, подобному белой горячке, я прожила ещё один год. Мой путь лежал через развалины городов с короткими перерывами на еду и сон. Кровь людей лилась рекой, они убивали друг друга, насиловали, грабили – будто мир, в одночасье, стал другим, наполненным жуткими тварями. Казалось, что тот с кем ты раньше делила один праздничный стол, предаст тебя при удобном случае. Люди становились существами, которые совершали любые поступки, лишь бы прожить в этом гиблом мире хотя бы ещё пару дней. Я не смела никого винить в своём положении, но поняла лишь одно, что маленькой девочке пришлось за один только день, стать взрослой. На моём пути не будет людей, которые протянут руку помощи. В какой-то момент, я хотела покинуть этот мир, но совершить подобное, я не могла.
В поисках улыбчивого убиения себя прошел ещё один год скитаний взрослого ребёнка. Разве я могла подумать ранее, что в своё совершеннолетие буду бежать от смерти. Навязчивая мысль о скорой смерти не покидала меня, даже сам путь будто говорил мне, что все мои попытки бесполезны: ты не найдёшь покоя, и вскоре умрёшь.
Однажды я нашла то, что могло вызвать на моём лице подобие улыбки. Мир там, где нет людей, нет грязи и разврата. Никто, из окружающих меня людей, не сможет увидеть ветер, услышать реку, уловить запах земли, это могут видеть только те, кто смотрит – такие как я. Во время своих скитаний, я отыскала место на скалистом берегу реки. Это была морская деревушка на окраине города Балтимор. Маленький уютный домик, окружённый со всех сторон вековыми деревьями и утопающий в цветах, вдали от жителей деревни. Только здесь я смогла притвориться счастливым человеком и поэтому решила здесь остаться. Но вскоре, то место, где я смогла обрести покой, где место казалось мне безопасным – стало местом, где моя надежда на счастливую жизнь оборвалась. Наёмники зверствовали везде, оказалось, что в этой деревушке я была тоже не в безопасности. Они напали на мой скромный домик ночью. Я бежала, меня преследовали, стреляли, и когда дальше бежать было не куда, единственным возможным спасением было прыгать вниз со скалы в обжигающе холодную горную реку. Я думала, что сегодня здесь всё и закончиться, но…
Меня зовут Нила, и с этого начинается моя история, где я смогла обрести всё, о чём не могла даже мечтать, это история моей Чародейки.
Солнечные лучи пробивались через плотные, почти чёрные, шторы, наполняя маленькую избушку у реки, тёплым терпким светом. Вяло потянувшись на кровати, послала воздушный поцелуй портрету, который висел напротив, это был портрет моих родителей. Моя избушка располагалась в богом забытом месте, здесь почти никогда не бывает людей, нет посторонних звуков былой цивилизации, только я и природа и, конечно же, другие Чародеи. В тот день, когда я спрыгнула, спасаясь от наёмников, со скалы я почувствовала резкую боль, потом меня подхватило течение реки, и я погрузилась в полную темноту. Моё тело покидала жизнь. Течением реки меня принесло в деревню чародеев, как оказалось позже, в родовую деревню моей матери. Здесь мама повстречала моего отца, а после покинула родовое гнездо и больше никогда сюда не возвращалась.
Очнувшись, мне сказали, что именно здесь моя жизнь, предназначенная мне судьбой. Что именно моя кровь призывала, и сама природа вернула меня домой, то ли для спасения, то ли для того чтобы я смогла наконец обрести покой. Моим Ангелом, вернувшим меня к жизни, была моя любимая Анабель. Эта бодрая старушка буквально вдохнула в меня жизнь. Я поняла одно, чтобы начать новую жизнь, некоторым сначала необходимо умереть. Воксфурд – это то место, где меня природа накрыла своими большими крыльями, потому что не хочет быть осквернённой ложью людского мира.
Я воскресла, и мой мир снова прекрасен. Я получила уроки боевых искусств от лучших учителей Воксфурда. Теперь я умело владела и луком, и мечом. Старейшины передали мне знания предков. Я знаю, какие травы использовать для варки знахарских зелий: боевых, любовных и других. Я научилась вновь любить свой мир, и бережно хранить его от войны, которая длилась до сих пор в мире людей. Воксфурд скрыт защитными барьерами: ни один человек не сможет попасть на землю чародеев, если его не призовут они сами. Я была последней, кому было суждено попасть сюда. Сейчас врата закрыты, больше никто не мог проникнуть на наши земли.
Воксфурд
– Нила завершила своё обучение и уже создаёт свой мир. Она выбрала для себя окраину Воксфурда – начала говорить с воодушевлением одна из старейшин. Звали её Иволга. Она являлась самой молодой, по меркам Старейшин. Её длинные густые чёрные волосы, локонами спадали на плечи, а глаза имели цвет яркого летнего синего неба. Ну, а облака, разве что были у неё в голове. Я всегда считала её немного ‘того’, но глупой она точно не была. А то, как она передвигалась, было подобно походки Лани в брачный период. Формы этой женщины и сейчас останавливали на себе взор мужских глаз. Одежду она выбирала со вкусом, и та хорошо подчёркивала её лучшие качества.
Анабель поднялась со стула и, опираясь на палку, направилась к выходу из зала Советов, который был украшен магическими орнаментами на стенах. Это главный зал, где собираются все старейшины Воксфурда для принятия важных решений.
– Собрание закончено, подготовьте повозку – кинула она фразу в сторону стражей, не поворачивая головы. Позади Анабель раздался нервный смешок:
– Анабель, Нилы не было всего каких-то пару месяцев. Ты не исправима, не подготовь тебе повозку, ты пешком пойдёшь!
– Девочка должна сама развиваться, чародеи годами не посещают Воксфурд. Каждый должен быть готов выполнять своё предназначение, и эта девчонка не исключение, – с явным раздражением в голосе продолжила вторая из Старейшин по имени Санара.
От этой женщины меня всегда бросало в дрожь, её взгляд был всегда суров и холоден. Во время её нравоучений, я старалась не смотреть в эти зелёные глаза, казалось, что только одним взглядом, она может превратить меня в каменную статую, и потому я прозвала её «медуза Горгона». Ей это не нравилось, и естественно, я была частым гостем на допросе в зале старейшин, заранее обвиняемая этой женщиной.
