Полуденное солнце нещадно палило. И от его вездесущих лучей не спасала ни тонкая батистовая рубашка, ни широкополая шляпа. Скорее наоборот — они мешали и раздражали. Хотелось избавиться от противной одежды, так как ткань мерзко липла к мокрому телу.
Мужчина вошел под тень козырька, снял шляпу и несколько раз ей обмахнулся.
Побыстрее бы разобраться с делами и вернуться в море. Он по привычке отыскал среди стоявших на приколе кораблей свой бриг. И пусть воздух не шевелился, а вода безжизненно замерла, как гладь спрятанного под горой озера, в недрах деревянного корабля царил хотя бы призрак спасительной прохлады.
Он никогда не считал себя неженкой, но даже ему, царившая уже вторую неделю в Пасти Змея, жара порядком осточертела. Уж поскорей бы солнце сместилось к «клыкам», — так местные называли игловидные скалы-близнецы, расположенные у входа в бухту. Городок тогда накроет хоть какое-то подобие тени.
— Тьфу! Морской дьявол тебя раздери! — выругался мужчина, вытирая полами шляпы испарину со лба.
Мальчик-носильщик с корзиной, полной вялой зелени за спиной, бредший мимо, точно сонный ослик с низко опущенной головой и полуприкрытыми глазами, подпрыгнул от испуга. Видать решил, что фраза обращена к нему. Он робко огляделся по сторонам, растерянно выискивая, в чем же провинился. Так и не найдя причины, паренек собрал силенки в кулак и поспешил в сторону берега, где располагались все городские трактиры.
А мужчина уже отлип от теплой шершавой стены и вышел под палящее солнце. Жар от лучей сверху и нагретый камень под ногами создавали эффект печи. И мужчина на полном серьезе подумал, что он чувствует себя как поросёнок на вертеле. А еще этот дурацкий камзол в руках.
Ну, скажите мне на милость, какой идиот придумал это чертово правило, по которому пиратский капитан, принадлежавший братству, должен являться на встречу с заказчиком в камзоле?
«Почему я вообще должен куда-то ходить? Им надо, вот пусть и бы и гребли к бригу».
Но закон, установившийся в «логове» контрабандистов и морских разбойников, звучал предельно четко: встреча должна проходить только на берегу, капитан должен быть в камзоле, и для заключения сделки у него при себе должна быть метка Пиратского братства.
И если с трактиром все было понятно — это правило создавалось для мнимого спокойствия и уверенности клиентов, что в случае, если они не договорятся с исполнителем, их не выбросят за борт. То вот камзол — простая дань традициям, когда для того, чтобы стать настоящим пиратом и войти в братство, нужно было захватить военное судно, убить его капитана и явиться на собрание в «шкуре» врага.
Подобным образом пираты уже не поступали, предпочитая заниматься контрабандой, нежели расставаться с жизнью в боях. Ну, или на крайний случай, грабить мелких незащищенных торговцев, мечтавших разбогатеть на прибыльных рейсах в гильдию Сина. На последние деньги, к которым присовокуплялись кредиты, взятые в королевских банках, эти торговцы старались приобрести разрешение на покупку чудесного дурмана. И затем, преодолевая сложный путь на север и обратно в Берендей, привезти в королевство этот ценнейший безумно дорогой порошок.
Но, как правило, на подходе к родным берегам купцов уже ждали с распростертыми объятиями члены морского братства. И так как пираты были «уже не те», и не стремились размахивать саблями, они просто предлагали торговцам отдать весь груз, а затем бесследно исчезали, оставляя несчастных наедине со своим горем и долгами.
Весь путь от Сина до Берендея был «утыкан» военными кораблями, но ловили они либо «глупую мелочь», либо особенно дерзких пиратов, о даче которых заранее позаботились братья по духу. А освободившееся место коллеги немедленно выставлялось на продажу новичкам.
Конечно, сумма каждый год росла, но количество желающих вступить в братство и заручиться его покровительством от этого не уменьшилось. И среди них были даже «внезапно поумневшие» после первого неудачного рейса торговцы.
Мужчина накинул камзол на плечи, которые даже несмотря на рубашку ощутимо припекало.
— Хоть какая-то от тебя польза, — пробормотал он, осматриваясь по сторонам.
Поскорей бы уже взять этот чертов заказ и сбежать обратно в море, где почти всегда дует прохладный ветер!
Мужчина пересек улочку малолюдного прибрежного городка, которая в данный момент была совершенно пустая. Вышел к складам и обогнул телегу, где лежали срубленные ночью при свете тусклых фонарей бревна.
От жары стволы поваленных деревьев сочились липкой вязкой смолой, аромат которой насквозь пропитал стены расположенных поблизости складов. Но деваться от безжалостных лучей им было некуда, и, поблескивая янтарной корочкой, они покорно ждали наступления темноты, когда хозяева наконец-таки растаскают их по мастерским.
Но вот показался трактир. Мужчина не сдержался и облегченно выдохнул. Часть его страданий подошла к концу. Еще немного и — да здравствует, морская волна!
Ступив под крышу питейного заведения, мужчина разочарованно цокнул языком. Здесь было также душно, как и снаружи. Не спасали даже настежь открытые окна, в которые так и норовили влететь полчища мух — видимо, насекомые тоже пытались спрятаться от пекла. А еще в помещении пахло чем-то протухшим.
«Не удивительно, — подумал пират, — еще немного и мы все здесь стухнем и сдохнем! Или наоборот? Какая разница?»
За столиком у одного из открытых окон, на котором стояли горшки с поникшей петунией, его ждали. Гость — а именно так величали заказчика или его представителя, – нетерпеливо поглядывал в сторону моря. Мужчина усмехнулся, догадываясь, о чем сейчас думает незнакомец.
— Господин Дух, — учтиво поздоровались с ним из-за стойки.
Пират кивнул и сел за столик напротив заказчика, откидываясь на спинку стула.
— Чего изволят странники? — обратился к ним пожилой трактирщик, руки которого до локтей были испещрены шрамами и покрыты бесконечным узором татуировки: змея, пожирающая свой хвост, череп, перекрещенные кости, якорь, роза ветров, обнаженная женщина, повернутая к «зрителям» спиной и оттопырившая большой круглый зад. — Ром, сидр, пиво?
— Пиво не рекомендую, — послышался недовольный голос Гостя. — Оно теплое!
Трактирщик пожал плечами и добродушно улыбнулся. Мол, а вы чего хотели? На камнях яйца жарить можно, а вы питьем недовольны.
— Бери сидр, Дух, не пожалеешь.
Тот, которого назвали Дух, был вынужден согласиться.
— Что, Страж, совсем магии не осталось? — спросил пират, когда перед ним на столе оказалась кружка с теплым напитком.
— Да почему же, — скривился трактирщик, — осталась. Дорогая только, зараза! На лед ее переводить не охота. Да и сам знаешь, королевские ищейки сейчас зорче орлов следят за любой магической вспышкой, а лишний раз привлекать внимание к Пасти Змея нам ни к чему.
