ГЛАВА 1
— Ева, дочка, ну какой клуб? — мама возмущенно взмахивает руками. — На носу зачеты, экзамены...
— Ма, — перебиваю я, — первый зачет только через неделю. К тому же у меня автомат. У Наташки день рождения, ты хочешь запретить мне пойти на день рождения к лучшей подруге?
— Никто не запрещает тебе идти на день рождения, но клуб — это... это... — мама не находит нужных слов.
— Это что?
— Это не для тебя. Ты хорошая девочка.
— Господи, мам, — закатываю глаза. — Ну, сколько можно, а?
— Туда же одни проститутки ходят, — растерянно смотрит на меня мама.
— Значит, Наташка — проститутка?
С Наташкой мы дружим с пеленок. Как переехали в новую квартиру, так и подружились. Она живет в доме напротив, который стоит так близко от нашего, что окна смотрят прямо друг на друга. В детстве мы все время мечтали перекинуть мост и перебираться из квартиры в квартиру, прямо не выходя из подъезда. Правда, как это сделать безопасно, чтобы не свалиться с двенадцатого этажа, так и не придумали. Так до сих пор и приходится бегать: лифт-подъезд-подъезд-лифт.
— Нет, Наташа — девочка хорошая, но иногда ей в голову приходят странные идеи. Зачем отмечать день рождения в клубе? Неужели нельзя спокойно посидеть дома?
— Мам, — грохаю кружкой с чаем об стол. — Нам по двадцать два года. Через пару месяцев мы заканчиваем универ. Мы уже не подростки. Я уже, черт возьми, взрослая женщина, а ты блюдешь меня так, будто на дворе до сих пор Средневековье.
— Женщина? Ты смотри при отце это не ляпни. Он же тебя прибьет.
Да, это клиника, товарищи! Мои родители очень старомодны. Они и шагу не дают мне сделать: никаких тусовок, никаких ночевок вне дома, разве что только у Наташки и то только потому, что они могут каждую минуту за мной к ней прийти. Желательно, чтобы и никаких свиданий. При этом они вполне себе адекватные люди, совсем не старые люди — моей маме всего сорок четыре года, папе — сорок шесть, — но ведут себя так, будто наш дом — это монастырь или институт благородных девиц. Особенно отец. Он строг, а мама ему вторит. Лике, моей младшей сестре, достается еще больше, чем мне. А все потому, что восемнадцатилетняя Лика — бунтарка. А я вот всегда была послушной девочкой.
— Мам, делай, что хочешь, но в клуб я иду, — упрямо говорю я.
— На всю ночь?
— Не знаю, как получится, — пожимаю плечами и встаю из-за кухонного стола, давая понять, что разговор окончен.
Я не бунтарка, но если что-то вобью себе в голову, переубедить меня невозможно.
— А папе-то что скажем? — сдается мама.
— Что я ушла на день рождения к Наташке и останусь у нее до утра.
— Так он же увидит, что в квартире напротив темно. Что ж вы в темноте день рождения будете отмечать?
— Мам, вы же на дачу собирались. Вот и езжайте. И тогда папа ничего не увидит и не узнает.
— Ну, хорошо, — как-то обреченно вздыхает мама. — Только ты уж там осторожнее, ладно?
— Мам, может, приставишь ко мне дуэнью, чтобы я ненароком не переспала с первым встречным?
— Ева!
— Успокойся, мам. Ты же знаешь, я у тебя хороший и серьезный ребенок, — целую ее в щеку и добавляю. — Не волнуйся, там будут все наши. Мы просто повеселимся, потанцуем. Никто меня в обиду не даст.
***
Хороший и серьезный ребенок иногда тоже обманывает. Ну или не говорит правду. Не всю правду. Я сказала маме, что там будут все «наши», и это ее успокоило. Потому что в нашей компании были и парни. Но день рождение Наташки было решено отметить чисто в женской компании. Подруга решила устроить девичник в одном из самых популярных (и дорогих) столичных клубов. Там был жесткий фэйсконтроль и простых смертных туда пускали редко. Нам, можно сказать, повезло. Наш одногруппник Салим Умарсултанов был завсегдатаем. Он согласился помочь Наташке отметить день рождения в клубе «Полночь», но только если я замолвлю за него словечко перед деканом. Да-да! Наташа отмечает день рождения, а отдуваюсь за нее я. Декана я, конечно, уломала закрыть Салиму хвосты, которые тянулись за ним еще с зимней сессии. Но Анна Петровна, декан нашего факультета иностранных языков, взамен попросила, чтобы я помогла разгрести документы в архиве. Я и раньше там подрабатывала на полставки, но теперь из-за Салима, а точнее, из-за Наташки, меня припахали по всем статьям. Чего только не сделаешь ради друзей!
— Ты собираешься пойти в этом? Тебе только корсета не хватает! — хохочет моя сестра. Лика иногда может быть просто невыносимой.
Я критичным взглядом осмотрела себя в зеркале. Н-да, не айс. Но мне действительно нечего было надеть. Я из тех девочек, что предпочитает простую и удобную одежду. Я не люблю наряжаться, как кукла Барби. Хотя сейчас я именно на нее и походила. Вернее, на ее старомодную версию. Мое единственное вечернее платье осталось еще со школьного выпускного. Оно было бледно-розового цвета. Круглый вырез скромно прикрывал грудь. Короткие рукава застенчиво прятали плечи. Платье ниспадало из-под сборки под грудью до середины колена, скорее, не подчеркивая фигуру, а скрывая все ее достоинства. Платье было очень нежное. В тон ему — пара босоножек, на небольшом каблуке.
— Оно просто орет о том, что ты девственница непорочная! — ржет Лика.
— Да пошла ты, — огрызнулась я.
Но Лика права. Было бы платье длиной до пола — и ни дать ни взять — героиня романов Джейн Остен. Викторианская барышня. Скромная. Милая. Папина дочка. Только чепца и веера не хватает. Я стянула платье, швырнув его в смеющееся лицо сестры.
— И в чем мне идти?
— Вот так и иди! — кивнула она на мое ярко-розовое нижнее белье. — Там тогда точно будут стоячие аплодисменты.
— Тебе смешно! А через три часа мне нужно выдвигаться. Что делать-то?
— Не дрейфь, сестренка, сейчас все будет.
Лика, аки кошка, грациозно спрыгнула с кровати на пол и унеслась в свою комнату звонить кому-то по телефону. Я не слышала, о чем и с кем она говорит. Открыла шкаф и внимательно всматривалась в его содержимое. Да… Не приспособлен мой гардероб под вечеринки в крутых клубах, не хожу я туда. Я уже пожалела, что не согласилась на мамины уговоры поехать с ними на дачу, вместо того, чтобы тащиться в какую-то «Полночь» в наряде викторианской старой девы.
Однако мои мысли перебивает резкий смех Лики, которая с триумфальным выражением лица, как ветер, врывается в мою комнату.
— Сейчас нарядим тебя как надо.
Что-то мне не нравится это заявление и победная улыбка на хитрой моське моей сестры.
Через полчаса в нашей квартире показывается Алик. Алик — лучший друг Лики и начинающий модельер. Очень начинающий и не очень востребованный. Даже очень невостребованный. Меня это, в общем-то, не удивляет. Сшитые Аликом модели, которые я видела, оставляют желать лучшего.
Сейчас Алик в полной боевой готовности: он притащил целую гору пакетов и вывалил все это добро на мою кровать. Я понимаю, что лучше бы я надела свое выпускное платье и сбежала из дома еще до появления Алика. Но теперь все пути к отступлению перекрыты. Во что же он собрался меня нарядить?
