– Коси коса пока роса – проговорил Костя. Еще взмах, трава послушно ложится под косой.
– Ну, вот и все, на сегодня хватит.
Костя оглянулся, туман рассеялся, и солнце начало припекать. Воткнув косу рукоятью в землю, Костя, прихватив мелкашку и подстреленную утром куропатку, пошел по едва заметной тропинке к дому. Идти было что-то около километра, для Кости это не расстояние. Оглянувшись, он удовлетворенно кивнул. Паек уже почти полностью выкошен, стоит уже пять готовых копешек, работы осталось от силы дня на два. Сено уже обещал купить дядя Коля, так что день, два и успевший порядком надоесть сенокос закончиться, и он, Костя дней на пять уедет на озеро на рыбалку, при мысли об этом у Кости поднялось настроение. Солнце едва пробивалось тонкими золотистыми лучами сквозь густую зеленую крону деревьев. Идти было легко и приятно, и Костя с удовольствием вдыхал ни с чем несравнимый аромат леса, в котором смешивались и запах трав, и прошлогодней листвы, и слежавшейся хвои. Но вот и дом. Мощный частокол из бревен, и массивный сруб дома. Калитка частокола распахнута настежь, около него знакомая Нива. На зеленой лужайке возле крыльца развалился здоровенный парень, подложив под голову свернутую фуфайку, рядом стояли снятые кирзачи с подвешенными на них вонючими портянками. Парень нежил в зеленой траве босые ног и лениво покуривал сигарету. Костя, не торопясь подошел, и брезгливо отфутболил ногой ароматные кирзачи.
– Убери подальше, развел вонище.
– У самого, что ли лучше – обиженно протянул парень – Здороваться нужно, если что.
В ответ Костя швырнул ему куропатку:
– На, ощипай пока, я огонек разведу – и протянул руку – Ну, здорово, Мишка.
– Вот так бы и сразу.
– Ты, щипай давай, а то в животе уже урчит.
И Костя, засунув аккуратно нарезанные маленькие полешки в маленькую, сложенную из кирпичей прямо во дворе печурку, подсунул под них загодя приготовленную бересту и ловко сунул под бересту горящую спичку. Береста весело вспыхнула огоньком. После чего достал чугунок, и залив в него воду поставил на огонь.
– Ты чего приехал, по делу, или просто поздороваться? – спросил Костя.
Мишка, друг и одноклассник Кости, деловито ощипывал куропатку:
– И по делу, ну и ясно повидаться. Отец за сено спрашивал.
– День, два, и можете забирать, копешек шесть или семь будет.
– Нормально, деньгами возьмешь, или как?
– Часть деньгами, ну и соляры с бензином надо, ну муки.
– Бензин зачем, все равно не ездишь – Мишка кивнул на старый Костин Уазик.
– На бензопилу.
– Ясно.
– И, Костя воровато оглянулся, хотя во дворе собственного дома, стоявшего верст за тридцать от деревни, его никто слышать не мог – Патронов нужно, Мишка, зарез.
– На мелкашку? – Мишка кивнул на Костину Тозовку.
– И на мелкашку и 7,62.
– У тебя, что АК в загашнике?
– Да нет, карабин.
– Серьезная штука.
– Найдешь?
– Тебе найду, только дальше как будет не знаю, старый участковый Степаныч умер, нового прислали.
– А что со Степанычем?
– Сердце, уснул ночью и не проснулся, жаль хороший мужик был, а этот новый.
– Что с ним?
Мишка смачно сплюнул:
– Не нравиться мне он, все вынюхивает, расспрашивает, да и морда у него противная, рыжий, один глаз карий, другой зеленый, чую хапнем мы с ним горя. Да и фамилия у него какая-то ненашенская Штольцман.
Мишка еще раз сплюнул и бросил Косте ощипанную, и выпотрошенную тушку куропатки.
– Вари давай, я тоже с утра не жравший.
И пошел к своей машине, поковырявшись в багажнике, вытащил потрепанную сумку, поставив ее на траву около печки, деловито начал извлекать содержимое.
– Так, хлеб, сало, молоко, вот бутылка водочки.
Костя брезгливо отодвинул бутылку в сторону.
– Убери эту отраву, у меня свое, что будешь, коньяк, виски, бренди?
– Давай коньяк.
Костя из спиртного признавал только свое, из своего аппарата. В подвальчике леднике на особых полках стояли его произведения по собственным рецептам, настоянные на рябине, вишне, и еще бог знает на каких травах. Вскоре из подвальчика была извлечена банка с огненной жидкостью золотистого цвета.
– Эх, хорошо пошла – одобрительно сказал Мишка – А бутылку мою оставь в себе в гостинец.
Костя ухмыльнулся, этих Мишкиных гостинцев у него уже стоял ящик, и на них Костя в деревне выменивал у местного кузнеца поковки из подшипников и клапанов. Из которых потом на наждаке точил отличные ножи, часть из которых потом шла на обмен, то на соляру для генератора, то на цепь от бензопилы, или на патроны у охотников и массу других, необходимых в хозяйстве предметов. Выпили по второй, и налегли на куропатку, и вскоре от нее остались только косточки, на радость серому коту Кузе, который ошивался под ногами громко мурлыча. Закурили, Мишка сигарету, а Костя завернул свой табачок.
– Вот, Костя, все у тебя свое, и пойло, и картошка, и даже табак, зачем тебе деньги, не пойму.
– А вам зачем шесть коров?
– У нас семья большая, да и я осенью женюсь.
– На Клавке?
– Ага – довольно ответил Мишка – а, что, завидно?
Костя промолчал, если Мишка всерьез решил женится на туповатой доярке Клавке, значит и у Мишки с башкой не все хорошо. Странно, а на дурака не похож, даже наоборот, шустрее и сообразительнее парня в деревне Медведево не найдешь. А хотя, Косте припомнился давно забытый случай из школьной жизни. Как-то раз Мишку, который особыми талантами в учебе не отличался, учительница математики, худая и страшная старая дева Мария Константиновна повадилась оставлять его после уроков на дополнительные занятия. Мишка уже в девятом классе был высоким и здоровенном парнем. То-ли, Мария Константиновна в самом деле хотела сделать из Мишки математика, а скорее всего, глядя на здоровенного деревенского парня у нее просыпались не совсем хорошие мыслишки. Мишка, каким-то звериным чутьем понял, что здесь не есть все хорошо, и нашел нестандартный выход из положения. Сняв деревянную ручку от двери кабинета математики, он заменил ее другой заранее изготовленной в виде деревянного члена. Мария Константиновна, схватившись за ручку, покраснела от возмущения и побежала жаловаться к директору школы, когда последний пришел, на месте красовалась обыкновенная деревянная ручка. На гневный вопрос директора, что здесь происходит, Мишка невинным голосом ответил, что если Марии Константиновне везде мерещится хрен, то он здесь не причем. И добавил, что в этом нет ничего удивительного, так как учительница слишком много времени уделяет работе, и поэтому до сих пор не замужем, и если это устранить, то ей не будет мерещиться всякая хрень. После этого случая Мария Константиновна от Мишки отвязалась. На всякий случай Костя пригляделся к другу повнимательнее, морда как морда, интеллигентом не назовешь, но и придурком тоже.
