Исполинская громадина амфитеатра тянулась от перекрёстка на объездном загородном шоссе, считай, до самого горизонта. От бетонного овала ветвились и вольготно разрастались по окрестностям отростки футуристических пристроек, дорожные развязки, асфальтовые плато неясного назначения и такие же несуразные зелёные квадраты газонов. И всё в жёлтой и белой дорожной разметке, от которой пестрело в глазах.
Транспорт, правда, был здесь редким гостем – редкая фура доползет до сердцевины инфраструктуры, оставшейся со времён канувшего в лету спортивного потлача. Выросший в чистом поле спорткомплекс был дорогущим, амбициозным и совершенно невостребованным. Амфитеатр и до введения фан-ID был не в чести у местных болельщиков, а потом и вовсе остался бы лишь величественным монументом государственному тщеславию. Если бы не одно научное открытие, которое дало ему шанс.
В тени циклопического сооружения внимательный наблюдатель мог бы, если бы знал, куда смотреть, различить тёмное пятно грунтовой кучки, выросшей возле огороженного ленточками раскопа под открытым небом. Три года назад компания местных подростков, избравшая данную локацию местом для празднования выпускного (увы, с применением спиртосодержащих препаратов), наткнулась на проявившийся артефакт. То ли его ливни размыли, то ли культиватором по весне вывернуло, а может кроты постарались. Но вот, нашли загадочную структуру, которая вызвала ажиотаж в среде ученых. Даже целое научное направление благодаря открытию создали. Физику экзогенных структур!
К тому моменту как заметка о находке появилась в СМИ и привлекла внимание научного сообщества, большую часть оболочки повредили и разрисовали вандалы, а куски чернозема и глины, подвергшиеся воздействию артефакта и причудливо им трансформированные, растащили на сувениры. И всё же, маститая и именитая комиссия действительных членов академии, присланная из столицы, успела выехать на место до полного разграбления объекта. Провели первичное обследование, определили научную ценность находки. Так здесь и выросло приземистое одноэтажное здание лабораторного корпуса, неказистое и совершенно не вписывающееся в урбанистический стиль нагромождённого рядом с уникальным научным объектом спортивного комплекса. Кстати названного в честь него – «Экзоген-арена».
Профессор Михаил Петрович Злаков, заведующий кафедрой физики экзогенных структур, образованной на базе областного НИИ, постоял у остановки, провожая взглядом убывающий пассажирский автобус на метане, вздохнул, и поплелся через пешеходный переход, с другой стороны дороги упирающийся прямо в дорожное ограждение. Обочину при постройке развязки не предусмотрели, и спешившимся пассажирам предстояло пройти под палящим солнцем метров двести, чтобы скрыться наконец в спасительной тени амфитеатра. А там уж, по грунтовке, летом вполне проходимой, следовало преодолеть остаток пути − еще двести метров − чтобы рухнуть в кресло под кондиционером и немного прийти в себя. Михаилу Петровичу не полагался служебный автомобиль, так что этот нелегкий путь он не без внутреннего ропота преодолевал каждый рабочий день, а часто и по субботам. И всё это за оклад в тридцать пять тыщ, редкие премии и доплату от профсоюза.
Марианне, аспирантке, которую чудом, а вернее, различными нематериальными стимулами удалось заманить на практику в лабораторию, было проще. Её подвозил по утрам и забирал по вечерам молодой человек на «акценте». Михаил Петрович испытывал сомнения, что несмотря на этот бонус Марианна продержится до конца практики и станет младшим научным сотрудником НИЛ по изучению экзогенных структур. Что же касается остальных штатных мест, то они на протяжении долгого времени оставались вакантны. За полтора года существования лаборатории ему не удалось притянуть сюда пусть на четверть ставки хоть какого-то худо-бедно соображающего сотрудника.
Телефон, как всегда, стал звонить уже на подходе. Директор НИИ, Дмитрий Алексеевич Куренко, испытывал почти садистское удовольствие, когда мог подгадать опоздание подчинённых. Тогда он зачинал нудную нравоучительную речь, насыщенную анекдотами и подначками. Видимо, ему казалось, что он обладает искрометным юмором, хотя все шуточки и шпильки он повторял по многу раз, да и смешное из них выветрилось ещё в эпоху застоя. К несчастью Злакова, график движения транспорта был очень неудобным, и рейс на который он чаще всего попадал, всегда опаздывал минут на десять.
На этот раз повезло: Марианна была уже на месте и подстраховала Михаила Петровича.
Она подняла трубку и, завидев его, неистово бегущего к корпусу лаборатории, потянула время, выясняя, кто звонит и что ему нужно.
− А, Дмитрий Алексеевич! Простите, не узнала вас по телефону. Да, на месте. Передаю трубочку.
