ГЛАВА 1.
Зал суда был заполнен до отказа. Уважаемые господа и их дамы, юные студенты юридического факультета и обычные зеваки, не пропускающие ни одного заседания, наполняли помещение гулом голосов. Все они пришли понаблюдать за процессом, где Верховный Судья должен был вынести вердикт заключенной под стражу служанке.
– Встать, суд идет! – объявил пристав.
Присутствующие поднялись. Их примеру последовала и обвиняемая, хоть и с опозданием. Хрупкая девушка, заключенная в клетку в середине зала суда, низко опустила голову, испытывая страх и стыд одновременно.
Судья, высокий и худощавый мужчина в очках лет пятидесяти, в белоснежной мантии, будто олицетворяющей честность правосудия, прошёл к массивному столу на возвышении.
– Всем садиться, – произнес он, ударив судебным молоточком.
Стало тихо, зрители замерли, ожидая речи вершителя судеб.
– Талавиния Харт, ты знаешь, зачем тебя привели в здание суда? – Темные глаза судьи, полные равнодушия, взглянули на девушку поверх очков. Он не собирался быть с ней учтивым и уважительным, она не заслуживала этого по социальному статусу.
– Я не знаю, господин Судья, – тихо ответила девушка.
Тала говорила правду, она действительно не знала, почему оказалась здесь. Конвоиры вместе с дознавателем пришли рано утром, буквально вытащив ее из постели. Сказали, что она арестована и сегодня же ей предъявят обвинения. Закованную в наручники ее везли к зданию суда на аэробиле для заключенных, лишенного окон и оборудованного кодовыми замками, во избежание побега преступников. Переодеться разрешили уже в здании суда, в ту одежду, которую Тале все же позволили взять с собой. И теперь, представ перед Верховным Судьей и тысячей любопытных глаз, переживая отчаянье и страх, Тала жаждала знать, по какой причине оказалась здесь.
– Твой хозяин, – тем временем продолжал блюститель закона, – достопочтенный Виктор Ток, обвиняет тебя в краже фамильной драгоценности, – мужчина выдержал паузу, – Перстня Правды. Что ты можешь сказать на это?
– Это ложь, я ничего не крала! – воскликнула Тала, чувствуя, как от возмущения у неё начинает стучать в висках. – И никогда бы не украла в доме семьи Ток даже куска хлеба. Спросите господина Виктора! Я давно у них работаю, он знает, какой я человек.
– Есть люди, которые могут подтвердить, что ты не чиста на руку, Талавиния, – с раздражением проговорил Судья.
На панели перед собой он набрал комбинацию цифр, и тут же перед ним развернулся голографический экран. Мириады искр побежали по голубоватой поверхности, сплетаясь в слова. Это было письмо. Блюститель закона стал зачитывать его, и Тала не могла поверить в то, что слышала. Ее называли воровкой и лгуньей, алчной охотницей за драгоценностями и мошенницей. От потока такой клеветы девушка вскочила на ноги, вцепившись рукам в прутья клетки. Ей хотелось закричать, что это наглые выдумки, но она понимала, что такое поведение Верховный Судья ей не простит.
Тала обреченно опустилась на скамейку. В голове крутился лишь один вопрос – кто мог сочинить такое?
Дочитав послание, Судья глотнул воды из высокого стакана, выдержал паузу, а затем зычно произнес:
– Вызывается госпожа Дея Фокс.
Тучная дама в дорогом костюме от известного модельера прошествовала к трибуне. Тала знала ее как близкую подругу господ, она часто бывала в доме семьи Ток. Много и противно смеялась, вела себя надменно, а порой была такой приторно-милой, что это раздражало.
– Госпожа Фокс, – с почтением обратился к ней служитель правосудия, – поведайте нам, что вам известно.
– Господин Судья, я много раз ловила Талавинию на краже драгоценностей, – тут же заговорила Дея Фокс. – Она делала вид, что убирает комнату, а сама так и шарилась в шкатулке с драгоценностями моей дорогой Изольды… то есть, госпожи Ток.
Тала смотрела на эту лгунью, следила, как двигаются толстые губы, изрыгая абсурдную ложь, и просто не могла поверить, что все это происходит сейчас с ней, в этом огромном зале суда, где выносят приговор ворам, убийцам, и насильникам. Настоящим преступникам! В числе которых теперь оказалась и она сама. Но Тале в голову бы не пришло красть в доме, где ей дали крышу над головой, работу и еду. В семье, которая спасла её от смерти.
– Что вы сделали, когда увидела, что Талавиния Харт берет драгоценности? – тем временем задал следующий вопрос Судья.
– Конечно же я вошла в комнату, - Дея взглянула на Талу с отвращением, – взяла эту мерзавку за руку и приказала положить все на место. Сначала она пыталась отрицать, отнекиваться, говорила, что ничего не брала, но я пригрозила ей расправой и девчонка тут же сдалась.
– Сколько раз случалось подобное? – спросил вершитель судеб. – Сколько раз вы ловили подсудимую на краже?
– Два раза. Я ловила ее, можно сказать, за руку два раза, – без запинки выдала Дея Фокс. – И оба раза девчонке удавалось выкрутиться.
– Это наглая ложь! – вскочила Тала. Ее трясло от гнева, но голос звучал ровно, без дрожи: – Все, что говорит госпожа Фокс – клевета! Я никогда не крала в доме семьи Ток! Они спасли меня от страшной участи…
Удар судейского молотка заставил Талу замолчать, не закончив речь.
– Еще раз ты позволишь себе выкрики, Талавиния Харт, я дам распоряжение отправить тебя в армию без всякого расследования, – жестко проговорил Судья.
В зале послышались возгласы ужаса. Каждый человек знал, насколько сурово наказание, озвученное блюстителем закона.
– Вы можете отправить меня в армию, но послушайте же, господин Судья... – пыталась оправдаться Тала, но в этот раз голос ее сорвался и она замолчала.
Удар судейского молотка еще больше убедил девушку молчать, а гневный взгляд вершителя закона чуть ли не припечатал ее к месту.
– Я требую тишины, Талавиния Харт! Тишины! – И, не сводя глаз с девушки, Судья обратился к свидетельнице: – Достопочтимая госпожа Фокс, вы рассказали семье Ток о том, что поймали их служанку на краже?
– Нет, уважаемый Судья, – со вздохом отозвалась женщина. – Я знала, какая тяжелая судьба была у девчонки, поэтому пожалела ее. К тому же, она пообещала, что больше не будет этого делать.
– Ложь, наглая ложь, – прошептала Тала.
Девушка понимала, что сделать ничего не может. Никто не выступит на ее стороне, никто не станет ее защищать, потому что она обычная служанка. Законом четко ограничены права таких, как она, а, вернее, этих прав практически нет.
– Как видите, госпожа Фокс, доброта наказуема, – выдал вежливую улыбку Судья. – Спасибо за вашу честность. Теперь я приглашаю сюда господина Виктора Тока.
Невысокий полноватый мужчина средних лет, опираясь на трость, прошел к трибуне. Из-за болезни суставов господин Ток двигался медленно, тщательно скрывая гримасу боли. Он не посмотрел на Талу, и ее сердце словно рухнуло вниз. Она поняла – ее хозяин верит во всю эту чушь, что звучит здесь.
