© 2021 by Devin Madson
© Н. Рокачевская, перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
* * *
Левантийцы
Род Торин
Рах э’Торин – изгнанный капитан Вторых Клинков Торинов.
Эска э’Торин – заместитель Раха (умер, душа освобождена).
Кишава э’Торин – охотница (умерла).
Орун э’Торин – конюх (умер, душа освобождена).
Йитти э’Торин – целитель.
Дзиньзо – конь Раха.
Лок, Хими и Истет – Клинки Торинов.
Гидеон э’Торин – капитан Первых Клинков Торинов, ныне император Левантийской Кисии.
Сетт э’Торин – брат и заместитель Гидеона.
Теп э’Торин – целитель Первых Клинков.
Тор, Матсимелар и Ошар э’Торины – седельные мальчишки, которых Гидеон назначил переводчиками.
Нуру э’Торин – переводчик-самоучка, которая никогда не служила чилтейцам.
Род Яровен
Дишива э’Яровен – капитан Третьих Клинков Яровенов.
Кека э’Яровен – заместитель Дишивы, немой. Чилтейцы отрезали ему язык.
Атум э’Яровен – капитан Первых Клинков Яровенов.
Локлан э’Яровен – конюх Дишивы.
Шения э’Яровен – единственная из Яровенов, заклейменная в изгнании.
Птафа, Массама, Дендек, Ануке, Эси, Моше э’Яровены – Клинки Дишивы.
Другие левантийцы
Ясс эн’Окча – Клинок рода Окча.
Лашак э’Намалака – капитан Первых Клинков Намалака и подруга Дишивы.
Йисс эн’Охт – капитан Первых Клинков Охта, пылко предана Гидеону.
Тага эн’Окча – капитан Первых Клинков Окча и предводительница Ясса.
Менесор э’Кара – капитан Вторых Клинков Кара.
Джейша э’Кара – заместитель Менесора.
Сенет эн’Окча, Якан э’Кара, Яфеу эн’Инжит, Балн эн’Охт, Тафа эн’Охт и Кехта эн’Охт – охрана императора.
Нассус – левантийский бог смерти.
Мона – левантийская богиня правосудия.
Кисианцы
Мико Ц’ай – дочь императрицы Ханы Ц’ай и Катаси Отако.
Император Кин Ц’ай – последний император Кисии (умер).
Императрица Хана Ц’ай – свергнутая императрица Кисии.
Принц Танака Ц’ай – брат-близнец Мико (умер).
Чичи – собака Мико.
Дзай Ц’ай – незаконнорожденный сын императора Кина.
Лорд Таси Оямада – дедушка Дзая по матери и регент.
Генерал Китадо – командующий императорской гвардией Мико.
Министр Рё Мансин – министр левой руки, главнокомандующий императорской армией.
Лорд Хирото Бахайн – правитель Сяна.
Эдо Бахайн – старший сын герцога Бахайна.
Капитан Нагаи – человек герцога.
Лорд Ниши (Соленый лорд) – богатый кисианец, приверженец Единственного истинного Бога.
Чилтейцы
Кассандра Мариус – чилтейская шлюха и наемная убийца.
Иеромонах Креос Виллиус – глава церкви Единственного истинного Бога.
Лео Виллиус – единственный ребенок его святейшества иеромонаха.
Капитан Энеас – глава охраны иеромонаха.
Свифф – подчиненный капитана Энеаса.
Другие
Торваш – Знахарь.
Госпожа Саки – безмолвная спутница Торваша.
Кочо – писец и слуга Торваша.
Лечати – молодой человек на службе у Торваша.
Отношения между имперской Кисией и соседним государством, Чилтеем, становились все напряженнее. Набеги и грабежи вдоль границ приближали очередную войну, надежда на примирение была связана с подписанием нового договора, скрепленного браком Лео Виллиуса, сына иеромонаха Чилтея, и принцессы Мико Ц’ай. Бросив вызов старому императору, брат Мико напал на Лео Виллиуса, когда тот пересек границу, однако убить не сумел и был казнен за измену.
Получив желанный повод для масштабного вторжения, армия Чилтея, усиленная левантийскими воинами из-за моря Глаза, прорвала границу. Изгнанные с родины, Рах и его люди были вынуждены пойти на службу к чилтейцам, хотя воевать за других не в их обычае.
С помощью Кассандры, наемной убийцы, наделенной способностью оживлять недавно умерших, чилтейцам удалось захватить неприступную крепость Кой. Кассандра должна была убить Лео Виллиуса по заданию его отца, что она и сделала, но мертвый Лео возвращается и отбирает у нее свою голову. За эту неудачу Кассандру продают Знахарю, единственному человеку, способному изгнать чужой голос, звучащий в ее голове.
После неудачной попытки отобрать звание вождя левантийцев у своего близкого друга Гидеона э’Торина Рах становится телохранителем Лео и чилтейцы продолжают войну, продвигаясь на юг, к кисианской столице. Намереваясь защитить ее, Мико принимает сторону императора против собственной матери, однако он умирает, оставляя ее в одиночестве перед лицом угрозы. Мико коронует себя как императрицу и встает против чилтейцев. Ее армия не в силах сдержать атаку, и чилтейцы захватывают столицу, но их убивают обратившиеся против хозяев левантийцы по приказу Гидеона. Мико удается бежать, спасаясь от смерти, а Раха, не согласившегося с тем, куда Гидеон ведет его племя, берут под арест.
Посвящаю мисс И., от которой я узнала так много – о самой себе, а также о том, что самое главное и важное в жизни редко дается с легкостью.
В темноте время стоит на месте. Нет ни дней, ни ночей, в темноте ты просто перестаешь существовать, пока душу подтачивает одиночество, но ничто не сможет вытравить правду из моего сердца. Я – левантиец. Торин. А воинам степей полагается умирать не так.
– Гидеон! – крикнул я, прижавшись лицом к прутьям решетки. Голос унесся во тьму. – Гидеон!
Цепляясь за решетку, втягивая растрескавшимися губами воздух, я завел нашу песнь. Мы пели ее, оплакивая потери. Мы пели ее, когда больно. Пели под звездами и палящим летним солнцем. Пели в силе и слабости, но чаще всего – в одиночестве. Ее словам нас – горстку детей, освободившихся от работы в конце долгого дня, проведенного в дороге, – научил Гидеон. Мы сидели у его ног, сражались за право сесть как можно ближе, будто его старые потные сапоги были священны.
«Но что все это значит?» – спросила девочка, чье имя и лицо скрыла пелена времени, оставив лишь благодарность за то, что она задала вопрос, и мне не пришлось выглядеть глупо.
«Это молитва, – улыбнулся глупышке Гидеон. – Возвышая свой голос к богам, ты никогда не будешь одна, потому что они увидят тебя. Услышат. Признают».
Он взъерошил девочке волосы и оставил нас, а мы таращились ему вслед. Пусть он был самым младшим Клинком Торинов, просто мальчишка по сравнению с другими воинами, но для нас, для меня он был богом.
Когда я допел, эхо песни медленно растаяло в тишине.
Гидеон не пришел.
* * *
Меня разбудила боль в животе. Может, прошли минуты, а может, часы. Я знал только голод, жажду и темноту. Поднявшись на трясущихся ногах, я не мог не думать о нашем пути на юг, о том, как нас били, морили голодом и покрывали позором чилтейцы – те самые чилтейцы, что позже погибли от левантийских клинков. Освободил ли Гидеон их души? Или сжег, как зверей, вместе с головами?
– Гидеон! – Голос хрипел, жажда лезвием резала горло. – Гидеон!
Ответа не последовало, и я зашагал по тесной камере, трогая каждый прут решетки. Всего семнадцать, все идеально гладкие, но те шесть, что служат дверью, слегка толще остальных. Ни света. Ни ветерка. Только тьма, и подобно голоду, вгрызавшемуся в мои внутренности, мысли стал разъедать страх. Меня забыли?