Рассказ был опубликован в журнале «Домашняя лаборатория» №04/2018
Колпино.
5 месяцев до…
«Банки памяти – главный двигатель экономики в нашем постиндустриальном мире. Прямая передача памяти от предков к потомкам создаст неразрывную связь поколений.
Монетизация памяти есть важнейший шаг России по пути к мировой финансовой гегемонии.»
Герман Оскарович Грех – прямая линия по случаю открытия главного Сбербанка памяти. 18 марта 2024 года.
Перед банком стояли три старушки с самодельными плакатами: «Руки прочь от памяти!», «Память есть частное достояние» и «Скоро вы и нашу смерть монетизируете, либералы!» Обогнув их, Алексей вошел в просторный офис банка, освещённый, будто предновогодняя витрина. Мужчина замялся перед громадным аппаратом «электронной очереди», не зная, какую кнопку нажать на экране.
– Вам помочь? – лучась зелеными глазами, спросила симпатичная девушка с бейджиком «Карина» – улыбающееся длинноногое дополнение к аппарату.
– Знаете ли… – замялся Алексей, – такое дело…
– Не стесняйтесь, – улыбка стала еще шире, – сюда все по делу приходят.
– Я бы хотел взять кредит…
– Нажмите кнопку «Кредиты».
– Дело в том, что я хочу взять кредит под память…
– Там есть кнопка «The monetization of memories», – посерьезнела Карина. – Нажмите ее.
Так Алексей получил заветный талончик с номером ММ001.
– Пройдите в VIP-зону, там вас встретит персональный менеджер, – продолжила щебетать девушка
Алексей послушно потопал в указанном направлении. Вслед неодобрительно шептались бабушки, пришедшие оплатить «коммуналку» и положить на сохранение «гробовые». Открыл прозрачную стеклянную дверь, вошел в кабинет. Навстречу бросился сотрудник в строгом костюме и белой рубашке. Облик надежного профессионала нарушал только скомканный галстук, с любопытством подглядывающий из кармана.
– Здравствуйте, очень рад, очень! – энергично потряс руку Алексея. – Александр.
– Алексей.
– Решили прикупить память?
– Нет…
– Продать?
– Нет, не продавать. Я хочу кредит взять под память.
– Отличная идея, – радостно потер руки Александр. – Великолепная просто идея! Рад, что вы по достоинству оценили столь уникальное предложение нашего банка. Может быть, немного кофе?
– Знаете, пожалуй, можно.
– Вам какой?
– Черный, без сахара.
– Сарочка, нам два черных, без сахара, – нажав на телефоне кнопку, распорядился Александр. – Так на какую сумму вы рассчитываете?
– ГАЗель хочу купить.
– Сейчас, минуточку, – Александр упал в кожаное кресло и с пулеметной скоростью застучал по клавишам ноутбука. – ГАЗель, так, так, так… Новую?
– Да. Фургон.
– Фургон? Отлично, отлично, чудесный выбор. Тысяч девятьсот?
– Восемьсот пятьдесят – мне в минимальной комплектации.
– Зачем же себя ограничивать? – оторвался от монитора и искренне, словно любящий пес, взглянул в глаза Алексея. – VIP-клиенты «Сбербанка» достойны самого лучшего! Признаюсь, я и сам не прочь погонять. Меня даже называли в определенных кругах «Тающим ветром», если вы понимаете, про что я, – хитро подмигнул.
Очередная миловидная девушка внесла поднос с двумя чашечками кофе, грациозно, будто глина в руках скульптора, изогнувшись, поставила сервиз на стол и упорхнула.
– Пейте кофе. Может быть, капельку коньяка? – снова заговорщицки подмигнул он. – Для аромата?
– Можно, – совсем засмущался Алексей, – но если только по чуть-чуть, для аромата.
– Желание клиента для нас закон! – достал из стола два пластиковых стаканчика, пузатую бутылку коньяка и распотрошенную шоколадку. Наполнил стаканчики, брезгливо отодвинув в сторону элегантный поднос:
– За ваш кредит!
Выпили.
– А как все это работает? – спросил Алексей, заметно расслабившийся после коньяка.
– Технические подробности малоинтересны непрофессионалу, – махнул рукой Александр, вновь наполняя стаканы, – все эти облачные хранилища, нейрошунты, наноскопы, МOR-хосты, объемное сканирование памяти…
– Можно как-то попроще?
– Объясню проще: ученые, копаясь в своих нанотехнологиях, совершенно случайно открыли возможность переноса воспоминаний. Что-то там связанное с квантами и прочими протонами. Банк выкупил технологию и протянул через Госдуму закон о монетизации памяти, так называемый «The monetization of memories». Теперь любой совершеннолетний гражданин может продать память, обменять, взять под залог памяти деньги и даже положить память на сохранение на депозит.
– Поразительно!
– И не говорите, – кивнул Александр. – Бум по всей стране просто необычайный. Жаль только, что в вашем замшелом Колпино никто не спешит воспользоваться этой чудесной технологией, а даже наоборот, – он неодобрительно кивнул в сторону окна. На подоконнике стоял большой кактус в шляпе, а за двойным стеклопакетом старушки уныло держали плакаты. – Вы первый человек, который решил воспользоваться данной услугой в нашем отделении.
– И вы просто так готовы дать мне девятьсот тысяч?
– Почему же просто так? Сначала вы заполните кучу анкет, пройдете тесты. Наши специалисты по своим методикам оценят потенциальную стоимость вашей памяти. На основании этого будет рассчитана стоимость ваших воспоминаний и необходимый для кредитного обеспечения портфель. Вы пройдете процедуру извлечения воспоминаний, получите деньги и все.
– И все? А если я не смогу выкупить память обратно? Что с ней станет потом?
– Печально, конечно, – развел руками Александр, – но такова жизнь. Ваши воспоминания достанутся тому, кто их купит.
– А как-же Федеральный закон РФ от 27 июля 2006 года №152-ФЗ «О персональных данных»?
– Отличный вопрос! – похлопал в ладоши. – В полном соответствии с данным законом все, что представляет собой персональные данные, из воспоминаний удаляется. А также все, что попадает под определение военная, коммерческая и государственная тайна.
– То есть, если я, например, – наморщил лоб, – знаю код от сейфа, то эти воспоминания будут удалены?
– Бесспорно!
– Но тот человек, который их будет удалять, он же их узнает?
– Ни в коем разе – процесс целиком и полностью автоматизирован и находится под контролем сверхмощного компьютера. Все алгоритмы криптографической защиты воспоминаний проверены и надежны, имеют сертификат ФСБ…
– Понятно. А что, кто-то покупает чужие воспоминания?
