Мьюз совершенно не помнила момент своего появления на свет. Ну, да и ладно – его вообще мало кто помнит. Но вот что её непременно напугало бы – умей, конечно, она пугаться – она также напрочь не помнила своего детства, до того времени, как оказалась в школе. Не могла вспомнить ни родителей, ни прочих родственников, ни каких-нибудь опекунов. Половина её небольшой жизни была покрыта мраком бессознательного. Её первые воспоминания – первые дни пребывания в двести девяносто девятой математической спецшколе. Но маленькая Мьюз, тем не менее, твёрдо знала свой домашний адрес и то, что в кармане школьного пиджачка лежит её личная банковская карта с определённой денежной суммой (каждый месяц сумма эта неизменно пополнялась). Всё время, за исключением часов, проведённых в школе, она пребывала в полном одиночестве – это не удивляло и не огорчало её: ведь так было всегда. Правда, по дороге в школу и обратно она общалась с кошками и собаками – ей откуда-то был известен их язык, о чём она благоразумно никому не рассказывала. С одноклассниками же отношения у Мьюз не складывались – как-то не находилось общих тем. С первого класса её больше всего интересовала математика, причём интерес её простирался далеко за рамки школьной программы. И почти с самого начала обучения она предлагала учителям настолько нетривиальные решения классических задач (а в более старших классах также теорем и уравнений), что педагоги периодически впадали в ступор. Однажды, Мьюз уже и не помнила, как и почему, в её руках оказалась одна из книг по классической философии. С этого момента она старалась читать всё, что могла найти, относящееся к этой области человеческого знания. К старшим классам ею были проштудированы труды практически всех известных философов – от античных до самых современных. А ещё чуть позже, случайно зайдя в музыкальный магазин, Мьюз услышала фри-джаз. Эта музыка с одной стороны напомнила ей любимую математику, а с другой – совершенно на неё не походила. Эти звуки буквально заворожили девочку, ставшую с тех пор страстной поклонницей этого музыкального направления.
Этот солнечный день Мьюз запомнила надолго. Он был последним учебным днём в текущем году и начинались длинные летние каникулы. Даже такой прилежной ученице было знакомо сладостное предвкушение наступающей свободы и чудесной неизвестности, от которого захватывало дух. Бросив сумку на траву, она беседовала сквозь забор со знакомым фокстерьером, который захлёбываясь собственным лаем, рассказывал, как они с хозяином ездили вчера на рыбалку и насколько замечательным было проведённое там время. Но потом пёс приметил неподалеку греющуюся в лучах весеннего солнца кошку и кинулся на другой конец двора, чтобы с ней разобраться. В этот момент Мьюз услышала, как кто-то тонким хрустальным голоском окликнул её по имени. Подняв голову, она увидела, что голос раздаётся с покрытой нежной зеленью ветви росшего рядом дерева и принадлежит странной прозрачной птичке. Удивительным было то, что это существо, хоть и было абсолютно прозрачным и однозначно пустым, разговаривало и двигалось как вполне обычная птица.
– Птицы не должны быть прозрачными, – решительно заявила Мьюз. – Если хотите знать моё мнение – это совершенно недопустимо. А вдруг все захотят быть прозрачными – что это такое вообще будет?
– Но я не обычная птица, а стеклянная, – заявила Стеклянная Птица, как будто это всё объясняло.
Несколько секунд девочка и птица молча рассматривали друг друга – Мьюз сидя на траве и щурясь от яркого солнца, а её собеседница – скептически глядя вниз своими маленькими, словно нарисованными, чёрными глазками.
– Я, вообще-то, по делу, – сказала, наконец, Стеклянная Птица.
«Какие у меня могут быть дела со стеклянными птицами?», – подумала Мьюз.
– И какое же у тебя ко мне дело? – спросила она.
– Тебя хочет видеть одна Важная Персона, – сказала птица, стараясь чтобы это прозвучало как можно более значительно.
– Где же и когда Важная Персона хочет меня увидеть? – поинтересовалась Мьюз.
– Сегодня в шесть вечера она будет у тебя дома, – торжественно произнесла Стеклянная Птица. – Не забудь прибраться в комнате.
Мьюз хотела ещё что-то спросить – честно говоря, у неё возникла масса вопросов – но птица, явно сказав всё, что хотела, вдруг ринулась в бездну неба и исчезла из виду.
Где-то, без пяти шесть Мьюз закончила вытирать пыль, отжала тряпку и уселась на подлокотник кресла. Ровно в шесть в дверь позвонили. За дверью оказалась пожилая дама, весьма напоминающая школьную учительницу. Одета она была вполне обычно, очки с толстыми линзами делали её похожей на сову.
– Здравствуй, Мьюз, – сказала дама, предварительно оглядев её с головы до ног.
– Здравствуйте… Важная Персона.
Персона расхохоталась хриплым смехом и, прошествовав в комнату, приземлилась в кресло:
– Ну, не такая уж я и важная. Можешь называть меня просто Линн.
С этими словами она достала навороченную инкрустированную электронную сигарету и, затянувшись, выпустила целое облако душистого пара. Мьюз с ногами забралась на подоконник и заняла выжидательную позицию. Наконец, Линн откашлялась и заговорила:
– Придётся, видимо, начать по порядку.
При этом она скривилась, будто само слово «порядок» было ей неприятно.
– Когда-то я была довольно известной писательницей. Я пробовала себя в разных стилях, но любимым был, пожалуй, жанр городского молодёжного фэнтези. И вот, на пике моей так называемой славы я и познакомилась с… ну, назовём его для простоты хотя бы Максом.
Это был молодой, амбициозный и очень талантливый физик. Честно говоря, когда он первый раз изложил мне свою теорию, она показалась мне сущим бредом. Суть сводилась к тому, что все рождённые человеческим разумом персонажи существуют. Существуют, если говорить на вульгарном языке, «в другом измерении», или там «в параллельной реальности». Раздосадованный моим скептицизмом, он взялся продемонстрировать всё на практике, используя для наглядности героев моих произведений.
Я, разумеется, ни на секунду не поверила в эти фантазии, но принялась его всячески подзадоривать, мол давай, очень интересно будет взглянуть, ну и тому подобное. Он поклялся доказать мне свою правоту и после этого мы довольно долго не виделись.
Линн вдохнула и снова выпустила большое облако пара.
– Прошло много лет, – продолжила она, после небольшой паузы. – Моя карьера пошла на спад, Макс же наоборот (я следила за его публикациями в научных журналах) обрёл известность благодаря своим теоретическим работам в области квантовой физики. И вот однажды вечером в мою дверь позвонил немолодой уже мужчина, в котором я не сразу, но узнала Макса. Он был на подъёме, глаза его блестели и он сразу выпалил: «Всё получилось. Мы можем отправиться туда хоть сейчас!». И тут я вспомнила тот, случившийся много лет назад, спор и его обещание. Я не буду докучать тебе подробностями нашего путешествия (надеюсь, ты скоро узнаешь всё это сама), но через несколько дней мы действительно оказались ТАМ.
