Следующее столетие либо будет духовным, либо следующего столетия не будет вовсе.
Андре Моруа, ХХ век
Дорогие друзья! Мы предлагаем вам познакомиться с циклом лекций под общим названием «Научно-эзотерические основы мироздания».
Почему «научно-эзотерические»? Потому что целью и науки, и эзотерики является познание мироздания, и отличаются они только разными способами исследования окружающего мира. Сведения, полученные научными и эзотерическими методами, дополняя друг друга, раздвигают сферу человеческих знаний.
Наука – это сфера человеческой деятельности, функция которой – выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о реальности. Наука предполагает экспериментальную форму исследования, и это уже дает повод к материализму и рационализму.
Современные ученые, вооружив свои органы чувств различной аппаратурой, исследуют окружающий нас мир, получают информацию, обрабатывают ее, используя математический аппарат и свои логические способности. Причем эта информация считается верной только тогда, когда ее удалось подтвердить экспериментально хотя бы один раз.
Люди часто и громко говорят о безграничных возможностях познания, о необозримых горизонтах, открывающихся перед наукой. На самом же деле все эти «безграничные возможности» ограничены пятью органами чувств, а также способностью рассуждать, сравнивать и делать выводы. Все научные методы, все аппараты, инструменты и приспособления суть не что иное, как улучшение и расширение пяти чувств, а математика и всевозможные вычисления – это в основном расширение обычной способности сравнения, рассуждения и выводов. Этот метод познания мира присущ Западу.
Востоку же присуща сфера эзотерических[1] знаний. Это те знания, которыми до недавнего прошлого владел очень узкий круг людей. Эти знания сохранялись из века в век, а из одной эпохи в другую передавались только от учителя к ученику. Они тщательно охранялись от непосвященных, которые могли бы исказить и разрушить эти уникальные сведения.
Кем и как добывались эти знания? Добывались метафизиками, причем так же, как их добывают ученые – за счет использования своих чувств, только без применения аппаратуры. Метафизики (например, египетские жрецы или в наше время святые старцы) замуровывали себя в могилы, уходили в пещеры и леса, предавались одиночеству, налагали на себя обет молчания и изнуряли голоданием с целью обострить имеющиеся и развить дополнительные органы чувств (например, «третий глаз»). Они занимались тем же самым, чем занимаются современные ученые, только с большей самоотверженностью и самодисциплиной. Вот и оберегались от посторонних знания, добытые таким тяжелым путем, чтобы никто не мог исказить их или использовать во зло. Вот и становились они скрытыми (эзотерическими), доступными только для узкого круга лиц.
А в западном мире за последние две тысячи лет у носителей эзотерических знаний была фактически одна задача: выжить! Выжить, чтобы передать сакральные знания потомкам.
Эволюционный путь развития науки был иным. В конце XVII века английский ученый Фрэнсис Бэкон громогласно провозгласил научный принцип экспериментальной проверки всех теоретических положений. И все то, что не поддавалось эксперименту, было отвергнуто как ненаучное. А поскольку приборов, позволяющих измерить душу, дух, сознание не существовало, ученые отбросили их как нечто несуществующее и тем более – ненаучное. Заодно отбросили и Бога.
И как сказал доктор технических наук Налимов: «В мире умер Бог. Умер не для всех, не везде и не сразу. Бог уступил место материи».
Заявив устами Лапласа, что наука «более не нуждается в гипотезе существования Бога», ученые, стремясь познать мир, сосредоточили все свои силы и способности на рациональном подходе к объяснению природных сущностей и эмпирической проверке.
При этом, ставя опыты и объясняя их результаты, ученый никогда не рассматривал себя частью исследуемой природы. Он пытался открыть простые и однозначные законы, позволяющие описать и предсказать любое событие, находясь при этом как бы вне исследуемого им мира, где-то выше.
Фактически, интеллекту ученого были переданы функции Бога, вытесненного наукой за ненадобностью. Престиж философии, отвечающей на вопрос о смысле бытия, резко упал, зато высоко поднялся престиж прикладной науки, отвечающей на вопросы устройства бытия. Все могущество человеческого ума, свободного от поиска смысла жизни, было направлено на изучение доступного рациональной науке материального мира с единственной целью: создание материальных благ. В эпоху царствования рациональной науки только материальные блага представляют собой особую ценность.
Важнейшие для жизни человека понятия души и духа, добра и зла, любви и ненависти и, наконец, сознания остались за пределами рационального, рассудочного, логического мира науки. Поскольку для науки, обеспечивающей материальное благополучие общества, они были не нужны, ученых подобные «мелочи» не интересовали.
И все бы шло по-прежнему, но в начале ХХ века ученые, занимаясь исследованиями в области квантовой физики, с изумлением обнаружили, что сознание экспериментатора, его мысль влияют на поведение элементарных частиц. Возникла необходимость изучения сознания, и наука со свойственной ей уверенностью занялась исследованием этого необычного феномена хорошо освоенными ею методами. Но не тут-то было!
Оказалось, что методы классической физики, разработанные для изучения неживого, косного мира непригодны для исследования сути жизни и сознания человека. Изучив в совершенстве три «неживых» фундаментальных взаимодействия: гравитационное, электромагнитное и сильное, физики даже не прикоснулись к информационному взаимодействию, лежащему в основе жизни и сознания. Но именно информационное взаимодействие отличает живую природу от неживой, а физику живых тел – от физики неживого мира.
Объяснить суть живого вещества планеты глубокими и на самом деле достоверными результатами физических исследований, в которых это живое вещество предварительно разбирается на микроэлементы косного, оказалось невозможно. «Физика неживого» с ее средствами изучения не позволяет изучать живое вещество. Да и разум обладает способностью понимать и анализировать только застывшие формы, в то время как все жизненные явления находятся в состоянии непрекращающихся изменений.
