Когда летом две тысячи двенадцатого мы с друзьями впервые услышали о нападениях людей-зомби, нам нисколько не стало не по себе. Отнюдь, это было больше похоже на интересные сюжеты или забавные утки, которые к нам не имели ни малейшего отношения. Мы давно привыкли к тому, что все, что пишут в сети, неправда или преувеличено как минимум раз в сто, поэтому к появлению пожирателей плоти на улицах цивилизованных стран отнеслись довольно скептически. Даже для нецивилизованных это, конечно, было бы чересчур, но у них же там свои законы, наверно… В любом случае, зомби-апокалипсиса мы не ждали, впереди был другой конец света, намеченный на двадцать первое декабря все того же две тысячи двенадцатого. Я собирался хорошенько на нем оторваться, ведь именно для этого нам и дана молодость, по крайней мере, таким, как я. Умом я никогда особо не блистал, но и к дебилам меня причислить можно было едва ли, несмотря на то, что именно так меня и звали бывшие одноклассницы. После школы с горем пополам я все же поступил на бюджет в один из Московских ВУЗов и даже получил койку в общежитии. Поселили меня, правда, с довольно странным, по меркам того времени, парнем. Хотя он достаточно своеобразен даже на сегодняшний день…
Моя мама всегда говорила, что в жизни ничто не происходит просто так, у всего есть свое объяснение и предназначение. Я честно старался понять великий замысел в том, что меня разместили в одной комнате с чокнутым, но на тот момент для меня это было непосильной задачей. Я всячески измывался над Потным, как мы всей общагой прозвали моего соседа, и подтрунивал над его одержимостью концом света. После появления сообщений о нападениях каннибалов, у него совсем крышу снесло, и он присовокупил к подготовке к двадцать первому декабря еще и способы зашиты от зомби. Потный считал, что мы окажемся в полной темноте, а жилища наши обступят ходячие мертвецы, жаждущие полакомиться мозгами. Поэтому он вечно сидел и потел над какими-то странными штуковинами, постоянно что-то записывал, рыскал по сети и пытался взломать сайт Пентагона. Хакер был из него тот еще, поэтому секретным службам США волноваться было не о чем.
Сказать, что теперь мне стыдно перед Потным за мое прошлое поведение, я не могу. В конце концов, из-за его неаккуратности и отсутствия знаний об элементарных правилах личной гигиены я не мог спокойно привести в комнату девушку, даже если она сама готова была запрыгнуть ко мне в койку. Ну как можно отдаться безудержной страсти, когда тебя неумолимо окутывает запах нестиранных носков? Да от них разило так, будто еще его дедушка ими пользовался. И в них же и умер. Чего теперь говорить об этом? Потный и сейчас не более чистоплотен, но отличие в том, что я сам уже не могу похвастаться приятной свежестью океана или утренней росы.
Конечно, никакого конца света не произошло. Случаи с людьми-зомби были связаны с какой-то наркотой, поэтому и о них можно было не беспокоиться. Кстати, мы отлично повеселились на вечеринке в честь Конца Света, мне перепало аж целых два раза. Правда, вторую я плохо разглядел из-за обилия выпитого… честно признаться, я даже не совсем уверен, была ли это вообще «она»… Как бы там ни было, поводов для продолжения сумасшествия Потного вроде не наблюдалось, но, несмотря на это, он их нашел. Я не понимал, как он успевал учиться и страдать всей этой фигней. Но он учился. И страдал.
Наша с ним комната напоминала логово безумного приверженца теории заговора, а меня это вовсе не устраивало. Я провел незримую черту, которою его барахло пересекать не имело права. Чего у него только не было: и книги с инструкциями по тому, как надо себя вести в случае атаки зомби, и карта мира на стене, на которой были отмечены все места, где происходили нападения «живых мертвецов», и схемы нахождения послевоенных бункеров, в которых можно будет спрятаться в случае чего, – короче много всякой ерунды, которая любого нормального человека навела бы на мысли, что у владельца всего этого хлама нелады с головой. Но даже при таком раскладе это была полная фигня по сравнению с тем, что Потный притащил, когда в конце две тысячи тринадцатого сообщения о нападениях зомби возобновились с новой силой.
– Ты что делаешь, твою мать?! – вскричал я и пулей вылетел из комнаты, когда увидел Потного, прочищающего дуло нехилого дробовика.
– Ты мне еще спасибо скажешь…
Надо заметить, его голос так и застрял на стадии перелома, поэтому до сих пор его можно запросто спутать с подростком, анонирующим от переизбытка гормонов и недостатка живых женщин.
– Спасибо я скажу людям в белых халатах, когда они упекут тебя куда следует! – я стал улепетывать в сторону завхоза, чтобы сообщить о нарушении правил общежития. Я не то чтобы ябеда, какой там! Но находиться в одном помещении с не самым уравновешенным человеком, держащим в руках дробовик, мне показалось как-то не очень.
Начальник управления, курирующий общежитие, тоже решил не рисковать, и поэтому сначала вызвал парочку охранников, чтобы запустить тех в качестве пушечного мяса. Оружия в комнате уже не оказалось, а Потный преспокойненько сидел и, никого не трогая, как обычно взламывал сайт Пентагона.
Потом мне пришлось отдуваться за свое же желание остаться в живых, потому что этот… хитрец на вопрос о том, почему я заявляю, что он имеет дробовик, ответил, что я вчера накурился и наелся какой-то дряни, и теперь у меня остаточные зрительные галлюцинации. Даже ткнул в мой тайник с травкой, которой мне пришлось с большим прискорбием лишиться. Наказывать и выселять меня, к счастью, не стали, только вынесли предупреждение, а вопрос о хранении оружия при подобных обстоятельствах закрылся сам собою, только, естественно, не для меня.
– Я потребую расселения, – я с опаской продвигался к своей кровати, когда все участвовавшие в поиске так и не найденного дробовика рассосались.
– Ты не понимаешь, что происходит, – не отрываясь от компьютера, сказал Потный.
– О, нет! – замотал головой я. – Как раз-таки мне это очевидно. Одно остается для меня непонятным, почему тебя до сих пор держат здесь? Тебя же давно пора изолировать от общества.
– Ты считаешь, меня надо изолировать?
– Я только что именно это и сказал, – я устало откинулся на подушку.
– Считаешь целесообразным говорить подобные вещи человеку, которого считаешь опасным для окружающих, и у которого есть дробовик? –Потный спросил подозрительно ровным тоном и даже не взвизгнул на обычный манер.
Я напрягся:
– Это угроза?
– Нет. Это просто резонный вопрос. Угроза исходит вовсе не от меня.
Что ни говори, в ту ночь спокойно уснуть мне не удалось. Я не знал, куда делся дробовик, и молился, чтобы в комнате его не оказалось. Тусовок никаких не намечалось, поэтому я бесцельно проворочался в кровати до рассвета, слушая храп и газоиспускания Потного. И почему за все пять курсов у него так ни разу и не было девушки?
