Глава 2. «Жаркое лето 88 года»
На мой сигнал, Саныч отреагировал быстро, но без тревоги. Перезвонил мне через пятнадцать минут, после моего условного послания, через компьютерную сеть, которую у нас, вслед за США, стали называть Интернет. Вкратце спросил тему и сроки, а когда услышал начало моего ответа, который я начал с главного, «Берлинской стены», прервал и сказал, что всё под контролем, но встречу всё же назначил. Встреча прошла, как обычно. Но в начале он поинтересовался моими делами. Вроде не так давно виделись, месяца ещё не прошло, а событий было много.
Я с трудами, но успешно окончил первый курс, военного факультета КПИ. Всё без пересдач. Даже обе истории и религию сдал без проблем. Ну, с первым мне было проще, так как, я искренне интересовался предметом, в отличие от многих моих однокурсников.
– Зачем нам это нужно?, – спросил меня, как то Тихий, мой сосед по общаге. Нормальный в общем то парень, но непонятно, что у него на уме, Тихий, он и есть Тихий. Я тогда не понял вопроса и переспросил его, – что именно?
– Ну, вся эта муть, история, религия?, – уточнил он. Отшвырнув со злостью от себя конспект.
– Ну, а как ты относишься к выражению «Иваны – не помнящие родства»?, – я задал ему встречный вопрос. Провоцируя его на более вдумчивую аргументацию, чем простое отрицание.
– Да, знаю я всё и так, кто мы и что мы… Народ – Победитель, Созидатель и так далее, – небрежно он ушёл от конкретного ответа.
– Тихий, ты же тихий, а не тупой, – бросил я ему, «выходя из себя».
– Так швыряться словами нельзя, не понимая их смысл… я так понял, тебя раздражает то, что нет единой точки зрения на одни и те же события, а экзамен общий и нужно используя материал из двух конспектов построить ответ, верно?, – спросил я его снова.
– Ну, да, никак не пойму простых вещей… например Сталин… был хороший или плохой?, – спросил он.
– Да, «с козырей зашёл», – сказал я и ухмыльнулся.
– Но постараюсь ответить коротко на этот непростой вопрос, – продолжил я.
– Для этого просто обратимся к мнению…. его, можно сказать врага, к британскому премьеру, он в некрологе про Сталина сказал, что этот человек принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой, – процитировал я максимально близко к тексту известную цитату.
– Дальше… про Сталина, справедливо говорят, как о жестоком человеке, способствовавшем проведению в стране репрессий… А ты читал про то время хоть, что ни будь?, – спросил я Тихого.
– Да нет особо, так, пару фильмов тех времён посмотрел, – тот ответил.
– Ну и какой… не из комедий… тебе запомнился?, – спросил я без особого энтузиазма.
Все, как правило, смотрели комедии: «Волга-Волга», «Весёлые ребята», «Цирк» и т.д.
– Ну… «Член Правительства» смотрел, – тот сказал, нехотя.
– Отличный фильм, неожиданно правдивый, – обрадовался я и продолжил:
– Почти документ времени, там есть момент становления колхозов и избавления, с одной стороны, от так называемых начётчиков, наизусть знающих труды классиков, а с другой стороны, от революционных горлопанов. И те и другие провалили, в общем то, без проигрышное дело, реформу отношений на селе и на земле.
Первые, своим заумством и боязнью потерять авторитет у крестьянства… Когда оно станет поголовно грамотным, а часть из них получит профильное образование. Начётчики умышленно искажали цели проводимых реформ и попутно подрывали авторитет руководителей, из гущи народной, естественно, ещё малообразованной.
Вторые, тоже вредили, полным непониманием смысла реформ, в силу своей безграмотности, но тоже боялись потерять свой «революционный авторитет» и всех «несогласных» тут же «пускали в расход». А в число, вот таких, «несогласных», попадали все, кто живо интересовался происходящими преобразованиями и задавал вопросы вот таким «уполномоченным», на которые те не могли ответить. Образ начётчика – колхозного старого агронома, в фильме внешне совпал с образом Ленина, а образ «уполномоченного из района с наганом» совпал с образом Кирова или любого другого парт-функционера того времени.
– Там был мудрый первый секретарь райкома, в образе Сталина… разоблачившего, вместе с «простой русской бабой», как она сама себя там назвала, всех врагов Советской власти, – закончил я краткий анализ фильма.
– И вот, для всех крестьян, где начётчики и «малограмотные уполномоченные», проводили коллективизацию, и погубили дело и урожай, обрекая кого на голод, а кого и на смерть, конечно Сталин плохой.
– Он плохой и для этих самых начётчиков и «уполномоченных», вместе с их соратниками и семьями, так как их всех, «пламенных революционеров и героев гражданской войны», потом репрессировали.
– Он плохой и для кулаков, если брать село, так как разрушил их мирок, их «пищевую цепочку», где они сидели на вершине, и не зря их называли «мироедами» сами крестьяне… и для разного рода выдвиженцев, а попросту, авантюристов разного пошиба, которые «обещали с три короба», а в итоге не делали ничего, он тоже плохой, так как их всех при нём не ждало ничего хорошего.
– А, для подавляющей части населения, особенно молодёжи, он был настоящим пролетарским Вождём, без всяких кавычек, – закончил я пояснение.
– Так, давай дальше уже сам отвечай себе на вопрос, например, нужна ли была Революция или нет?, – пресёк я поползновение Тихого, что-то ещё, подобное, спросить.
