Перед вами уже третий вариант этой книги. Первые два так и не были дописаны и канули в не-бы-тие. Значит, там им самое место. Впервые я начала писать ее году в пятнадцатом, а может в десятом, точно уже и не помню. Тогда родилась идея, которая искала воплощения, оставшись в виде набросков. В голове отложилась переписка с мальчиком из Калининграда. Смешно сказать, я пыталась начать писать книгу про город, в который никогда не приезжала, и даже спрашивала, как называется их река. Тогда было время поиска и накопления. Мой персональный сад камней.
Потом, конечно, я была в тех краях очень много раз. Возможно, когда-нибудь в старости и вовсе останусь на берегах Балтийского моря, если, конечно, темпы роста цен на жилье в Светлогорске хоть как-то замедлятся. А пока просто прячусь в мыслях о янтарном крае всякий раз, когда ищу чистоту и покой.
Наверное, именно поэтому я так упорно отправляю свою героиню туда. Во второй раз она была нахальной и дерзкой, невероятно везучей, но что-то тоже не прижилась.
Быть может, кто-то увидит на страницах этой книги отсылки к каким-то фильмам или книгам. Другие скажут об избитости темы. Но мне больше всего хотелось просто показать людей. Со всех сторон, перед лицом такой вот темы. Очень разных, очень похожих, честных, лживых, злых и добрых, похожих на нас и кардинально отличающихся. В масках, без них, в процессе срывания.
Возможно, не каждый поймет мою Аню, кто-то даже осудит. Признаюсь честно, я и сама не знаю, какой выбор сделала бы на ее месте. Когда пишешь книгу, персонажи часто начинают жить своей жизнью и вытворяют такое, чего автор и не подозревал.
И пока вы не начали читать. Запомните. Я не хочу быть обличителем общества и кидаться в лицо перчатками.
Так что пусть эта книга будет о любви.
Дождь стучал по крыше машины, часы медленно отсчитывали секунды, а Аня никак не решалась выйти. Она прекрасно понимала, что срок аренды машины истекает, еще немного – и начислят за дополнительный день. Да и поезд домой не будет вечно ждать на перроне, сколько у него здесь стоянка, минуты две? Три? Пора было уже разжать руль, взять себя в руки, а заодно и вещи из багажника, и выйти под дождь.
Собственно, это она и сделала. Пока фотографировала машину, умудрилась оступиться и влетела прямо в лужу, промочила кроссовки, штаны, уронила сумку, но дорогой аппарат в руке удержала. Отправила фото, приложение заело, ну что за ерунда, нет бы благоверный проводил, но какой теперь благоверный?
Звякнуло уведомление, оплата прошла, можно было бежать под крышу старого советского здания, весьма красивого, с высокими шпилями, недавно выкрашенного в яркий бирюзовый оттенок. Только вот сегодня, несмотря на майский день, краска казалась тусклой и потерянной. Впрочем, как и маленькая девушка, с трудом открывшая тяжелые двери.
Досмотр тоже затянулся, на платформу выскочила уже лишь затем, чтобы увидеть убегающий вдаль последний вагон. От удивления даже присвистнула – Аня впервые опоздала на поезд, вот маман удивится. Подобные вещи, по мнению девушки были чем-то глупым и непозволительным. Еще понятно, опоздать на поезд, потому что зачиталась интересной книгой. Или решила попробовать все возможные десерты в кафе. Или потому, что слишком долго целовалась с красивым мальчиком. Но опоздать из-за того, что не хочешь ехать в место назначения?
И вот что забавно. Как будто все вокруг разом решили, что им вот тут больше ничего и не надо. Куда-то делась плотная женщина, перегораживающая выход на перрон. Исчезла мамаша с тремя проглотами, громко требующая милостыню, полицейский, велевший ей убираться из подземного перехода, несколько зевак – в общем все, затруднявшие путь. Исчезли подростки, пьющие пиво на ступеньках моста, по которому она думала идти изначально, чтобы не заходить на вокзал. Даже в кассу никого не было, ну что за поворот?
– Здравствуйте. Подскажите, я опоздала на поезд. Еще можно сдать билет?
– Конечно, мы даем пятнадцать минут на такой случай. Не повезло, бывает, – доброжелательно улыбнулась кассирша, женщина неопределенного возраста с ярко-синей подводкой на глазах.
– Скажите, а когда ближайший?
– Уже только завтра, но билетов нет. Смотрите, есть местечко до Калининграда, могу пробить. Есть виза?
– Обычная, не транзитная. Но мне нужно в Москву, а не в Калининград. Что я там вообще делать буду?
– Как знаете, я предлагаю из того, что есть, – как ни странно, кассирша отвернулась в сторону, показывая недовольство.
– А знаете, давайте в Калининград. Никогда там не была. Всё равно я пока свободна, как птица.
– Другое дело. Так, возврат я вам пробила, теперь оформляем один до Калининграда, – забухтела женщина себе под нос, – виза открыта? Покажите-ка.
Аня достала из сумки второй паспорт и просунула его в окошко. Кассирша внимательно пролистала страницы, долго смотрела на квадратик визы, после смилостивилась и торжественно объявила:
– Всё в порядке, можно ехать.
В этот момент Аня перевела дух, как будто и правда волновалась, что может так оказаться, что ехать нельзя. Получив билет и документы, она направилась к лавкам в зале ожидания, по пути высматривая какой-нибудь, хоть самый простой аппарат с кофе. Запах зерен успокаивал и помогал сосредоточиться, что сейчас весьма требовалось. Углядев необходимую машину, она привычно ткнула латте, приложила карту и разместилась на деревянном сидении со стаканчиком в руках.
Итак, что имелось в наличии. Один нелепый день, маленькое ожидаемое разочарование, опоздание на поезд и билет вообще непонятно куда. Главное было не проспать: поезд прибывал в полпервого ночи, зато потом можно будет отключиться почти на целый день – неплохо. Кофе на вкус отдавал вокзалом, разномастной плиткой на полу, странными ожидающими, покачиванием плафонов. Время тянулось медленно. Стоило бы позвонить маме, но она уже точно легла спать.
– А кто это тут такой красивый уселся? – тишину нарушил грубый окрик молодого человека, явно под градусом.
Выглядел он до смешного типично – одутловатое лицо, шапка, натянутая на затылок, спортивный костюм, в котором никогда не занимались спортом. В общем-то жалкое, хоть и надоедливое зрелище. Аня таких старалась просто игнорировать, но парень не сдавался, а сел рядом и схватил за руку, да так больно, что девушка вскрикнула. Видимо, услышав ее, а может просто с сопереживанием, к ним из другого конца зала ожидания неотвратимо, как ледокол, приближался высокий крепкий мужчина лет тридцати. Будь на нем спортивный костюм, стало бы понятно, что тот регулярно используется по назначению.
