"Господи, какая же я идиотка! Зачем? Зачем я ввязалась в эту авантюру? Лежала бы сейчас на теплом песочке, грела бы свои "перышки" и потягивала мохито! Вечером ванна с пузырьками, двуспальная кровать, прогулки под звездами, красивые наряды, и я – вся такая сексуально манящая… " – она прокручивала в голове эти мысли уже не первый раз. Еще день назад можно было все изменить и уже через неделю провести свои законные летние выходные так, как она обычно это делала из года в год. Но отступать было не в ее правилах, поэтому именно сейчас Ольга тихо ненавидела свой рюкзак и все, что в него напихала, ненавидела свои промокшие и грязные кроссовки, окружавших ее людей, ежеминутно восклицающих и показывающих друг другу окружающие их красоты природы. В группе их было десять человек. Трое из которых были организаторами этого недельного пешего похода. Остальные – четверо мужчин и две женщины, не считая ее, – простые туристы, пожелавшие провести свои дни отпуска столь необычным образом. Одно из правил данного тура было полное сохранение инкогнито участниками группы, которое не относилось к организаторам. Остальным же было запрещено озвучивать свои регалии или места работы, имена каждого из участников тоже были вымышленными. Ольгу это более чем устроило, можно было забыть о своей должности, о своей работе и ежедневной ответственности, а просто быть самой собой. Почему она решила назваться Ольгой, она не знала, имя пришло абсолютно спонтанно. Единственное, что ее сейчас радовало – это полное отсутствие какой-либо связи, т.е. отдых от работы ожидается стопроцентным. Но, почему-то эта маленькая радость совершенно не перевешивала тот огромный ком раздражения, который за весь день образовался у нее где-то в центре груди и с каждым шагом рос все больше и больше, готовый вырваться наружу при возникновении малейшего дополнительного раздражителя. Этим раздражителем оказалась лямка её рюкзака, купленного за бешеные деньги в одном из супермодных спортивных магазинов города. Сначала раздался характерный треск, а затем рюкзак скособочился и повис на одном плече. Не в ее правилах было использовать нецензурную брань, она считала себя интеллигентной и образованной, и всегда чувствовала себя ужасно некомфортно, как будто находилась рядом с полным мусорным контейнером, когда кто-то при ней выражал свои мысли этим неприятным для нее способом. Но в этот раз то ли обстановка располагала, то ли дикая природа вокруг, она забыла про свою образованность и интеллигентность. Вырвалось почти само, красноречиво отражая всю горечь ее негодования. Идущие впереди нее туристы единовременно обернулись, и с явным неудовольствием посмотрели на нарушительницу всеобщей эйфории от пребывания в условиях дикой природы. Замыкающий, сопровождающий группу, по совместительству администратор, направился к Ольге. Помог снять ей рюкзак и вопросительно на нее посмотрел:
– В нем есть что-то от чего мы могли бы избавиться, чтобы уменьшить вес?
Ольга посмотрела на него снизу вверх. В данный момент она была готова не просто уменьшить вес, а выбросить этот рюкзак со всем его содержимым к чертовой матери.
– Вы же были предупреждены о том, что палатки и провизию в группе несут мужчины. Что вам необходимо взять с собой только самое необходимое, то, что лично вы сможете унести. Никто Вам помогать не будет. Посмотрите и выбросьте то, без чего вы точно сможете обойтись в этом путешествии. До остановки на ночевку группе необходимо пройти еще около двух километров. Вы не донесете его на одной лямке с таким весом.
Мужчина был высоким, из-за темной довольно длинной щетины на его лице было сложно определить его возраст. Взгляд был цепким, а глаза очень серьезно смотрели на нее. Она вдруг почувствовала себя школьницей, которая не выучила урок и угодила к доске. Немного смутившись, от того, что не сдержала эмоций, как делала это обычно, Ольга опустила рюкзак на землю, расстегнула застежки, затем молнию и растерянно заглянула внутрь, совершенно не понимая, от чего она может сейчас отказаться.
– Что здесь? – он рукой указал на небольшой чемоданчик, взял его за ручку и поднял, как бы прикидывая, сколько он может весить.
– Косметика… Крема, шампунь, тушь помада…
– Килограмм, а то и больше! – сопровождающий (Ольга еще не успела запомнить его имя) открыл чемоданчик, присвистнул от удивления, – зачем вам столько? Выберите что-то одно, остальное оставим здесь.
– В каком смысле оставим? Здесь косметики тысяч на тридцать, французская, итальянская… я не могу ее здесь оставить, и как я буду обходиться без всего этого, чем я буду мыться, краситься?
– Неделю можно и не краситься, помоетесь просто водой. Выбирайте быстрее, Вы задерживаете всю группу, скоро начнет темнеть, а нам еще идти, иначе я оставлю здесь все, – он смотрел с абсолютно серьезным выражением лица, и не собирался уступать. Ольга вытащила два тюбика с кремом – от загара и увлажняющий, решив, что они самые необходимые и самые легкие. Немного подумав, достала блеск для губ, чтобы не обветрились. Сопровождающий закрыл чемоданчик и отложил его в сторону.
– Чего еще вы там набрали, признавайтесь? Это что за пакет с банками?
– Это еда… консервы…
– Вы же читали памятку, оплачивая тур? – мужчина вздохнул, сдерживая подступающее раздражение, – едой и продуктами обеспечивают организаторы похода. Если вы отравитесь или, не дай бог, отравите кого-то… Не подумали об этом? – не дожидаясь ее возражений, инструктор вытащил пакет из рюкзака и поставил его рядом с чемоданчиком. Поднял рюкзак, как бы прикидывая его вес сейчас, кивнул сам себе и передал рюкзак Ольге, – все это, к сожалению, остается здесь и дальше с нами не идет.
Он развернулся и снова вернулся в конец группы, маякнув, что можно идти дальше. Открыв рот от такой бесцеремонности, она проводила его взглядом. Еле сдерживаясь, чтобы не устроить скандал, она же не за этим сюда тащилась, застегнула рюкзак, водрузила его на плечо и побрела за остальными: "Надеюсь, мои мучения того стоят… Но, что-то подсказывает мне, что зря я на это надеюсь… Какой же неприятный тип! Никакой галантности!" Но возвращаться обратно на базу было уже поздно, никто даже и не подумал бы ее сопровождать, поэтому мокрые кроссовки увязали в грязи, а рюкзак нестерпимо оттягивал по очереди то одно, то другое плечо.
Двумя неделями ранее…
Голова раскалывалась после тяжелого насыщенного встречами рабочего дня. Она помассировала виски, отхлебнула из высокого стеклянного стакана прохладной минералки, заботливо принесенной Ниночкой, ее несменной секретаршей. Ниночка была расторопной, схватывающей все на лету, совершенно незаметной, когда это было необходимо, и непреступной, как Бастилия, давая отворот поворот нежелательным посетителям. Она любила Ниночку, уважала и не представляла на ее месте никого другого. Сегодняшнее позднее совещание с генеральным директором высосало из нее последние соки. Проветренный кабинет и этот стакан минералки были очень кстати.
