В Берте Кул было сто шестьдесят пять фунтов веса, и когда она в негодовании заерзала в своем старом кресле, оно резко заскрипело, как бы разделяя чувства персоны, в нем восседавшей.
– Вы полагаете, мы не можем справиться с работой? – спросила Берта, и бриллианты на ее руках засверкали всеми цветами радуги, когда она ударила ладонями по столу.
Потенциальный клиент, в чьей визитной карточке значилось лишь имя – М. Колхаун, – сказал:
– Я буду совершенно искренен… э… у… мисс Кул – или все-таки миссис Кул?
– Миссис, – резко оборвала его Берта Кул. – Я вдова.
– Ладно, – смущенно проговорил Колхаун. – Мне нужны услуги первоклассного, высококомпетентного сыскного агентства. Я поинтересовался у одного приятеля, который обычно хорошо осведомлен в подобных вещах, и он сказал, что фирма «Кул и Лэм» в состоянии мне помочь. Вот почему я здесь. Как я понимаю, часть фирмы – ту, что «Кул», – представляет женщина, а «Лэм» – это… – Он взглянул на меня и замешкался.
– Продолжайте, – сказал я.
– Ну, откровенно говоря, – выпалил Колхаун, – я не уверен, что вы без посторонней помощи выкарабкаетесь из сложной ситуации. Ведь в вас не больше ста сорока фунтов даже в мокрой одежде. Я представлял себе детектива человеком крупным, агрессивным, знающим, а если того потребует ситуация, то готовым и кулаки в ход пустить.
Берта задвигалась в кресле, которое возмущенно заскрипело под тяжестью хозяйки.
– Мозги, – сказала она.
– Что-что? – спросил Колхаун, сбитый с толку.
– Мозги – вот что мы вам продаем, – пояснила Берта Кул. – Я занимаюсь работой в конторе, а Дональд – всем остальным. И у этого типа есть мозги, никогда не забывайте об этом.
– О, да… э… несомненно, – сказал Колхаун.
– Вероятно, – сказал я ему, – вы начитались детективных рассказов.
При этих словах он натянул на лицо улыбку.
– У вас была возможность посмотреть на нас, – сказал я. – Если мы вас не устраиваем, то дверь предназначена не только для входа, но и для выхода.
– Одну минуту, – вмешалась в разговор Берта Кул; ее ставшие твердыми как сталь холодные глаза оценивающе смотрели на сомневающегося клиента. – Вы ищете сыскное агентство. Если вам нужен результат, мы в состоянии его получить. Какого черта вам еще нужно?
– Да, я хочу получить результат, – согласился Колхаун. – Это именно то, что я ищу.
– Вам известно, что собой представляет частный детектив, как его обычно представляют? – резко спросила Берта Кул. – Это бывший полицейский, который, если его не вышвырнули с работы, сам вынужден был уйти. Это огромный, мясистый, с бычьей шеей бульдозер с большими кулачищами, огромными ногами и задавленным мускулами мозгом. Людям нравится читать романы о частных детективах, которые рвут зубами человеческие глотки и распутывают убийства. Вы связываетесь с агентством, где работают люди из одних мышц и с полным отсутствием ума, и стоит вам лишь заплатить вперед пятьдесят долларов в день за каждого оперативника, которого они используют в деле, как они умудряются запрячь и еще двух, и трех работников, если посчитают, что вы в состоянии оплатить чек. Они будут продолжать выкачивать из вас по пятьдесят баксов за каждого оперативника до тех пор, пока у вас не закончатся деньги. Это может дать результаты. А может и не дать. В этом агентстве только один работник – Дональд, – продолжала она. – Я говорила вам раньше и опять скажу: этот маленький сукин сын – большая умница. Он возьмет с вас пятьдесят баксов в день плюс расходы и наверняка добьется результатов.
– Вы можете позволить себе платить пятьдесят долларов в день? – спросил я, вынуждая клиента перейти в оборону.
– Разумеется, могу, – фыркнул он. – В противном случае я бы сюда не пришел.
Я поймал взгляд Берты.
– Все в порядке, вы здесь, – сказал я ему.
Он долго колебался, очевидно, пытаясь прийти к решению. Затем произнес:
– Отлично, это как раз работа, где нужно будет действовать больше головой, чем мускулами. Возможно, вы с ней справитесь.
– Я не люблю работать на человека, у которого с самого начала возникают сомнения, – сказал я. – Почему бы вам не обратиться в агентство, в большей степени соответствующее вашим ожиданиям?
Берта Кул пристально посмотрела на меня.
– Мне нужно найти одного человека, – наконец решился Колхаун.
– Возраст? – спросил я.
– Около тридцати, – ответил он. – Возможно, тридцать два.
– Опишите его внешность.
– Рост примерно пять футов одиннадцать дюймов, весит сто восемьдесят пять фунтов или около того. У него волнистые волосы, голубые глаза. Очень притягателен.
– Фотография? – спросил я.
– Фотографии нет.
– Фамилия?
– Хейл. Х-е-й-л. Его зовут Колберн. Подписывается как К.И. Хейл. Я слышал, близкие друзья зовут его Кол.
– Последнее место жительства?
– Биллинджер-стрит, дом 817. Там он снимал квартиру номер 43, но неожиданно съехал. Мне кажется, он не взял с собой ничего, кроме чемодана.
– А как насчет квартплаты?
– Полагаю, он уплатил по двадцатое число.
– Род занятий?
– Насколько я знаю, он писатель.
– Тот район, – сказал я, – облюбовала богема. Там много писателей и художников.
– Совершенно верно, – согласился Колхаун.
– Могу я спросить, для чего вам нужно найти Хейла?
– Хочу с ним поговорить.
– Так что от нас требуется?
– Найдите его. Слежки за ним вести не надо. Только укажите мне место, где он находится сейчас.
– Это все?
– Это все.
– А Хейл – действительно писатель?
– Полагаю, он работает над книгой. Вернее, я это точно знаю, но не имею ни малейшего представления, о чем она. Мне известно, что у него на этот счет имеется собственная теория, согласно которой, когда обсуждаешь незаконченное произведение, аудитория делится на два лагеря – один сочувствует тебе, другой выражает явную антипатию. Если аудитория настроена неприязненно, это подрывает уверенность писателя в себе. Благосклонность публики заставляет пускаться в излишние рассуждения, отчего творческой энергии на подобные разговоры тратится больше, чем на сам процесс написания.
– Тогда получается, что он скрытный?
– Сдержанный, – уточнил он.
Я бросил на клиента оценивающий взгляд – на нем были простые, хорошо отутюженные брюки, дорогая спортивная куртка, дакроновая рубашка с короткими рукавами и галстуком в виде шнурка с застежкой, в которой сиял ярко-зеленый камень.
Он заметил, что я смотрю на камень.
– Хризоколла, – гордо сказал Колхаун.
– Что такое хризоколла? – поинтересовался я.
– Полудрагоценный камень, но по весу он, вероятно, дороже золота. Это очень редкий камень. Я бы сказал, это агат с примесью меди. Это не совсем точно, но даст вам некоторое представление.
– Интересуетесь камнями? – спросил я.
– Отчасти, – ответил он.
– Сами нашли камень?
– Нет, я его обменял. Это прекрасный образец.
