В августе 1958 г. я был переведен из Куйбышевского Строительного Управления треста «Гидромеханизация» Министерства строительства электростанций в распоряжение Московского СУ того же треста. Моему переводу в Москву содействовал Борис Владимирович Беренцвейг, под непосредственным руководством которого я около 5 лет работал в Производственно-техническом отделе Куйбышевского СУ. Ранее, в 1957 г., он был переведен в Москву в аппарат треста на должность заместителя главного инженера. Он хорошо знал меня по работе и рекомендовал во вновь формируемое Московское СУ треста на должность начальника производственно-технического отдела – заместителя главного инженера СУ.
Немало важным обстоятельством в моём переводе в Москву также имел мой брак, заключённый в начале 1957 г. с москвичкой Луизой Борисовной Платанович. В те годы строго соблюдался закон о паспортном режиме в Москве, когда в столицу можно было прописаться практически только на жилую площадь супруги, а без московской прописки не могли принять на работу.
Мой тесть – Василий Васильевич Попов, полковник в отставке, дал согласие на совместное проживание в его квартире в бывших Спасских казармах, и даже приехал за мной и дочерью в Комсомольск чтобы помочь в переезде.
При переводе в Москву управляющий трестом С. Б. Фогельсон обещал мне предоставить квартиру после постройки Московским СУ жилого 40 квартирного дома на Семёновском валу рядом со зданием треста, реконструкцией которого занималось Московское СУ. На других условиях в Москву я вообще бы не перебирался, так как в Москве был беспросветный жилищный кризис, который взялся решать Никита Сергеевич Хрущёв.
Московское СУ было организовано в 1957 г. для выполнения работ гидромеханизации на строительстве ГРЭС и ГЭС в центральном районе России и Прибалтийских республиках, а также общестроительных работ в Москве по реконструкции и приспособлению недостроенных зданий Семёновской ТЭЦ для размещения аппарата треста и Проектной конторы.
Строительство ТЭЦ было начато еще в 1940 г. и прекращено в связи с началом войны в 1941 г., после окончания войны план энергоснабжения Москвы изменился по экологическим соображениям и строительство ТЭЦ не возобновлялось.
При организации треста «Гидромеханизация» в 1946 г. Минэнерго передало недостроенные здания ТЭЦ и бараки на баланс треста.
Наряду с этими работами для закрепления организации в столице было необходимо выполнять строительные и земляные работы для нужд города. И такие работы нашлись. Московские пруды и водоемы находились в запущенном и грязном состоянии, Моссовет принял решение об очистке и благоустройству всех московских водоёмов.
Кроме этого, в связи с развернувшимся массовым жилищным строительством в Москве, потребовалось существенное и быстрое увеличение добычи песка и гравия для обеспечения заводов сборного железобетона. Строительство карьера по добыче и сортировки песка и гравия в пос. Жёстово на Клязьминском водохранилище по генподряду было поручено Московскому СУ.
Первоначально Московское СУ создавалось на базе оборудования и кадров Горьковского СУ гидромеханизации, к этому времени работы гидромеханизации на строительстве Горьковской ГЭС на Волге были практически завершены. Поэтому в Московском СУ на этапе его становления работало много квалифицированных гидромеханизаторов из Городца, строителей Горьковской ГЭС. В Городце до 1961 г. сохранялся участок, переданный Московскому СУ.
На московские объекты этим работникам приходилось ездить в командировку, что было неудобно для семейных работников и трудно с их размещением в Москве, так как Московское СУ не располагало собственным общежитием, а Заказчик – Управление Благоустройства г. Москвы, выделило для общежития мало пригодные для проживания подвалы и бараки.
Не нужно забывать, что в эти годы и последующие десятилетия в Москве был острейший жилищный кризис, чуть ли не половина москвичей проживало на жилой площади менее 3 кв. метров на человека, были заселены все сырые подвалы и непригодные для жилья в разваливающиеся бараки. В таких условиях строилась Москва в 50-х – 70-х годах.
В то же время рабочих – строителей в Москве остро не хватало, москвичи народ «интеллигентный» и не хотели заниматься «черной» работой. После окончания войны в течение нескольких лет на строительстве использовались военнопленные немцы, затем «спецконтингент» МВД (здания Университета на Ленинских горах, «Высотки», Новые Черёмушки – построили заключенные), а потом «лимитчики» – парни и девчонки из деревни с правом проживания в общежитии при работе на стройке, в этих условиях они жили много лет, обрастая за эти годы семьями.
Такова была общая картина строительства в Москве и условий, в которых развивалось Московское СУ гидромеханизации в конце 50-х годов. Были и московские «пряники». Под этим нужно понимать относительно хорошее снабжение Москвы продуктами питания и промтоварами, чего на периферии не было и в помине, а также высокий уровень массовой культуры, чуть ли не половина высших учебных заведений, библиотек, театров, располагалось в Москве.
Поэтому столица была притягательна для всех жителей страны. Сталин строил социализм в отдельно взятом городе, его последователи упорно продолжали это строительство. Я вынужден остановиться на этой общей картине в стране и Москве, чтобы были понятнее последующие мои события и работа.
1. Руководящие кадры управления и первые строительные объекты Московского СУ
Первым начальником вновь организуемого Московского СУ с 1957 г. был Лев Николаевич Булаков, я знал его ранее с 1954 г. как молодого инженера – проектировщика Проектной конторы «Гидромехпроект». Он был инициативным организатором молодёжи, впоследствии в 70-х гг. его избрали секретарём парторганизации треста, которую он возглавлял долгие годы. Но производственного опыта у него не было и вскоре начальником СУ был назначен Иосиф Ильич Дукаревич, работавший ранее в производственном отделе треста.
И. И. Дукаревич относился к довоенному поколению инженеров гидротехников, еще на Днепрострое он работал прорабом и располагал большим опытом строительства. Полную биографию его я не знаю, но было известно, что он был репрессирован, а потом реабилитирован.
Это, видимо, отразилось на его стиле работы и характере.. В принимаемых решениях он был весьма осторожен и исполнителен, особенно по отношению к руководству. Стиль работы его был часто формальным, хотя за дело он болел и был человеком честным и аккуратным. В общении был скрытным, жизнь в своё время, очевидно, потрепала его и научила осторожности. В инженерные решения он не вмешивался, но разумные предложения поддерживал.
