Дело началось с телефонных звонков. Звонили часто – пять, шесть раз в сутки. Звонили и молчали. Иногда звонок срывался, иногда в трубке можно было услышать чье-то дыхание. Но всегда звонки были непродолжительные. Так, полминуты, не больше. Звонили в течение вторника и среды, звонили порой даже ночью.
Игорь сильно нервничал из-за этих звонков. Он не мог понять, кому понадобилось так над ним издеваться, что за сумасшедший находится на том конце провода. Он нервничал так сильно, что не ел и не спал, а с не менее маниакальным упорством сидел у телефона и ждал очередного звонка. Боже мой, чего он только не передумал за это время. У него быдло столько версий, начиная от того, что звонки – это дурацкая шутка какого-нибудь мальчишки, заканчивая тем, что за всем этим скрывается едва ли не международный заговор.
Дело усугублялось тем, что в квартире Игорь был один. Ирка, к которой он в последнее время чувствовал очередное охлаждение, проявила мудрость (возможно, Игорь был практически уверен, что мудрость эта проявилась у Ирки с легкой руки Бабуси) и, взяв очередной отпуск в библиотеке, укатила к родителям. Она сказала, что им просто нужно пожить отдельно, отдохнуть друг от друга, и Игорь был очень благодарен и за эти слова, и за это решение, неважно, от кого оно исходило – от самой Ирки или от вездесущей бабы Дуси. В любом случае, он тоже был бы рад отдохнуть. Остаться один.
А, собственно, вездесущая Бабуся, так же почуяв его нехороший настрой и желание спрятаться в шкафу от всех и вся, уехала «на недельку» в свое допотопное Вражино. Словом, оставшись в блаженном и таком желанном одиночестве, Игорь первые три дня просто лежал на диване, подставив свое полуголое тело струям холодного воздуха, образованного вентилятором, и читал. Или – просто смотрел в потолок. Ему ничего не хотелось. Была невыносимая, одуряющая, выматывающая, отравляющая июльская жара и была сопутствующая ей депрессия. Не было ни желания работать, ни желания кого-то видеть, не было вообще никакого желания и ни на что.
Да, а потом стали раздаваться звонки. Ужас! Это был просто ужас, настоящий кошмар. Кто, кто? Кому могла прийти в голову это чудовищное извращение? Игорь был в шоке. Он позвонил Ирине, боясь, что звонки как-то окажутся связаны с ней, убедился в том, что с Ириной все в порядке, и Игорь немного успокоился, но все равно просил ее известить его сразу же, если только что-то покажется ей странным и еще просил ее быть осторожней.
Во вторник он недоумевал, в среду – уже бесился, набирал номера всех своих знакомых, пытаясь методом «тыка» вычислить, кто из них так неудачно шутит, а в четверг с самого утра залез в заначку и поплелся в магазин, чтобы купить телефонный аппарат с определителем номера. Теперь, когда он принес эту вещицу домой и установил, он сам себе казался глупым и смешным – надо было сделать это сразу же! Тогда не было бы двух суток кошмара, волнений и невероятных гипотез. Хотя, с другой стороны, решил Игорь, может быть именно такая встряска ему сейчас и нужна, и еще, очень может быть, что в душе он мазохист и ему доставляет мрачное удовольствие этакие эксперименты с его психикой.
Игорь поднял трубку, убедился, что новый телефон работает и приготовился ждать очередного звонка. Он, впрочем, не заставил себя долго ждать. Едва Игорь поднял трубку, звонок сорвался, но на табло высветились-таки долгожданные цифры. Игорю они показались смутно знакомыми. Чей это телефон?
Он положил трубку и, пытаясь сосредоточиться, достал записную книжку, хотя и был уверен, что этого номера там нет. И все же, телефон был знакомым. Игорь набрал его. Раздались длинные гудки, а потом мелодичный девичий голос произнес: «Абонент не отвечает или временно не доступен. Попробуйте позвонить еще раз».
«Так, мобила, – подумал Игорь. – Чья же? Где можно получить такую информацию?…»
Он услышал, как открывают ключом входную дверь, на минуту напрягся, предположил, что это вор, а может и убийца, затаил дыхание и тут же услышал знакомый, до обидного знакомый голос… О, нет! Игорь застонал и проклял тот день и час, когда дал свое согласие на то, чтобы эта неуемная натура, эта прожигательница жизни, этот ужас, летящий на крыльях ночи, этот Пинкертон в юбке, этот Шерлок Холмс разнесчастный, эта последовательница мисс Марпл, эта любопытная Варвара!..
Список, конечно, можно было продолжить, но тут перед Игорем возникла во плоти баба Дуся, носительница весьма внушительного количества титулов, которыми ее наградил добрый Игорь. Она шустренько бросилась к нему, расцеловала его в щеки и затараторила:
– Горяшка, милок, я вот решила, что ты тут ужо заскучал… Думаю, кто ж тебе тут готовит, кто убирает, да и деревне мне что-то поскучнело… Ну, думаю, Горяшка там один, тоскует, дай-ка я ему сюрприз сделаю. Вот, с Зоей Федоровной и приехала… А ты, дорогой мой, отощал-то как! Ну, ничего, ничего, баба Дуся сейчас тебя молочком напоит, сметанкой, творожком, все деревенское, настоящее!
И она так же стремительно исчезла из комнаты Игоря, как появилась. Было слышно, что она тут же начала суетиться по кухне. Игорь, который мрачно и молча наблюдал за Бабусей, даже не пытаясь вставить хотя бы реплику в ее приветственное слово, закрыл глаза рукой и застонал. Все, конец отдыху… Теперь она ему не даст покоя…
Баба Дуся заставила его поесть. Сопротивляться было бесполезно, и Игорь сдался, тем более, что деревенский творог и сметана с молоком действительно оказались свежими и непривычно вкусными. Баба Дуся тараторила без умолку, она успела посвятить внука во все детали Вражинской жизни, во все мелочи. Выдала массу версий на тему – почему не несутся куры у бабы Мани, а так же – когда кончится эта жара. Рассказала ему, что вернулась с сельской учительницей, Зоей Федоровной, которая с мужем приехала в город повидать сына с дочкой. А закончила описанием инцидента, что имел несчастие случится с ними по дороге, на мосту через небольшую речку. Сказала, что «милиция перегородила путь, велела ехать в объезд, сказала, что нашли в реке машину». Да и сама баба Дуся видела, что «перилы у моста сломаны». Словом, пришлось им разворачиваться и ехать обратно, за счет чего была потеряна масса времени. Алексей Тимофеич очень ругался, говорил, что вечно им, Клочковым, не везет на дорогах…
– Клочковым? – переспросил Игорь. – Фамилия какая-то знакомая… – продолжил он, рассеянно глядя в окно.
Тут снова раздался телефонный звонок, и Игорь, подскочив, побежал к аппарату. Он сорвал трубку, ожидая, что это опять звонит маньяк, но услышал приглушенный женский голос, который попросил Евдокию Федоровну.
– Сейчас, – разочарованно протянул Игорь. – Бабуся, вас просят.
