Ничто не вечно под Луной, более того – Луна тоже не вечна. А уж Земля, как подлунный объект, и подавно. То же, разумеется, относится и к части родившейся на ней биомассы, в простонародье именуемой «человечеством». На самом деле мы пока еще довольно плохо представляем себе, насколько хрупка жизнь на нашей планете. Если какой-то несчастный астероид 60 млн лет назад уничтожил огромных и могучих динозавров, то что же говорить про маленьких и слабых людей? Кто-то скажет, что разум человека может его защитить, но парадокс заключается в том, что именно разум человека, умноженный на созданные им же высокие технологии, сам по себе представляет немалую опасность.
В этой книге собраны наиболее вероятные сценарии катастроф космогенного, биогенного, антропогенного и другого характера, которые не просто могут произойти, а которые (большая часть из них) произойдут непременно. Рано или поздно, но произойдут. Возможно, через миллион лет, возможно, через тысячу, или через 10 лет… И это не «страшилки», а факты, подтверждаемые (или опровергаемые) серьезными учеными, комментарии которых приводятся в конце каждой главы.
Хочется надеяться, что в обозримом будущем по Земле не ударит массивный астероид, а недалекая сверхновая не развернет в нашу сторону сверхэнергетичный гамма-луч. Ну а если и ударит или развернет, хочется, чтобы люди встретили опасность подготовленными. Чтобы цветок жизни, будучи даже на три четверти уничтоженным, не завял окончательно и в следующем галактическом сезоне расцвел во всей красе с новой силой.
Слово катастрофа имеет культурные корни, точнее, даже театральные: в древнегреческом театре этим термином, который переводится как «переворот», обозначали развязку драмы, финал всего представления. Может быть, поэтому рассказ о грядущих катаклизмах всегда подразумевает некую театральность, гиперболу, сгущение красок. Вот и в истории с глобальным потеплением всё так насгущали, что больше уж и некуда.
Проблема глобального потепления – пожалуй, одна из самых известных мировых проблем. О ней знают все. Впервые о парниковом эффекте миру поведал в 1962 году советский климатолог, член-корреспондент АН СССР Михаил Иванович Будыко. Он предположил, что виновником постепенного повышения температуры, которое сопровождало человечество на протяжении всего XX века, было сжигание различных видов органического топлива, масштабы которого постоянно увеличивались.
Будыко сравнил содержащийся в атмосфере углекислый газ (СО>2) со стеклами в теплице: подобно им, этот газ свободно пропускает солнечный свет. Волны света, ударяясь о поверхность Земли, теряют энергию и переходят из светового в тепловой, инфракрасный диапазон, для которого СО>2 уже не так замечательно прозрачен. То есть свет он к нам пропускает, а порождаемое им тепло обратно в космос не отдает. И чем выше концентрация углекислого газа в атмосфере (чем толще стекла в теплице), тем выше будет температура на поверхности планеты.
В начале 1960-х годов статья ученого не вызвала особого эффекта в СССР: нагреваемся – и ладно. Тогда мы твердо знали: «тепло» обозначает «хорошо», и нам, жителям самой холодной страны мира, сложно было представить, что кто-то будет с нами не согласен. (Да, самой холодной: среднегодовая температура в России составляет –5,5 °С; на втором месте по холоду стоит Исландия с температурой +1,5 °С.) Ученому возразили, что ничтожное, на сотые доли процента (а на большее человек и не способен), изменение концентрации СО>2 если и будет иметь последствия, то только в весьма отдаленном будущем. И этот «лишний» газ скорее всего растворится в водах Мирового океана, который поглощает его весьма активно.
Зато на измученных жарой американцев статья произвела колоссальное впечатление. Они быстро загрузили свои компьютеры, подсчитали, проанализировали и уже в конце десятилетия твердо заявили: советский ученый прав и парниковый эффект действительно существует.
Сейчас в его существовании уже никто не сомневается. Еще в 1956 году, объявленном первым Международным геофизическим годом, было подсчитано, что углекислого газа в атмосфере содержится 0,028 %. (Если вы считаете, что эта цифра мала, представьте, какую часть объема вашей квартиры занимают оконные стекла. Показатель будет еще меньше.) К 1985 году количество углекислого газа в атмосфере выросло до 0,034 %, а к концу века увеличение составило еще 0,001 %. То есть за последние полстолетия концентрация основного парникового газа (углекислый газ – не единственный, но главный парниковый газ в атмосфере) увеличилась на 25 %. Планетные стекла стали на четверть толще. И многие метеорологи полагают: именно эта четверть виновна в том, что среднегодовая температура за последнее столетие поднялась на целый градус!
В 1988 году в свет вышла довольно увлекательная книга, которая до сих пор считается библией Гринписа. Она называется «Our common future» – «Наше общее будущее». Написана книга коллективом авторов под руководством Гру Харлем Брундтланд, бывшей тогда премьер-министром Норвегии. По общественному резонансу «Наше общее будущее» побила все рекорды. В ней описаны ужасы и кошмары, которые ждут нас в ближайшем будущем, если мы не одумаемся и не прекратим дымить своими автомобилями и заводами: катастрофическое потепление, гибель биосферы, наводнения, таяние полярных льдов и т. д. В книге утверждается: повышение температуры всего на пару градусов может вызвать (из-за таяния льдов Антарктиды и Гренландии) такие катаклизмы, что людям мало не покажется. Такие картины впечатляют. Настораживает только одно: среди авторов книги – политики, дипломаты, министры, сенаторы, однако нет ни одного климатолога или метеоролога.
Известно, что запасы льда в Антарктике (Арктика не в счет: тамошние льды просто плавают по поверхности океана и, в соответствии с законом Архимеда, даже будучи полностью растопленными, не поднимут уровень воды ни на сантиметр) составляют примерно 30 млн км>3; еще около 3 млн км>3 находится в Гренландии.
Если разделить запасы льда на площадь поверхности земного шара (510 926 783,04 км>2), получится 0,065 км. Это значит: если растопить все земные льды, уровень океана поднимется примерно на 65 метров (Москва находится на высоте 155 метров над уровнем моря). Но! Для этого среднегодовая температура на планете должна подняться на 50–60 градусов, ибо среднегодовая температура самой холодной зоны Антарктиды, в которой расположена российская полярная станция «Восток», составляет –56 °С, а временами она там доходит и до –80 °С. А тогда в районе экватора воздух нагреется до 100 °С. Океан закипит и начнет интенсивно испаряться, подпитываясь от полюсов холодной водичкой… Однако самые мрачные из прогнозов угрожают повышением температуры к концу XXI века на 4,5 градуса. Такое потепление, безусловно, вызовет таяние ледников, но только прибрежной их части – той, в которой сейчас максимальная годовая температура составляет те же 4,5 градуса, только со знаком минус. На станции «Восток» среднегодовая температура поднимется до –50 °С, а при такой температуре льды таять не будут.
