Эту историю поведал мне мой дедушка. Многие считали его неплохим сказочником, но я до сих пор считаю, что эту историю он прожил на самом деле.
В далекой молодости мой дедушка по имени Аркадий по его словам служил под начальством «тайги». Далеко на севере он проходил военную службу младшим лейтенантом. В то время он и прожил самое главное для него событие в жизни.
«Горы они вообще жители мирные на земле, думаю, с точки зрения Божьей воли, они были задуманы как замок на вратах вечной тишины и покоя, не стоило тогда их начинать тревожить…
….Да и сейчас не стоит», – начал свой рассказ Аркадий.
Аркадий тогда числился в карауле в лагере «отселенцев», который состоял в основном из жителей дальнего севера. Народ был сам по себе спокойный, дружелюбный, даже наивные как дети. Режим был свободный, в общем, каждый жил, как привык.
«Зима у нас удивительная, в том году пришла раньше, чем обычно, но я к ее непростому характеру уже давно привык. Я ее чувствую по запаху, когда встаешь утром рано, пока свет осторожно сползает вдоль горизонта, а воздух похож на кристально чистый родник… и тишина. В этот момент по телу пробегают мурашки, и тебе становится удивительно спокойно на душе. Вот тогда понимаешь „Она“ пришла», – с улыбкой произнес Аркадий.
Молодой лейтенант Аркадий потянулся и медленно встал с постели, накинув старенький тулуп на плечи, он не торопливо в тапочках вышел на крыльцо.
Утро 2 января 1959 года начиналось как обычно. Аркадий, достал из кармана папиросу, помял ее в руках и закурил, глубоко вдыхая синий дым.
Из-за угла высунулась знакомая кошачья мордочка. Соседская кошка прибежала, услышав знакомый стук шагов.
«Здравствуй, Мурка, ты откуда здесь?» – с улыбкой произнес Аркадий.
Зеленые кошечьи глаза пристально вглядывались в зрачки Аркадия, следя за каждым его движением.
«Ладно, заходи в гости» – доброжелательно сказал Аркадий.
Открыв дверь, Аркадий, зашел в комнату, в впереди его проскользнуло изящное тельце таежной тигрицы. Аркадий налил воды в кувшин и резким движением рук ополоснул лицо ледяной водой.
За окном послышался прерывистый стук и быстрые шаги. В одно мгновение на пороге показался молодой сержант Усупин.
Усупин встречал уральскую зиму впервые, до этого он всю жизнь прожил на юге. Вокруг глаз молодого человека уже выступали мелкие морщинки и пару глубоких морщин на лбу. Это была своеобразная расплата за обильные солнечные ванны щедрого южного климата. Кожа сержанта сохранила смуглый оттенок, а на подбородке возле скул виднелись небольшие пигментные пятнышки, видимо от недостатка южных витаминов. На вид Усупин выглядел старше своих лет, но его поведение выдавало полную душевную инфантильность.
Особенно забавно было наблюдать за его манерой общения, граничащей с недостатками подрастающего организма. Молодой человек был почти два метра ростом, как бы вытянутым за макушку, с непропорционально длинными руками и стопами. Казалось, что все в нем живет своей отдельной жизнью. Думаю, он сам это понимал, что сформировало небольшой комплекс, который он изрядно пытался скрыть. Его бледноватые губы каждый раз сжимались в тонкую полоску от насмешливых замечаний старших товарищей. В его взгляде читалась обида на весь мир. Он всегда стремился к обществу старших наставников, видимо от психологической привязанности к родительскому контролю и заботе.
Такое воспитание часто наблюдается в семье с единственным ребенком. Изрядная, даже весьма навязчивая, опека обоих родителей, с явным материнским позиционированием в семье, приводит к тому, что ребенок нуждается в оценочной похвале своих действий и одобрении своих поступков, которые за него принимают другие.
В его речи и манерах замечался довольно контрастное дублирование плохого плагиата чужого поведения, в котором он явно видел решение всех своих проблем. Голос был грубоватым, а фразы и слова произносились быстро и даже резко в пределах одного выдоха.
«Да, Усупов явно был украшением всего рядового состава», – с сарказмом подумал Аркадий.
«Товарищ лейтенант, вас срочно вызывают в штаб!» – громким голосом прокричал Усупов.
Аркадий кинул полотенце на веревку, и неспешно без лишних вопросов достал валенки с печки.
«Хорошо, я понял, можете быть свободны, сержант», – спокойно произнес Аркадий.
Кошка Мурка спрыгнула с окна и поспешила к двери, ожидая выхода Усупова. Усупов, не заметив, Мурки резко толкнул ее ногой. Мурка с резким криком отскочила от двери. Рядовой сержант испугался не меньше. Они, молча, смотрели друг на друга, с жутким страхом происходящего.
Немного вернувшись в реальность, Усупов приоткрыл дверь и выпустил кошку. Выйдя во двор, сержант, поскользнувшись, упал перед дверью.
Аркадий выглянул во двор, увидав повисшее в воздухе тело сержанта, с улыбкой произнес: «Живой?»
Усупов резко встал с порога, поправил ремень, отряхнул колено, и, не захлопнув дверь, двинулся в сторону вахты.
«Вот чудо!» – язвительно произнес Аркадий.
Аркадий с неприязнью относился к действующей политической обстановки, коммунистическая система, авторитарный строй его раздражали. В обстановке идеологической узурпации инакомыслие было в сравнении враждебности ко всем и каждому. Систему принимали все, другого выбора не было. Даже те, кто воистину не в состоянии был понять ее высоких мотиваций. И конечно эта «дежурная улыбка», радость и гордость» за то – не знаю что», сопровождала везде.
Все это раздражало Аркадия, панельная мода на высокие цели и весомые результаты, однобокая поведенческая культура… нет, это все было не для него. Но и в его мнении «каждый сам себе хозяин» явно никто не нуждался. Поэтому он пошел по самому простому пути, притворившись, что со всеми и как все. За спиной коллектив его называл – «отшельник».
Накинув обмундирование, молодой лейтенант вышел во двор и двинулся в сторону командного пункта. Взявшись за ручку двери, он глубоко вздохнул, и мысленно надел маску «заинтересованного лица».
В кабинете командира отделения сидела вечно недовольная физиономия. Стареющее, округленное тело казалось, слилось с деревянным стулом. Капитан Борович был, как говориться большим и капризным ребенком. Его психологическая личность была не выносима для любого человека. Наверное, подобные «уникумы» и становятся начальниками, чтобы была отдушина расплатиться за свои недостатки.
Лицо капитана не выражало никаких эмоций и очертаний, оно представляло собой сплошную идеальную фигуру – круг. Обвисшие красноватые щеки, с чуть заметными капиллярными сетками, маленький задорный носик, а под глазом раздражающее родимое пятнышко, оранжевого цвета. Подобие остатка, когда-то пышной шевелюры на черепе с сединой на кончиках волос. На лице и подбородке в независимости от времени года выступал пот. Последние три года «Боров» так его прозвали, мучился от проблем с пищеварением.
