Владимир Моршенюк - Мудрые сказки для взрослых. Которые должны прочитать их своим детям обязательно

Было у хозяйки много кур и два петуха. Большие, красивые с разноцветными длинными перьями и высокими пурпурными гребнями. И никак не могли решить между собой, кто из них лучше, сильнее и красивее.

Каждый день с утра до самого вечера выясняли они отношения. Сначала просто отталкивали друг друга грудью, затем начали хлопать крыльями по – противнику, подпрыгивали и старались ударами мощных шпор на ногах, поцарапать друг дружку. Но и этого оказалось мало. Силы были почти равные, и трудно было решить, кто все- таки сильнее. Тогда и пошли в ход зубы и челюсти

Они клевали один другого в голову, шею, выдергивали перья из хвоста и крыльев; выщипанный пух летал тучами по двору, закрывая солнце.

Из-за этого забросили все свои петушиные обязанности, только и дрались. Изящные, когда-то яркие, гребни, были расклеваны в клочья и безжизненно свисали в разные стороны.

Взглянула на них хозяйка и не узнала своих красавцев. Какие-то два ощипанные окровавленные оборвыша, хромая, еле ползали по двору, стараясь из последних сил клюнуть один другого.

– Какой ужас! – сказала она, всплеснув руками, и пошла за топором, приговаривая: – Какие были красавцы, загляденье, и до чего довела страсть выяснять кто сильнее? А теперь, только в бульон и сгодятся..

Лето, Колхоз, уборка сена в подшефном хозяйстве Как-то, после обеда, приходит бригадир:

– Ребята, – говорит он, – надо срочно помочь погрузить кабана и сдать по плану на мясокомбинат. Кабан оказался таким здоровым, кило этак на 300, что еле помещался в загоне, в каком обычно находится четыре поросенка. Как ни пробовали выгонять – ничего не получалось: и за хвост тащили, и за уши, втроем толкали сзади – все нипочем. Тут подъехала машина для погрузки, а кабана и с места не сдвинуть, шофер сигналит, ругается что уедет и ждать не будет. Прибежал бригадир, видя такое дело, что мы справиться не можем, выломал доску с забора и начал «охаживать» бедолагу кабана по бокам, по спине, вообще по всему, куда только попадало. В результате, кабан из бело-розового превратился в иссиня-красного, еле дышал. Ноги у него стали подкашиваться. Вот теперь, наконец-таки, удалось затолкать вчетвером его в кузов. Только закрыли борт, как примчался председатель колхоза, весь красный и потный от бега:

– Вы что? Сдурели? – заорал он не своим голосом на всю деревню. – Племенного единственного кабана хотите отправить на колбасу? – не унимался он. – Срочно выгружайте назад!

Все, находясь в диком шоке, только открыли кузов, как кабан стремительно спрыгнул на помост и скрылся в сарае.

Постановщик из АСУ, который был с нами, посмотрел на избитого, синего с головы до хвоста кабана, и говорит:

– Бедный кабан, стоит сейчас в своем загоне и думает: – А за что все же меня так избили?

Почему написал эту дословно правдивую историю, а потому, что все это очень напоминает историю, происходящую сейчас с «Ковидом», когда потом все они подумают: – А ЗА ЧТО НАС ВСЕХ ТАК «ОТКОЛОШМАТИЛИ»?

– Привет, Столб! Посмотри какой костюмчик приобрел, Итальянский, цвета вулканического огня с пламенем а какие пуговицы? перламутровые, с переливами. Молчит Столб Телеграфный, только на ветру проводами покачивает.

– А какая подкладочка? атласная, гладенькая жгуче-красная, как у новых русских, – не унимаюсь я.

Молчит Столб, да и провода не шевелятся, ветер стих.

– А какие брюки? клеш 33 см, встречная складка, карманы накладные.

– Угу-гууу-ггууу, – прогудел от ветра проводами Столб.

– Тебе что? не понравился костюмчик?

– задрав голову смотрю на его изоляторы.

– Гууу-гу, ветер утих и даже гудение пропало.

– Ну так ты мне друг, или нет? – кричу со всей мочи.

– Так правильно я сделал что его купил? скажи хоть что. Ветер стих окончательно, провода вообще перестали даже качаться. Наступила полная тишина.

– Ну и друга себе нашел, ни поговорить, ни спросить ни узнать его мнение, о правильности своих поступков, и что он после этого мне, Друг? или Нет? – подумал я.

– А как попросить у него чем-нибудь помочь? если даже совета не допросишься, а что уж говорить о другом.

– Ну и стой здесь вкопанным, – сказал в сердцах, и пошел к следующему Столбу, но уже Электрическому, – может он окажется настоящим другом?

Не напоминает ли это Вам, некоторых Ваших Друзей?

– Мама! Я хочу себе сестренку, а то мне так скучно одному. – просил каждый день у своей матери маленький Валерка.

– Я бы с удовольствием, – отвечала мать, – но вот только не хватает копеечки, чтобы пойти и купить тебе сестру. На другой день прибегает взволнованная соседка

– Иди быстрее и забирай своего Валерку, а то он стоит возле магазина и просит милостыню. Удивлению матери не было предела, когда она увидела своего сына с коробочкой из под чая в руках, просящего у всех подряд: – Дяденьки, подайте копеечку на СЕСТРИЧКУ

– На сестричку? – Спрашивали удивленные прохожие. – На, возьми рубль!

– Нет, – отвечал мальчик. – Рубля не надо, мама сказала, что не хватает копеечки. После всего увиденного и услышанного, матери ничего другого не оставалось делать, как пойти и, через 9 месяцев, «купить», на собранные «копеечки», сестричку Леночку, которая и сейчас, через 50 лет, вспоминает с благодарностью своего братика Валеру, благодаря кому она и появилась на «свет».

Если Вам грустно и одиноко, не постесняйтесь, и попросите «копеечку»…

– Что это еще за «мазня»? – удивленно спрашивает моя спутница по картинной галерее, воспитательница детсада. – У меня дети в саду и то лучше рисуют, – возмущению ее просто нет предела.

– Как можно так плохо рисовать?

– Ну что ты, – пытаюсь ее успокоить.

– Пойми, что он рисовал все свои картины» на спор» с друзьями, завязав себе глаза, или по ночам без света, на ощупь! Сама посмотри: глаз на месте уха, нос на лбу, одна половина лица смотрит вверх, а другая назад.

– Аааа, – протянула она, – вот в чем дело. Завтра попробую у себя в садике. На другой день, встретив ее, взволнованную, спрашиваю:

– И как получилось?

– Ты что? Еще как! В сто раз лучше, чем на выставке. Завтра отнесу в галерею, пусть ту «мазню» выбросят, а повесят мои картинки, людям будет это гораздо интереснее.

– Покажи сначала мне, – робко спрашиваю. – А то вдруг подумают, что это из их запасников стащили, еще и «статью пришьют».

– Вот смотри, – и гордо протягивает папку с рисунками.

– Ух ты!, вот это да! – вырвалось у меня, – да они и правда в сто раз лучше тех, неси спокойно. Через неделю.

– Больше с тобой вообще разговаривать, и тем более ходить на выставки не буду! Так меня разыграть. А я, глупая, и поверила, что он рисовал по ночам без света и с завязанными глазами. Мне на выставке сказали, что на самом деле он рисовал только днем, и при ярком свете!