Джордж Марвин Браш пытается спасти несколько душ в штатах Техас и Оклахома. Доремус Блоджетт и Марджи Маккой. Мысли, пришедшие на ум в день двадцатитрехлетия. Браш забирает свои сбережения из банка. Уголовное досье Браша; второе заключение в тюрьму
Однажды утром в конце лета 1930 года хозяин и некоторые гости отеля «Юнион» в Кресткрего, штат Техас, с неудовольствием обнаружили, что кто-то написал библейские изречения на промокашке, лежавшей в холле на письменном столе. Два дня спустя точно такое же неудовольствие испытали постояльцы гостиницы Маккарти в Аскепо того же штата, а хозяин театра «Жемчужина», расположенного неподалеку, с удивлением заметил, что афиша на его двери испачкана и изорвана. Тем же вечером молодой человек, проходивший мимо церкви Иоанна Крестителя, увидел объявление о библейской викторине, заплатил за вход пятнадцать центов и, пристроившись у стены, выиграл первый приз, особо отличившись в знании генеалогического древа царя Давида. Вечером следующего дня пассажиров пульмановского вагона для некурящих, идущего в Форт-Уорт, поразил молодой человек в пижаме, преклонивший колени для молитвы около своей полки. Он был настолько поглощен этим занятием, что даже не заметил, как ему на плечо упали сверху журналы «Уэстерн магазин» и «Скрин фичерс». На следующее утро молодая дама вышла после завтрака в тамбур спокойно выкурить сигарету, а вернувшись на свое место, увидела в углу вагонной рамы визитную карточку: Джордж Марвин Браш, представитель педагогического издательства Колкинса, имеющего отделения в Нью-Йорке, Бостоне и Чикаго и выпускающего «Арифметику» и «Алгебру» Колкинса, а также другие прекрасные учебники для школ и колледжей. По верхнему полю карандашом было аккуратно добавлено следующее: Курящей женщине нельзя быть матерью. Молодая дама едва заметно покраснела, разорвала карточку на мелкие кусочки и притворилась, что спит. Через несколько минут она села и обвела купе устало-презрительным взглядом. Никто из пассажиров, похоже, не был способен на такую выходку, а уж молодого человека крепкого телосложения, не отрывавшего от нее серьезных глаз, никак нельзя было заподозрить ни в чем подобном.
Молодой человек взял свой портфель и с чувством исполненного долга перешел в вагон для курящих. Там было нелегко найти свободное место. Стояла жара, и пассажиры, сняв пиджаки и расстегнув воротники сорочек, сидели, развалившись, в голубой табачной дымке. В нескольких местах играли в карты, а в дальнем углу нервный молодой человек пел нескончаемую балладу, то прищелкивая пальцами, то притопывая себе в такт. Вокруг него собралась кучка людей, дружно подтягивавших припев. В вагоне установилась дружеская атмосфера, из одного конца в другой неслись шутливые реплики. Браш изучающе обвел пассажиров взглядом и выбрал себе место около высокого мужчины с желто-коричневым лицом, который был без пиджака.
– Садись, приятель, – сказал мужчина. – Не раскачивай вагон. Садись и дай прикурить.
– Меня зовут Джордж Марвин Браш, – сказал молодой человек, схватив собеседника за руку и искренне глядя ему в глаза слегка затуманенным взором. – Рад познакомиться с вами. Я коммивояжер, торгую книгами. Родился в Мичигане, а сейчас еду в Веллингтон, штат Оклахома.
– Вот и прекрасно, – сказал мужчина. – Вот и прекрасно, только не надувайся, сынок, отдыхай. Мы не в полицейском участке.
Браш слегка покраснел и произнес с ноткой назидательности:
– Я предпочитаю выкладывать карты на стол с самого начала.
– Ты что, приятель, не слышал? – спросил мужчина, бросив на собеседника равнодушно-любопытный взгляд. – Отдыхай. Дай прикурить.
– Не курю, – сказал Браш.
Беседа коснулась погоды, урожая, политики и экономического положения страны. Наконец Браш произнес:
– Брат, можно мне поговорить с вами о самом важном в нашей жизни?
Мужчина медленно вытянулся во весь свой рост и провел рукой по длинному желтому лицу.
– Если ты о страховке, то я ими сыт по горло, – сказал он. – Если о нефтяных скважинах, то мне на них и смотреть тошно, а если о религии, то я уже спасен.
Браш был готов к такому повороту событий. В колледже им читали курс «Как начинать с незнакомцем беседу о “Спасении”» (два с половиной семестра), за которым следовал курс «Аргументация в религиозных спорах» (полтора семестра). В лекциях приводились основные аргументы проповедника и возможные ответы оппонента. Один из ответов в том как раз и состоял, что оппонент уже спасен. Это утверждение может быть либо (1) истинным, либо (2) ложным. В обоих случаях проповедник должен произнести то, что в реальной жизни Браш и произнес:
– Превосходно. Для меня нет большего удовольствия, чем беседовать о серьезных предметах с верующим.
– Я спасен, – продолжал высокий мужчина. – Бог дал мне мозги, чтобы я не корчил из себя идиота на людях. И не совал нос в чужие дела. Так что заткни пасть, златоуст, и проваливай, если не хочешь, чтобы я вырвал твой поганый язык.
Авторы теоретических курсов предусмотрели и такой поворот событий.
– Вы сердитесь, брат, – сказал Браш, – потому что недовольны собственной жизнью.
– Послушай, – сказал мужчина серьезно. – Слушай, что я тебе скажу. Предупреждаю, ты пожалеешь, если еще хоть раз пикнешь об этом. Потом не говори, что я тебя не предупреждал.
– Я не хочу надоедать вам, брат, – сказал Браш. – Но если я и замолчу, не думайте, что меня напугали ваши угрозы.
– Я предупреждал тебя, – сказал мужчина тихо. Он наклонился, взял портфель, лежавший около ног Браша, и выбросил его в открытое окно. – А теперь ищи его, приятель, и в следующий раз знай, к кому приставать.
Браш встал и вымученно улыбнулся.
– Брат, – сказал он, – вам повезло, что я противник насилия. Я мог бы расплющить вас о стенку вагона. Я мог бы запросто сломать вам шею. В нашем колледже не было никого сильнее меня. Но я вас не трону. Вы насквозь прогнили от виски и сигарет.
– Ха, ха, ха! – расхохотался мужчина.
– Вам повезло, что я противник насилия, – механически повторил Браш, глядя на лицо мужчины, на его желтую морщинистую шею и голубое пятнышко, оставшееся на воротнике от пуговицы.
Теперь уж за ними наблюдал весь вагон. Мужчина с желто-коричневым лицом положил руку на спинку сиденья, как бы приглашая соседей повеселиться вместе с ним.
– Чокнутый, – сказал он.
Послышались угрожающие голоса: «Пошел вон. Гони его».
