Глава 1. Османская империя в начале XIX века
Ближневосточный вопрос можно определить как заполнение вакуума, образовавшегося после постепенного ухода из Европы Турецкой империи. Поэтому можно сказать, что вопрос этот возник в тот самый момент, когда эта империя, достигнув своего расцвета, начала клониться к закату. Европейские владения Турции были самыми обширными во второй половине XVII века, когда турки в 1669 году наконец-то овладели «великим греческим островом» Крит, как называли его эллины того времени, а польский король в 1672 году уступил султану Подолию (и почти всю остальную Правобережную Украину). Однако в конце этого столетия мир стал свидетелем сокращения турецких владений. Карловицкий мир 1699 года был справедливо назван «первым расчленением Османской империи». Он стал первым шагом исторического процесса, который с тех пор медленно, но неуклонно развивался. XVIII век стал свидетелем продолжения работы, начатой в Карловцах, хотя порой турецкие доминионы получали временные преимущества, а европейские государственные мужи предвидели дальнейшее откалывание европейских владений султана и строили планы раздела того, что от них останется.
В начале XIX века в Европе осталось лишь четыре великие державы, которые были прямо заинтересованы в решении восточного вопроса, ибо Италия еще не объединилась, Пруссия была страной второго ранга, а Венеция перестала существовать как государство. Из этих четырех – Франции, России, Австрии и Великобритании – первая страна в течение нескольких веков была традиционной союзницей султана. Основателем этого союза стал Франциск I, который, как и многие его предшественники, начинал свое царствование с предложения разделить Турцию. Франко-турецкий союз сделался неизменной политикой его преемников, хотя иногда в стране брали верх антитурецкие настроения. Искренние католики были недовольны тем, что правитель Франции, этой «старшей дочери Церкви», состоит в союзе с неверными турками, однако Франциск I не обращал на это внимания, стремясь использовать Сулеймана Кануни (Законодателя), которого европейцы называли Великолепным, в качестве своего союзника в борьбе с королевским домом Австрии, давним соперником французской монархии.
Мощь и географическое положение Турции, а также ее сильный военно-морской флот и потребности французской торговли в Леванте были столь сильными аргументами, что перевешивали все крестоносные инстинкты хитрого французского короля, так же как в конце XIX – начале XX века все увидели германского императора защитником турецкого дела в интересах немецкой торговли. Французский и османский флоты бомбардировали Ниццу, а Тулон служил базой для морских операций Турции. Благодаря капитуляциям 1535 года, которые стали самым значимым результатом франко-турецкого альянса, Франция получила разрешение вести торговлю во всех портах Османской империи, а суда других стран могли входить в эти порты только в том случае, если на них развевался французский флаг. Подданные Франции, жившие в Турции, имели право свободно исповедовать свою религию, а таможни святых мест были отданы в руки французских католиков. Генрих II продолжал политику своего отца и заключил с Сулейманом договор, целью которого было получить помощь турецкого флота в борьбе против Австрии.
На какое-то время франко-турецкий союз утратил свой агрессивный характер, но еще в начале XVII века в Стамбуле преобладало французское влияние. Капитуляции были возобновлены в 1604 году; и все страны, за исключением Англии и Венеции, были вынуждены искать защиты и торговать в Леванте под флагом Франции. Но капитуляции 1604 года все-таки отличались от капитуляций 1535 года. Франция теперь имела сильных соперников на Востоке; Англия, Венеция и Голландия пытались утвердить свое влияние в Босфоре, а в 1634 году таможня Святых Мест перешла под власть Греции. Это стало предвестником конфликта, который два столетия спустя привел к Крымской войне. Франция стала отворачиваться от Турции; один французский священник составил план нового крестового похода, а французский издатель опубликовал брошюру под названием «О верных способах уничтожения Османской империи». В битве при Сен-Готарде в 1664 году французы воевали на стороне австрийцев; во время осады Кандии французский военный корабль доставил помощь Венеции; а память о французском командующем герцоге де Бофоре долго еще была жива в этом городе. Людовик XIV, пытавшийся помочь римскому королю Яну Собескому в 1683 году спасти Вену, был настроен враждебно против турок. Его корабли вошли в Дарданеллы; в 1673 году он получил новые капитуляции и стал защитником восточных католиков.
В XVIII веке прежние дружеские отношения Франции и Турции были восстановлены, и Турция, мощь которой угасала, а угроза со стороны Австрии и России нарастала, была рада получить помощь от Франции. Благодаря стараниям французского посла, который при подписании в 1739 году Белградского мира расстроил планы Австрии, Турция еще в течение трех поколений сохраняла власть над Сербией, а влияние этого посла было так велико, что он стал чем-то вроде «великого христианского визиря». Капитуляции 1740 года, дополнившие капитуляции 1673 года, стали для Франции наградой за ее помощь, а позже стали памятником дипломатического успеха маркиза де Вильнёва.
Французские офицеры, подобно немецким в XX веке, попытались реформировать турецкую армию, а барон де Тотт и Бонневаль оказали Турции большую помощь. Однако мир, заключенный в 1774 году в Кючук-Кайнарджи[1] (название этого места переводится как «Маленький Фонтан»), уничтожил влияние Франции, которое сменилось влиянием России. Французская революция помешала Франции принять активное участие в восточных делах, хотя, благодаря эмигрантам, бежавшим на Восток, в Турции распространилось знание французского языка и французских обычаев.
Вскоре во владениях Османской империи стало ощущаться влияние Наполеона Бонапарта. «Для нас совершенно бесполезно, – писал он Директории, – пытаться сохранить Турецкую империю; еще в наши дни мы станем свидетелями ее падения». По договору Кампо-Формио в 1797 году Франция сделалась близким соседом Турции после того, как ей отошли венецианские Ионические острова – «более привлекательные для нас, чем вся Италия», как утверждал Бонапарт. В состав французских владений вошли и другие бывшие венецианские владения – в Албании.
