Говард Лавкрафт - Музыка Эриха Занна

Музыка Эриха Занна
Название: Музыка Эриха Занна
Автор:
Жанры: Ужасы | Мистика | Зарубежное фэнтези
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Музыка Эриха Занна"

Американский писатель Говард Филлипс Лавкрафт при жизни не опубликовал ни одной книги, печатаясь только в журналах. Признание пришло к нему спустя десятилетия после смерти. Лавкрафта называют основателем литературы «сверхъестественного ужаса», «литературным Коперником» и «Эдгаром По ХХ века». Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок.

Бесплатно читать онлайн Музыка Эриха Занна


© Чарный В., перевод на русский язык, 2024

© Володарская Л., примечания. Наследник, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

C величайшим тщанием я изучал карты города, но, несмотря на это, так и не смог отыскать улицу Озей. Я пользовался не только новыми картами, так как мне известно, что названиям свойственно меняться. Наоборот, я обращался ко все более древним источникам и самолично исследовал каждый округ на предмет любой зацепки, что могла бы дать мне ответ о местоположении улицы, известной мне под именем Озей. Но, несмотря на все мои старания, действительность по-прежнему постыдна: я не могу найти ни тот дом, ни ту улицу, ни даже район, где в последние месяцы моего нищенского существования в качестве студента, изучавшего метафизику, я слышал музыку Эриха Занна.

Неудивительно, что память подводит меня, ведь здоровье мое, как телесное, так и душевное, было существенным образом подорвано за время моего проживания на улице Озей, и там я не завязал ни одного из своих малочисленных знакомств. То, что я не могу разыскать ее вновь, одновременно удивляет и обескураживает меня, так как она находилась в получасе ходьбы от университета и отличалась особенностями, забыть которые вряд ли бы сумел любой из тех, кому довелось там побывать. Мне еще не довелось встретить человека, видевшего улицу Озей.

Улица Озей лежала поперек темной реки; над ней на обрыве стояли кирпичные склады с тусклыми окнами; а берега ее соединял массивный мост из черного камня. У реки никогда не светило солнце, словно прячась в дыму соседних заводов. Река источала смрад и зловоние, подобных которым я нигде не встречал; быть может, однажды эти запахи помогут мне найти искомое, так как я немедленно их распознаю. За мостом были узкие, мощеные, обнесенные заборами улочки, далее улица Озей шла вверх, и постепенно подъем становился все круче и круче.

Никогда не видел улицы столь крутой и узкой, как улица Озей. То был обрывистый утес, закрытый для всякого транспорта, кое-где со ступенями, кончавшийся высокой, увитой плющом стеной. Вымощена она была как попало, где плитами, где булыжником, а иногда встречались участки голой земли с пробивавшейся зеленовато-серой растительностью. Дома были высокими, невероятно старыми, с островерхими крышами и кренились назад, вперед и вбок под умопомрачительными углами. Порою пара из тех, что клонились вперед, почти встречались фасадами, образовывая над улицей подобие арки, не пропускавшей большую часть света на улицу внизу. Кое-где наверху от дома к дому были переброшены мостики.

Обитатели этой улицы чрезвычайно впечатлили меня. Сперва я думал, что все дело в их молчаливости и старомодности, но позже решил, что причина крылась в их глубокой старости. Не знаю, как вышло, что я поселился на подобной улице; должно быть, я был не в себе, переехав туда. Я сменил множество дешевых комнат и каждый раз оказывался на улице за неуплату, пока, наконец, на улице Озей не наткнулся на этот обветшалый дом, принадлежавший немощному Бландо. Дом этот был третьим, если смотреть с вершины холма, и заметно выше всех прочих.

Моя комната располагалась на пятом этаже, будучи единственным обжитым помещением, так как дом большей частью пребывал в запустении. Вечером по прибытии я услышал загадочную музыку, доносившуюся с мансарды под островерхой крышей, и на следующий день спросил об этом дряхлого Бландо. Он ответил, что там живет немец, играющий на виоле, чудаковатый немой старик, подписавшийся именем «Эрих Занн», по вечерам играющий в оркестре захудалого театра; также, добавил он, желание Занна играть по ночам по возвращении из театра было причиной снять именно эту одинокую мансарду под самой высокой из крыш, поскольку из ее единственного окна можно было взглянуть на скрывавшуюся за стеной панораму и склон холма.

Впоследствии я каждую ночь слышал, как играет Занн, и хоть он и не давал мне спать, я не мог отделаться от мысли о том, насколько своеобразна его музыка. Сам я был не очень сведущ в искусстве, но меня не покидала уверенность в том, что звучавшие гармонии не имеют отношения ни к одному из музыкальных произведений, доселе слышанных мной, из чего я сделал вывод, что его композиторский талант в высшей степени самобытен. Чем дольше я слушал, тем больше пленялся им, пока спустя неделю не решился завести знакомство со стариком.

В один из вечеров я застал Занна возвращающимся с работы и сказал, что хотел бы познакомиться с ним и послушать, как он играет. Передо мной в коридоре стоял худой, согбенный, обносившийся человечек с голубыми глазами, гротескным лицом сатира, почти лысый, и моя просьба сперва разозлила и напугала его. Однако моя очевидная дружелюбность в конце концов смягчила его, и он нехотя указал, чтобы я следовал за ним по темной, скрипучей, покосившейся чердачной лестнице. Он занимал одну из двух комнат в мансарде под островерхой крышей, в западной части здания, обращенной к высокой стене, в которую упиралась улица. Помещение было немалых размеров и казалось еще просторнее из-за чрезвычайной скудости убранства и всеобщей запущенности. Всю мебель составляли узкая железная кровать без матраса, грязный умывальник, столик, большой книжный шкаф, железный пюпитр и три старомодных стула. На полу беспорядочными кучами громоздились нотные листы. Стены были голыми, дощатыми, не знавшими и следа штукатурки, а обилие пыли и паутины скорее подобало заброшенному, чем жилому помещению. Очевидно, прекрасный мир Эриха Занна таился в отдаленных уголках космоса его воображения.


С этой книгой читают
«Человеческий разум не способен разобраться в своей сущности, и, полагаю, мы должны благодарить природу за ее милосердие. Мы живем на блаженном острове невежества среди черных морей бесконечности, которые нам едва ли суждено переплыть. Науки устремились каждая в своем направлении и не принесли нам особого вреда. Но когда-нибудь, систематизируя обрывки знаний, мы обнаружим чудовищные сферы действительности и поймем, сколь ничтожно в них наше место
Второй том полного собрания сочинений мастера литературы ужасов – писателя, не опубликовавшего при жизни ни одной книги, но ставшего маяком и ориентиром целого жанра, кумиром как широких читательских масс, так и рафинированных интеллектуалов, неиссякаемым источником вдохновения для кинематографистов. Сам Борхес восхищался его рассказами, в которых место человека – на далекой периферии вселенской схемы вещей, а силы надмирные вселяют в души неосто
В заключительный том полного собрания сочинений Говарда Филлипса Лавкрафта вошли знаменитые повести «Шепчущий во тьме» и «Мгла над Иннсмутом», а также подборка рассказов во главе с культовым «Дагоном». Бессмертные произведения «отца литературы ужасов» представлены в лучших переводах и обрамлены неподражаемыми рисунками Ивана Иванова.
Самые захватывающие произведения, входящие в «золотой фонд» мировой литературы ужасов. Любители пощекотать себе нервы не должны проходить мимо этой серии! На страницах книг оживут самые страшные ночные кошмары, от древних богов Лавкрафта до ведьм Гоголя. Читатель прикоснётся к древним оккультным тайнам, посетит ужасные и таинственные миры, созданные фантазией великих писателей. Не читайте эти книги на ночь!
Не всегда лес готов отдать то, что поглотил. А когда отдает – трижды проверь, не обманывают ли тебя глаза. Ведь тот, кто вернулся из леса, может оказаться совсем не тем, кого ты ждал.Дикий и темный лес, верования американских индейцев, мистика, ужасы.
Во все времена мальчишки и их шалости остаются одинаковыми. Но что если среди них затесался один, особенный, обладающий пока ещё скрытым даром находить общий язык с разнообразной нежитью. А если в их деревне ещё и проживал совсем недавно настоящий людоед, то любые приключения тянут за собой непредсказуемые последствия. Хорошими или плохими они будут, зависит только от главного героя и его друзей.
В поисках последней души, Лана и Энди оказываются запертыми в сумеречном зале наедине с тёмным существом, объявившим на них охоту. Никому не удастся выбраться отсюда прежним.Обложка создана нейросетью от ЛитРес.
Когда вдохновение приходит неожиданно и с большим желанием творить – это не всегда хорошо. Но Евгений в это не верил, и очень зря.
Что ведет нас по этой жизни? Случайность? Провидение? А может, мы фигуры на большой шахматной доске, что должны отыграть свою партию, и проживаем судьбу, написанную кем-то мудрым в своей великой книге судеб? Ей был всего 21 год, когда случайная встреча с загадочной хозяйкой книжного магазина перевернула всю её, казалось бы, налаженную жизнь, и тайны, которые родители годами скрывали от нее, наконец-то перестали быть таковыми. Ей предстоит сделать
Богиня смерти должна совершить двенадцать ритуальных убийств, чтобы освободить двенадцать Дьяволиц, жаждущих гибели Рима. У них на пути лишь девочка подросток рождённая от связи смертного с Богиней Вестой.
Маленькую Татьяну отец воспитывал так, будто готовил в суперагенты, но однажды родитель исчез, и девочка оказалась в детдоме. Повзрослев, Таня идет служить в полицию. Она инструктор по физподготовке, но всегда готова помочь коллегам вести расследование, даже если речь идет просто о пропаже ноутбука студентки. Правда, со временем Татьяна начинает подозревать, что именно исчезновение ноутбука запустило череду убийств, которые одно за одним происход
Женщина – лучшее создание Бога. Каждая – его дитя, достойное, чтобы его любили, баловали, одаривали подарками судьбы по праву рождения. Прекрасные, удивительные, особенные Женщины, моя книга о вас и для вас. Каждая – бесценная драгоценность в сокровищнице мира. В каждой слезе – сила стотысячных армий, в улыбке – свет солнца, взошедшего на темном небосклоне. Женщине необходима женщина. Я долго отрицала это, пока не увидела, как красиво мы отражаем