Стоял жаркий день. Мы валялись с Максом в высокой траве на той самой лужайке, где я впервые встретилась с Кошкой. Странного дома, из которого я тогда вышла, сейчас и в помине не было. Где-то рядом уже начинался лес, но мы его не видели, вокруг была сплошная трава в половину человеческого роста. Нам открывалось только окошко очень чистого синего неба. Мы примяли себе небольшую полянку и удобно расположились, лежа на мягкой травяной подстилке. С краю нашего лежбища торчало из травы несколько бутылок пива, почти зарытых в густую зелень, чтобы не грелись. Еще по бутылке было у нас с Максом в руках.
- Вот тут, видишь? - я указала ровно в центр лба и слегка наморщилась. - Ну, может быть, уже не видно, но на ощупь еще осталось.
Макс неуверенно провел пальцем в указанном месте и с сомнением пожал плечами:
- Ну, вроде бы что-то есть.
- Это меня мама из коляски уронила в раннем детстве, - сообщила я. Мой собеседник хмыкнул и допил остатки пива из бутылки.
- Трудное детство, скользкие подоконники?
- Да я серьезно, меня на самом деле мама выронила. Прямо лбом об корень! Она в лесу гуляла со мной и за ягодкой нагнулась, а я полезла посмотреть и вывалилась. И вот так вот метко шмякнулась. Несколько лет не просто шишка, а синяк был. - Я задумалась и потерла место, где мне представлялись остатки шишки. Ну, не шишка, а так, уплотнение какое-то, причем как будто на коже. Но всю жизнь же, сколько себя помню. - Как же она перепугалась, ты не представляешь!
- И что, сотрясение было? - поинтересовался Макс.
- Да вроде нет. По крайней мере, мне не рассказывали. И к врачу не обращались.
- Надо же, какие безответственные родители, - буркнул мой товарищ и откупорил нам еще по бутылке Козела.
- Ну, может быть, я путаю что-то, - я встала на защиту семьи. – Наверное, я просто не интересовалась или забыла.
- Да ладно, - примирительно сказал Макс и протянул мне бутылку. - Меня в детстве тоже откуда только не роняли. И сам я падал постоянно. Меня мама даже называла «гиря на нитке». Мол, если падаешь, то непременно сразу головой вниз.
Я в это время делала затяжной глоток и чуть не поперхнулась.
- Мама с юмором у тебя была.
- Это да.
- А моя мне говорила, что если синяк не пройдет, мне можно будет нарисовать на этом месте кругляш, как у индианок. Мол, у них это красиво считается. И я всерьез об этом думала и представляла себя с этой черной жирной точкой во лбу. Даже как-то намалевала.
Тут пришла очередь Макса закашляться. Я сделала участливый жест, выражающий желание похлопать его по спине, но он отмахнулся, хихикая.
- Вот таким образом родители вроде из лучших побуждений, или просто по-доброму шутя, вбивают в голову ребенку какую-то ерунду, а то и вовсе комплексы прививают. А потом удивляются, что у детей подростковый период как-то не так складывается, - многозначительно вывел он, залпом прикончил свое пиво и откинулся на траву.
- А знаешь еще что, - меня снова разбирал смех. - Правда, тут уже родители ни при чем. Просто вспомнила. Про голову.
Макс с любопытством смотрел на меня из положения лежа, слегка прищурясь.
- В классе третьем, наверное, или четвертом меня одна девочка, большая и толстая, ударила со всей дури по затылку. Ладонью, плашмя. Не помню, за что, просто поссорились. На переменке подошла, да как треснет. Понятное дело, что было очень больно, аж искры из глаз посыпались, но дело не в этом.
Я чувствовала, что слегка путаюсь в объяснениях. Пиво на жаре очень расслабляюще действовало. Макс покивал, мол, давай дальше.
- Так вот, когда я терла ушибленное место, почувствовала, что затылок слегка плоский. И подумала, что это ж с какой надо было силой залепить по голове, чтобы так вмять. Очень сильно переживала по тому поводу, что у меня теперь плоская голова из-за этой дуры.
Тут Макс начал ржать, в буквальном смысле, громко и заливисто. Он подтянул колени к груди, обхватил их руками и спрятал за ними лицо. Со стороны спрятанной физиономии доносилось приглушенное фырканье и чмыханье. Я толкнула это скрюченное тело, и оно завалилось вбок на траву, продолжая мелко сотрясаться от смеха.
- Ну, откуда я знала, что у людей в этом месте у всех слегка приплюснуто? Я ж маленькая была!
Мне самой было очень смешно, иначе б я не рассказывала ему этот случай. Просто он так искренне и радостно смеялся, что мне даже стало немножко завидно. Ну так, по-доброму.
- Кстати, насчет физиологии, - вдруг оживился Макс. - Придумал тут классную вещь! Ведь на пальцах же тоже есть мышцы, как ты думаешь?
Я внимательно изучила свою ладонь, потрогав поочередно каждый палец.
- Ну, думаю, что есть, - с сомнением произнесла я. - Только у меня, кажется, они не прощупываются.
- Должны быть! - невозмутимо продолжил Максим. - Так вот, на каждом пальце свои названия у мышц. Как на руках: бицепсы, трицепсы. А значит на мизинце - мицепсы, на безымянном - бецепсы, на среднем - срицепсы, на указательном - уцепсы, а на большом - буцепсы.
- Ха-ха! - вкатилась я. Не знаю, действительно ли это было так смешно или из-за пива. Макс тоже хихикал. - Но почему срицепсы-то, а не срецепсы?!
- Ну так звучит прикольнее!
- А почему буцепсы, а не боцепсы?!
- Вот ты привязалась-то! - возмутился мой друг. - Это совсем незначительные детали, не надо углубляться!
- Ладно, не буду, - пообещала я, рассматривая срицепсы на правой руке. - Хорошая идея!
- Только не надо в меня неприличные жесты тыкать! - не унимался Макс. Мы какое-то время еще вздрагивали от смеха, который накатил и никак не хотел отпускать. Потом просто молча лежали и смотрели на небо. Очень синее. Ни единого облачка. Солнце тоже к нам в закуточек не попадало. Вдоволь належавшись, Макс приподнялся на локте и дотянулся до очередного пива.
- Тебе открыть? Только уже безалкогольного, а то разморит.
- Давай. - Я уселась по-турецки, взяла у Макса бутылку из рук и с удовольствием сделала глоток свежего прохладного пива.
- Чем сегодня вечером займемся? - с ленцой в голосе спросил Максим, тоже открывая себе нулевочку.
- Даже и не знаю, - протянула я. - Вроде в караоке давно не были. Я, кстати, тут песню придумала. Ну, точнее, переделала известную. Интересно, если я ее в караоке спою, как народ отреагирует?
- Давай я сначала заценю.
Я откашлялась, сделала еще глоток и старательно затянула:
- Солнце мое, взгляни на меня. Моя ладонь превратилась… в ступню! - Макс, который, прищурившись, расслабленно наблюдал за мной, аж дернулся. - И если есть порох, дай и огня! Ню-ню!.. Все! - подытожила я.
- Слушай, солнце, ну ты даешь! На святое покусилась! - Максим очень тщательно делал серьезное лицо.
- Ну смешно же!
- Смешно, но давай не будем петь это в караоке, - попросил Макс. – Я, если честно, вообще туда не очень хочу.
