– Кендра, забирай ребенка и уходи, – голос умирающего становился слабее с каждым сказанным словом, – сейчас здесь будут люди Харварда, они не пощадят нашу дочь.
– Алрой, я не могу оставить тебя одного, – молодая женщина смахнула катившиеся из глаз слезы, – мне некуда идти, он везде найдет нас.
– Ты сильная женщина, Кендра, – умирающий из последних сил приподнялся и вырвал торчавшую из плеча стрелу, – сейчас я открою проход в мир людей, там нет магии, поэтому Харвард не сможет найти вас. Оставишь Эстелу у дверей церкви и уйдешь, мы должны спасти дочь любой ценой, она последняя надежда Дамарис.
– Почему я не могу остаться с малышкой?
– Потому что, если Харвард все же выследит тебя, Эстелу он никогда не найдет.
Алрой, перевел дыхание, вытянул вперед руку и прочитал заклинание. В стене образовался сияющий проход, через который должны были пройти его жена и новорожденная дочь.
– Я люблю тебя, Алрой, – Кендра оставила легкий поцелуй на потрескавшихся губах мужа. Она бросила на него последний взгляд, пытаясь, запечатлеть в памяти, любимы черты. Голубые глаза уже закрылись, но Кендра навсегда запомнит их блеск, как и густую, копну шелковистых каштановых прядей.
– Прощай, любовь моя, – прошептали губы короля, прежде, чем он исчез, вслед за женой и дочерью.
Ворвавшиеся в королевские покои захватчики, увидели только окровавленную мантию и брошенную на полу стрелу. Король и королева исчезли вместе с новорожденным ребенком.
– Где они? – закричал темный маг, оглядываясь по сторонам, – Куда подевался ребенок?
– Великий маг, – маленький пухлый человек бросился к ногам Харварда, – в детской нет ребенка и королева тоже исчезла.
– А где король? – прогремел маг, сверля черными глазами слугу, – Алрой отравлен ядом, его кровь заражена, как он мог уйти?
– Я… не могу… этого знать, – запинаясь, прошептал слуга.
– Встань, Айзек, – Харвард пересек королевские покои и взмахом руки распахнул балконные двери, – принеси мне этого ребенка, живого или мертвого!
– Да, мой господин, но где мне искать младенца? – вставая, поинтересовался Айзек.
– Это уже не мои трудности, – Харвард вышел на балкон, внизу собралась его армия и уцелевший в сражении народ королевства Дамарис.
– Люди Дамарис, – прогремел над толпой голос темного мага, – ваш король покинул этот мир и по праву рождения трон переходит ко мне! Все вы знаете историю королевства и, если последний из Брангенштейнов умрет, наследуют корону Ротмонды. Я, Харвард Ротмонд, провозглашаю себя новым королем Дамарис и с этого дня магия в моем королевстве под запретом! Если кто-то из вас посмеет колдовать, будет сожжен прилюдно на дворцовой площади!
– А как же королева и наследник? – выкрикнул из толпы молодой мужчина.
– Сейчас ты присоединишься к ним! – Харвард направил на мужчину посох, и через секунду на его месте лежала всего лишь горстка пепла, – У кого-то есть еще вопросы? Если нет, расходитесь по домам!
Кендра стояла у крыльца монастырского приюта, оставить новорожденную дочь, было выше ее сил. Материнское сердце разрывалось на части, а что если они больше никогда не увидятся? Ее крошка не узнает родительской любви и будет воспитана чужими людьми, но взамен она получит, гораздо большее, – жизнь и безопасность.
Королева поцеловала дочь и надела ей на шею свой кулон, если они когда-нибудь встретятся, она сможет узнать девочку по украшению. Маленькая принцесса, сладко спала, не подозревая, какая ее ждет судьба.
– До свидания, Эстель Браун, – прошептала Кендра. – Пусть твое детство будет счастливым, а жизнь долгой. Когда-нибудь ты станешь Великой королевой, милая. Не держи зла на нас, малышка, всему виной алчность Харварда.
Услышав приближающиеся шаги, королева поставила на крыльцо корзинку и спряталась за дерево. К монастырю направлялась молодая девушка с ребенком на руках, она осмотрелась по сторонам, затем позвонила в звонок. Оставив сверток с малышом на ступенях, девушка быстро скрылась в ночи. Кендра только смогла разглядеть темные волосы и смуглую кожу беглянки. Вскоре на крыльце появилась монахиня, которая забрала детей и захлопнула дверь приюта.
Глава 1
Закрывая офис, Эстель проклинала неудавшийся день. Все сегодня валилось из рук, работа не клеилась, и это выбивало девушку из равновесия. Она хотела провести вечер с подругой, но как назло, телефон сел и позвонить Кимберли не получилось. Лучше бы она согласилась на встречу с английской аристократкой, которой та добивалась вот уже месяц, но Эстель, ссылаясь на занятость, отказывала ей.
Девушка вышла из издательства, перебежала через дорогу и вошла в уютное кафе, куда они всем офисом, обычно ходили на ленч. Сделав свой обычный заказ, она села за столик у окна. Разглядывая, как на город опускаются сумерки, Эстель не заметила подошедшую к ней женщину.
– Могу я поговорить с вами? – спросила незнакомка.
– Я не расположена к беседе, – Эстель бросила на женщину беглый взгляд журналиста, оценив дорогую одежду и безупречный макияж.
– Зато я расположена, тем более, что добиваюсь встречи с вами уже месяц, – она опустилась за столик напротив девушки, – думаю, вы уже догадались, кто я?
– Предполагаю, Карина Стэнли, – неохотно ответила Эстель.
– Да, я леди Стэнли и прилетела из Англии, ради вас, Эстель. Что вы знаете о своих родителях? – перешла сразу к делу Карина, отложив протянутое официанткой меню, – Если можно, принесите то же самое, что заказала мисс Браун.
– Что? – от удивления Эстель потеряла дар речи.
– Ваши родители, что вы о них знаете? – повторила вопрос англичанка.
– Я ничего не знаю о своих родителях, миссис Стэнли, могу показаться вам грубой, но это вас не касается. С какой целью вы интересуетесь моей семьей?
– И все же у вас есть украшение, которое вам досталось от матери, разве я не права? – продолжила Карина, – Неужели вам не интересно, кем была ваша мама?
– Если бы мне было интересно, я бы провела расследование и нашла родителей, но не считаю нужным этого делать, если люди выбросили меня на улицу, словно ненужную вещь, не позаботившись о том, выживу я или нет! – разозлилась Эстель, – Так что уходите и больше никогда не пытайтесь искать со мной встреч.
Карина задела девушку за живое, рана, нанесенная родителями, никогда не перестанет болеть, и она не сможет простить их. Став журналистом, Эстель дала себе слово, что не станет пользоваться служебным положением и разыскивать тех, кто бросил ее у дверей приюта. У нее ничего от них не осталось, кроме имени на клочке бумаги и дорогого кулона, который она сняла еще, будучи ребенком и никогда не надевала с тех пор. Ее семьей были Ким и сестра Анна, настоятельница монастыря, в котором Эстель выросла.
