Мы проживаем Историю, мы пишем жизнь
Вначале историческая справка
Смоленщина раскинулась на пути из Москвы в Европу и занимала первое место в Российской Империи.
Название города Смоленск произошло от древнерусского слова «смядынь». Воздух здесь был пропитан острым запахом смолокурен.
Жители города занимались выгонкой смолы, смолокурением и смолением лодок.
Река Смядынь, впадая в Днепр, образовала небольшую, удобную для остановки судов бухту. Основали этот город на Днепре на великом торговом пути «Из варяг в греки» коренные славяне.
Такое расположение предопределило важность города, как военной крепости, крупного пункта торговли и ремесленного производства.
Интересно, что как и Москва, Смоленск стоит на семи холмах и известен был и византийцам и скандинавам. Крестил Смоленск сам Андрей Первозванный.
Исток реки Днепр искать нужно там же, где начинаются реки Волга, в древности Ра, Ловоть и Двина – в Оковском лесу. Другие известные реки: Днестр, Десна, Припять, Сясь, Молога, Межа, Жукопа, Волхов, Торопа начинаются там же.
Из Оковского леса река Днепр идет на юг, Ловать на север, Волга на восток, Двина на запад.
Оковский лес настоящий распределитель мощнейших ресурсов пресной воды и обслуживает большую часть земель Европейской России.
Расположен Оковский лес на южной части Валдайской возвышенности в, теперь уже Тверской и Смоленской областях, а когда-то все это было Смоленщиной.
Реки между собой связывали волоками. В лесу размещалось громадное волоковское хозяйство. Действовал людный перекресток речных путей.
Именно здесь русское око глядело во все концы света. Не отсюда ли и название Оковский лес?
К началу девятнадцатого века в Смоленской губернии насчитывалось семьдесят девять мануфактур. На некоторых работало до четырехсот человек. Например, на парусиновой мануфактуре гжатского купца Самбурова.
К крупным мануфактурам относился стекольно – хрустальный завод дорогобужских купцов Немчиновых, полотняная мануфактура помещика Щепочкина, суконная мануфактура Олонкиных.
В Смоленске было большое количество ремесленников: золотых и часовых дел мастеров, резчиков, столяров, портных, переплетчиков, слесарей, кузнецов. Насчитывалось пятьдесят три кожевенных, два мыльных, четыре кирпичных завода.
Торговым центром была Гжатская пристань в Поречье.
Смоленск стоит на пути всех тех, кто хотел бы захватить наше Отечество. Не случайно город носит название «ключ-город» или еще «щит-город».
Из-за своего местоположения эта земля постоянно подвергалась нашествию непрошеных гостей. Так было при польском, литовском, наполеоновском и гитлеровском вторжениях.
Смоленщина первая принимала бой с супостатом.
В 1812 году Смоленск вошел в историю как город, где было положено начало конца «Великой армии» Наполеона. Именно на Смоленщине было сформировано первое народное ополчение и созданы партизанские отряды. После этой войны цветущий Смоленск превратился в развалины. Ценой своей жизни и потерями того, что накапливалось годами, смоляне внесли достойный вклад в дело разгрома завоевателя.
После войны город медленно, но восстанавливался.
В любое время и военное и мирное тянулся через Смоленск странствующий народ. Шли пешие, ехали конные, на телегах, в поездах, на автомобилях: кто по надобности в Европу, кто с востока на запад России в поисках лучшей жизни.
Поэтому смоляне лучше других были осведомлены о положении дел и в ближних и в дальних пределах, а смоленского мужика, легкого на подъем, издревле можно было встретить в разных концах страны и легко узнать по своеобразному говорку с растягиванием гласных.
От поколения к поколению передавались былины, сказки, притчи и песни. Все это позже стали называть народным творчеством, которое затем стало истоком большой литературы.
Начало семьи, о которой пойдет речь нужно искать именно здесь, в самом основании России, где тысячи и миллионы таких же или похожих историй, переплелись между собой, которые и являются Историей Российского Государства.
1
В деревне Шубкино, или по старинному не деревня, а погост, добротные дома и шумные обжитые дворы свидетельствовали о трудолюбии жителей. В одном из дворов скрипнула дверь и женский голос прокричал:
– Деуки, гъманитя тиха, пускай малиц заснять, – это ворчала бабушка, забежавшая помочь дочери по дому, – кваску дайтя глытануть халодныга, все у роити пирясохло. Жарили, жарили грибы, а яны усе гаренють, атварить нада было. Кваску дайтя.
Сказав это, гостья закрыла за собой дверь. Хозяин дома в это время не спеша собирался в лес.
– Андрей! Зачем же ты Фросе разрешаешь идти в мокрость таку? Да с малышами помочь мне надо, – капризничала жена, молодая хозяйка дома, наливая своей матери квас в большую глиняную кружку.
– Маменька, не ругайтесь пожалуйте, я не промокну, – ласково упрашивала Фрося. Девочка двенадцати лет.
– Да что ж там хорошего в лесу этом? Снег растаял. Ступить негде, лужи онни.
– Я по кочкам. Я осторожненько.
Дочка суетливо одевалась. Она застегнулась на все пуговицы. Завязала платок. Обула ботинки.
Хозяин дома словно не слышал слов жены. Он сосредоточенно собирал нужные инструменты. Дорога дальняя, назад не воротишься, если чего-то не достанет.
Собирался Андрей за соком березовым. Апрель. Самое время. Когда все было уложено в небольшой туесок,
когда бутыли в ивовой оплетке были надежно закреплены на плече, произнес коротко:
– Пойдем, доча!
– Да, что ж меня никто не слушает? – всплеснула руками хозяйка, спешно просовывая доче за пазуху ломоть белого хлеба.
Муж суровый с виду, подошел к жене и нежно поцеловал ее в щеку, щекотнув мягкой бородой. Жена замолчала. Так тихо и стояла, пока не услышала как закрылась дверь.
Андрей был хорошим отцом и мужем. Он молчал не от суровости характера, а от суровости доли, выпавшей ему. Не умел сказать красиво и боялся поцарапать нежное женское сердце словом неосторожным.
Служил Андрей много лет на Кавказе. Достаточно почитать историю войн на Кавказе и за Кавказ, чтобы понять насколько рискованной службой была именно там.
Андрей от пуль не бегал, о чем свидетельствовал наградной крест.
Путь к соку березовому был не простым. Дойти до леса мало. Нужно подняться в горку, туда, где потеплее от того, что к солнцу ближе. Березовый сок там сладкий.
Нравился Фросе лес именно ранней весной, когда растаял снег и каждую кочку разделяет одну от другой вода талая. На каждой кочке сам по себе живет целый лес, хоть и не большой, а настоящий.
Весь огромный лес сложен из маленьких отдельных кочек- лесочков, вот таких вот островков.
Не понимала Фрося и объяснить не могла почему так притягательна была ей картина эта, но все понимало ее маленькое детское сердце, открывающееся нараспашку навстречу жизни, предназначенной лично для нее.
