– Ты уверен, что хочешь жениться именно на ней?
Эльдора, Верховная волчьей стаи, складывала вещи в большую дорожную сумку. Со стороны ее можно было принять за милую женщину, но те, кто был знаком с ней, уважали и побаивались.
– Мама, я же сказал. – Рядом стоял высокий статный молодой человек, который начищал ножи и складывал их в ножны.
– Ты говоришь об этом с трех лет. За это время можно было найти другую.
– Моей женой будет она, и никто больше, – отрезал Рэндольф, с силой засунув ножи в сумку и отобрав ее у матери.
– Она мне не нравится!
– Ты ее даже не видела!
– Зато читала в газетах. Первая горгулья-девушка, учащаяся в Академии. Это ж какой позор-то для ее отца. Уважаемый человек, между прочим.
– То есть я тоже позор для тебя, раз поступил в ту же Академию?
Рэндольф закинул сумку за плечи и сощурил глаза, глядя на мать. Она плотно сжала губы и тут же дала сыну оплеуху.
– Ты упертый волчара, который даже мать родную не слушает!
– Не упертый, а упорный. Если я сказал, что она будет моей женой, значит, будет.
Он чмокнул мать в макушку, выходя из комнаты.
– Ты ее хоть спросил? Она-то хочет?
– У тебя упертый сын, – крикнул он уже из коридора. – Тьфу ты, упорный. Добьюсь!
Эльдора посмотрела вслед сыну и, когда хлопнула входная дверь, пробурчала себе под нос:
– Как же, добьется он.
Быстро собрав вещи, она вышла вслед за ним.
***
– Если я еще хоть раз увижу эту девицу в своей лаборатории – ни одной горгульи не будет в академии!
Грозный рык ректора доносился из аудитории и разлетался по коридорам Академии Тайных Знаний. Кто-то оглядывался, кто-то ехидно усмехался, а Лютиция Храмински откровенно тыкала в меня пальцем. В целом, безучастным не остался никто. А что я? Я вообще не понимала, из-за чего столько шума. Подумаешь, всего-то один скромный опыт, а крику на весь Дохан. Да, в межпланетную дыру рухнул постамент Старейшинам, фонтан и личный магмобиль декана. Магмобиль стоил не больше шкурки от банана, но именно из-за него и началась вся эта заваруха.
Пока, стоя у двери деканата и раздумывая, заходить или оттянуть удовольствие, на меня несся волк из первого курса с синей аптечкой на длинном ремне. Не видя ничего перед собой, на полном ходу он врезался в меня. Не устояв, я упала на пол.
– Идиот! – проворчала я, пытаясь подняться.
Парень выругался так нецензурно, как это могут только в приграничных районах. Только после этого оглянулся на меня и вальяжно протянул руку.
– Извини, я тебя не увидел.
– Для этого нужно вперед смотреть.
Я приняла руку, встала и начала отряхивать платье, к которому прилипло уже изрядно пыли и налетевшей из открытых окон пыльцы.
– Это же ты? Тамора? Та, которая горгулья?
– А что, в академии есть еще одна какая-то горгулья?
Делая вид, что продолжаю отряхиваться, я смотрела на него из-под опущенных ресниц. Красавец. Темные, коротко стриженные волосы, что не принято в волчьих стаях, накачанные мышцы и дурацкая сумка с медицинским крестом. Бредовое сочетание. В стаях медициной и целительством никогда не занимались мужчины. Это так же безумно, как девушка-горгулья, учащаяся в академии. Я еще раз взглянула на него, прежде чем войти в кабинет. Он так продолжал смотреть прямо на меня.
– Хочешь встречаться со мной?
Тут уже опешила я.
– С тобой? Только в кошмарном сне!
Волк продолжал в упор смотреть на меня, будто по мне муха ползает. Вот чего уставился? Я высунула язык и открыла в дверь. Тот ухмыльнулся и почесал за ухом.
За дверью меня ждали трое: декан, ставший пешеходом, слегка обуглившийся профессор и отец. У последнего даже репутация не пострадала, но проблемы я ждала именно от него.
– Заходи. – На звук открывшейся двери повернулись все трое. Декан сверкал глазами и пытался воздействовать всей своей силой, вызывая головную боль. Профессор, наоборот, вжался в спинку стула и старался держаться на расстоянии. Я только фыркнула и выставила руки вперед, демонстрируя блокирующие браслеты. Профессор еле заметно выдохнул, декан усмехнулся, а отец звякнул ключами, которыми эти самые браслеты и закрывал.
– Мы как раз обсуждаем случившееся, – чуть более спокойным тоном сказал декан и указал на стул рядом с собой. – Как я уже говорил, несмотря на все ваши старания вылететь из Академии Тайных Знаний, вы проявляете прискорбно хорошие способности к учебе. К сожалению, мы не можем разбрасываться такими одаренными адептами. Но есть одно но…
***
Я оскалилась, показывая острые клыки в знак расположения.
– Значит, инцидент исчерпан?
– Ты уничтожила имущество академии и собственность декана. – Голос отца был тих и еле пробивался сквозь плотно сомкнутые губы.
– Я проводила эксперимент по прохождению между мирами. До меня мало кто занимался изучениями феномена попаданства. Вы принимаете как должное то, что девушки появляются, откуда ни возьмись, становятся членами общества, женами, а потом их убивают?!
– У вас есть расовые предрассудки против смешанных браков? – Декан осклабился, предвкушая новый виток конфликта. Раскручивая маховик проблем, которые создает для них мое научное любопытство, можно добиться моего отчисления. Это понимал декан, понимала и я. А что думал по этому поводу отец, было сложно понять: он был каменнее горгульи солнечным днем.
– Вас не смущает то, что приходят к нам исключительно молоденькие девушки, да еще и блондинки? Я всю жизнь я не видела ни одного мужчины, свалившегося невесть откуда.
– Меня не смущает. – Декан стал переходить на повышенные тона. – А вот пропажа моего магмобиля, вызывает более бурные эмоции!
– Если бы вы оторвали свою большую пятую точку и хоть раз попробовали взлететь на своих крыльях, может, мир бы заиграл другими красками. Не думаете, что черная дыра может открыться и поглотить не только фонтан с вашим имуществом, но и весь Дохан, выплюнув взамен с десяток голых, лысых и бескрылых девиц?
– Хватит!
Голосу отца не осмелился перечить никто. Профессор, который был вовсе не рад присутствию среди стольких официальных лиц, вжался в стул, претворяясь окаменевшим, хотя в комнате царил полумрак, и солнце, пробивающееся через плотно завешанные портьеры, не могло достать до него. Декан же захлопнул рот, раздумав продолжать спор. Но выражение на его наглой морде говорило, что до моего прихода решение было принято, оно неоспоримо и изменению не подлежит.
Надо сказать, что я была готова. И разрыв черной дыры произошел, конечно, не специально, но что-то подобное должно было случиться в тихом и спокойном Дохане. Город, где никогда ничего не происходило, где горгульи не хотели никаких изменений, нужно было встряхнуть. Жителям здесь жилось скучно, медленно, но, без сомнения, спокойно.
– Мы поговорим о твоем поведении дома.
