Я шла по узкой дорожке между школой и стадионом, миновала три улочки частных домов и по едва заметной тропинке углубилась в лес. Светлый сосновый лесок на пригорке радовал тишиной, обилием воздуха, света и чистотой. Горожане, видимо, не часто сюда наведывались, поэтому лес не был завален мусором, как парк в центре города.
Побывав однажды в этом городке, я поняла, что он станет моим прибежищем. Я подняла голову, рассматривая кроны сосен, вдыхая запах смолы. Всё как в детстве. Когда-то я жила в большом городе, а недалеко от дома был сосновый лес, который назывался «Парк культуры и отдыха». Теперь вот этот лесок со своими неповторимыми запахами, как тонкая нить, связывающая меня с прошлым. Хотя я и сама не знаю, а было ли это прошлое, или это просто мои фантазии.
После перенесённой операции я чувствовала постоянную слабость и апатию, но хуже было то, что я не могла совладать со своей памятью, я забывала всё, даже слова. Дети подарили мне фотоаппарат и планшет, в который закачали игры в «слова» и книги. Читать книги оказалось сложно, я не могла уследить за сюжетом, а вот в «слова» играла с удовольствием, заглядывая в «поисковик», чтобы вспомнить их значения.
Целыми днями я смотрела телевизор и играла в «слова», иногда, когда были силы, выходила в парк и сидела на лавочке напротив своего дома. Однажды по телевизору я услышала, что для активизации работы мозга нужно записывать свои мысли на бумаге.
Я начала записи с распорядка дня. Это было необходимо. Я забывала поесть и вспоминала о еде, когда чувствовала, что скоро упаду в обморок, потом оказывалось, что я не только забыла приготовить еду, но и сходить в магазин за продуктами.
Я взяла за правило каждый вечер записывать подробный распорядок на следующий день. Жить стало намного проще. Тело постепенно окрепло, и через несколько месяцев я уже смогла ходить на прогулки. Я много фотографировала, подмечая некоторые вещи, которые не замечала раньше: как солнечные лучи играют в листве или золотят рябь на поверхности воды, как красивы и неповторимы кроны деревьев, как закаты и рассветы не похожи один на другой. Вместе с этим появилось ощущение отстранённости от мира, словно я наблюдаю его со стороны.
В голове всё чаще стали появляться голоса, рассказывающие разные совершенно нереальные истории. Они будили меня среди ночи и не давали спать. Я записывала эти истории, тогда голоса исчезали, а я забывала про них до следующего раза. Если по какой-то причине не успевала записать рассказ, то на следующий день мне повторяли его снова. Когда набралось несколько блокнотов моих каракуль, я, наконец, решилась их прочитать.
Это оказались истории из жизни девушки, которая путешествовала по разным мирам. Мне было интересно, я ведь совершенно не запоминала, что пишу, словно моей рукой водил кто-то другой. Я привыкла к этой девушке и её друзьям, уже с нетерпением ожидая следующего рассказа.
Когда я смогла самостоятельно добираться до автовокзала, то стала уезжать из шумной столицы в этот уютный зелёный городок. Здесь я чувствовала прилив сил, гуляла по окрестным лесам и записывала истории, которые лились нескончаемым потоком.
– Странно, что я вас раньше никогда не видел, – раздаётся голос за моей спиной. Я схожу с тропинки, оборачиваюсь, пропуская вперёд подтянутого седеющего мужчину с большой собакой.
– А вы что, всех тут знаете? – удивляюсь я.
– Сюда ходят только жители наших улиц, а их я знаю, – его изучающий взгляд скользит по мне.
– Здесь нигде не написано, что посторонним вход запрещён.
– Нет, что вы! Я удивлён, потому что «городские» в такую глушь не заглядывают, – смеётся он. – Вы не против, если мы с Паулем составим вам компанию? – он кладёт руку на голову псу.
– Как хотите, – я пожимаю плечами. – Хочу сразу предупредить, что у меня сложности с общением, поэтому компанию я могу составить разве что Паулю. Его можно погладить?
Мужчина удерживает собаку за ошейник. Я любуюсь пронзительными серыми глазами псины и даю ему понюхать руку. Пёс сам подставляет под неё свою голову. Я с удовольствием зарываюсь в мягкую шерсть. Пауль довольно урчит и поскуливает.
– Первый раз вижу, чтобы он так себя вёл! – хозяин растерянно смотрит на пса, тот виновато прячет взгляд, но продолжает ластиться к моей руке. – У вас есть собака! Сучка, да?! – мужчина расплывается в улыбке.
– У меня никогда не было собак, только кошки и то давно, – убираю руку и отхожу в сторону.
– Тогда вообще ничего не понимаю! – хозяин озадачен.
– Вы что, ревнуете? – ехидничаю я.
– Не в этом дело. Пауль сторожевой пёс, его специально обучали, он не должен был приближаться к вам без команды. Пауль уже несколько лет живёт у меня, и такое поведение я вижу впервые. Давайте поэкспериментируем, вы отойдите и позовите его, – предлагает мужчина. Я послушно отхожу, пятясь задом, натыкаюсь на торчащий из земли корень, взмахиваю руками,… пёс прыгает, приземляемся вместе. Пёс оказывается на земле, я падаю на него.
– Фантастика! – Мужчина подбегает и поднимает меня на ноги. – Вы не ушиблись? – придерживает за талию, глядя в глаза.
– Вроде не успела, пёс у вас мягкий! – смеюсь. – Хороший мой! – зарываюсь двумя руками в мохнатую шкуру.
– Да. Только вот что мне теперь делать? Другую собаку заводить? – морщится мужчина.
– Почему? Зачем? А Пауль … как? – когда я расстраиваюсь, то не могу связно разговаривать.
– Не переживайте, пёс останется со мной, просто придётся ещё одного завести. Мне нужен сторож, а не спасатель, – лукаво улыбается мужчина. – Мне всё же интересно, чем вы приворожили Пауля?
Я пожимаю плечами и топаю своим маршрутом, рядом со мной степенно шествует Пауль.
– Ну, это уже откровенное предательство! – доносится ворчание сзади. – Признавайтесь, незнакомка, что вы сделали с моим псом?! Кстати, меня зовут Артур, а вас?
– Аля, Алевтина, – отвечаю я.
– Редкое по нынешним временам имя, – попутчик идёт рядом, отгоняя пса.
– У вас аналогично, – смеюсь, потому что Пауль пристраивается рядом со мной с другой стороны.
– И часто вы чужих собак уводите, Аля? – улыбается мой собеседник.
– Никого я не увожу, а собаки ко мне всегда хорошо относились, – бурчу я, поглядывая на Артура. Мужчина покоряет сдержанной зрелой красотой, но меня это не волнует. Моя жизнь слишком отличается от жизни других людей. Я не стремлюсь к общению.
Проходя по деревянному мосту через речку, я замираю, кладу локти на перила, на них водружаю подбородок и смотрю на текущую воду, колышущую тёмно-зелёные ленты речных трав, на толстых диких уток умостившихся поверх водорослей около крутого берега, на снующих вокруг них утят. Мысли уносятся куда-то, я забываю обо всём, текущая вода не даёт оторвать взгляд. Пёс скулит, я вздрагиваю.
