*
Алиса
*
Открыв глаза, я озиралась по сторонам, отчаянно пытаясь понять, где я. Кругом был красивый ухоженный сад со стриженым идеальным газоном, а вдалеке виднелся какой-то замок или храм. Я так отвыкла от ярких красок, что приходилось немного жмуриться, чтобы иметь возможность рассмотреть всё это великолепие.
Мне было так хорошо и радостно, что я не сразу сообразила главное – я могу ходить! Кто-то сочтёт мой повод для радости глупым, но для того, кто был лишён возможности даже пошевелиться много лет, это просто неземное счастье!
– Ю-ху!!! – по-детски громко крикнула я и понеслась по мягкой траве, ощущая голыми ступнями прохладную влажность зелени.
Воздух тонко пах цветами, свежестью сада и какими-то сладкими фруктами. На этот запах я и пошла.
Никогда раньше не снилось настолько реалистичных снов, но моему сознанию было совершенно безразлично – сон это или моему бесцельному существованию пришёл конец, и я таки попала в рай за неведомые мне заслуги. Просыпаться пока категорически не хотелось.
Источник дивного аромата я нашла быстро. Собственно, его трудно было не заметить: недалеко от той поляны, на которой я… эм… ну, обнаружилась, наверное, росло высокое дерево, облепленное спелыми персиками.
Сорвав один плод, я с наслаждением впилась зубами в сочную мякоть и громко застонала от гастрономического оргазма. Собственно, другие оргазмы у меня были так давно, что я и не помнила, каково это.
– Ты кто такая? Как тут очутилась? – странным скрипучим голосом спросил кто-то за моей спиной, заставляя буквально подпрыгнуть от неожиданности.
«Блин, точно умерла. И рай у меня какой-то странный, под стать мне», – подумала я, разглядывая клыкастого чёрно-золотого крылатого ящера. Его можно было бы гордо назвать драконом, но уж больно мелкий был этот представитель рептилоидов.
– Чего ты пялишься, глупая человечка? Я у тебя ещё раз спрашиваю: ты как здесь оказалась? – сердито спросило зубастое чудо, недовольно зыркая на меня огненно-золотыми глазами.
– Понятия не имею, – честно сказала я, невозмутимо доедая сочный персик. А что? Во сне меня никто не убьёт, а если я уже того, то тем более бояться поздно.
– Хм. Странная ты. Ты что, совсем ничего не помнишь? – уже с любопытством спросил мой странный собеседник, наблюдая, как я вытираю тыльной стороной руки сок с подбородка и тянусь за следующим плодом.
– Ну почему же? Всё помню: себя, хоспис, в котором пролежала недвижимостью неизвестно сколько времени, а вот как здесь очутилась – не знаю. Умерла, наверное. Домечталась, блин, – хмыкнула я, смакуя второй вкуснейший персик.
– И всё равно непонятно. Души ушедших сюда не попадают. Это мир хранителей, таких, как я, – сказало чешуйчатое чудо, хвастливо поворачиваясь передо мной разными боками.
Местное солнышко ощутимо припекало мне оголённые плечи, но под ветками было хорошо и прохладно.
– И много вас тут таких хранителей? – из чистой вежливости спросила я, оттягивая подол широкой юбки (сойти с ума, розового цвета!), чтобы нарвать в неё персиков и присесть в теньке под ветками.
Никогда не носила таких жутких платьев а-ля принцесса, но определённое удобство в них было – персиков помещалось много.
– Хранителей много, но я такой один, – гордо задрав зубастую пасть, сказал мой странный собеседник. – Слушай, угости персиком, а? – попросил он, бочком приближаясь ко мне.
– Легко, – согласилась я, отсыпая ему половину собранного добра, прежде чем уселась на траву и опёрлась спиной на шероховатый ствол. – А сам чего не собрал? – спросила я, наблюдая, с какой жадностью мелкий ящер поедает плоды.
– Они мне не даются. Ивейли – хранитель дриад – обиделась на меня, и вот, – сказал дракошка, потянувшись к ветке, но она, как живая, отодвинулась от ящера ровно настолько, чтобы тот не смог достать персики.
– Всё чудесатей и чудесатей, – хохотнула я и, встав, высыпала страдальцу остатки фруктов. От меня ветка не пряталась, а как будто наоборот склонялась ниже, позволяя выбрать самые вкусные и спелые плоды. Пользуясь этим, я снова набрала персиков в расчёте на себя и аппетит мелкого чешуйчатого недоразумения.
– Так всё-таки, почему ты здесь? И почему ты сказала, что домечталась? – забавно чавкая и слизывая сок, спросил гордый хранитель неизвестно кого.
– Да ничего интересного. Там, в своём мире, я долго болела. Двигаться не могла, а просто лежать скучно, особенно когда телевизор мне забывали включить, вот я и фантазировала. Представляла каждый раз минимум три невозможных действия, которые бы хотела совершить, – с усмешкой сказала я, радуясь, что недодракон не делает скорбного жалостливого лица. Ненавижу, когда меня жалеют.
– Например? – полюбопытствовал он, внимательно наблюдая за мной огненно-золотистыми глазами.
– Последнее, что помню… Ну, во-первых, полетать на драконе, во-вторых, обрести целый гарем из мускулистых красавчиков, а в-третьих, просто двигаться, бегать, чувствовать… В общем, неважно, – быстро закончила я, понимая, что мой рассказ начинает напоминать банальное нытьё.
– И всего-то?! Так я легко могу выполнить твои желания! – радостно заявил ящер.
– Ха-ха! – развеселилась я. – Ты извини, но летать на твоей спине я не буду – мелковат ты, да и в гарем не возьму. Ты, конечно, красавчик, но не в моём вкусе, а ходить я пока и так умею, что уже огромный плюс. Да и персики здесь великолепные. Если даже это последнее, что я буду помнить перед тем, как совсем исчезну, то я буду вполне счастлива, – честно сказала я. А что? Кто ещё может похвастать таким последним днём?
– Удивительная ты, человечка, – со странным выражением на зубастой морде сказал ящер.
– Алиса, – представилась я, размышляя над тем, влезет ли в меня ещё один фрукт.
– Что? – не понял чешуйчатый.
– Имя моё – Алиса. Алиса Сергеевна Лапкина, – представилась я.
– А я Драгос – хранитель драконов Лимирии, – ответил любезностью мой собеседник, забавно шаркая лапкой.
– Вот и познакомились. Жаль, выпить нечего. Не то чтобы я была большим любителем алкоголя, но согласись – в последний день существования повеселиться не помешает, – сказала я, ссыпая ему содержимое своего подола. Персиками я уже наелась.
– Нет ничего проще, – заявил Драгос. Он махнул крылом, и прямо рядом со мной появился вычурный серебряный поднос, на котором стояли графин с вином, бокал и даже какой-то сыр.
