Максим Удовиченко - Неведомое зарубежье

Весна конца 90-х. Самолёт авиакомпании «Люфт Ганза».

Аристарх был бодр и счастлив. Ему выдали счастливый билет на рейс «Люфтганзы» по маршруту Москва-Касабланка с пересадкой во Франкфурте.

По дороге в аэропорт его согревали теплые армейские кальсоны, он был сосредоточен, багаж его был невелик, но объёмист, книга, в кожаном футляре, обклеенная красочными стикирами с изображением Мики Мауса, аккуратно лежала в боковом кармане походной сумки. Таможня прошла быстро. На вопрос таможенника по поводу странных изображений в книге и вроде как, весьма древних текстов на арабском языке Аристарх, показав весёлых Мики Маусов на обложке, очень веско дал понять, что сей экземпляр и есть тот самый долгожданный подарок для арабских детишек, и со словами: «Заждались детки сказочек!», весьма шустро проскочил таможенный коридор.

В роскошном лайнере всюду слушалась малопонятная английская и немецкая речь.

– Несут ахинею всякую, – подумал Аристарх и заснул крепким сном.

Ему снились туземцы в перьях и плащ-накидках, они качали его на руках и чуть было не провозгласили вождем, как вдруг он проснулся от того, что кто-то тормошил его за плечо

– What would you like to drink sir?[1] спросила его немецкая стюардесса с ослепительной улыбкой.

– Vodka of course and three cucumbers[2] – сказал Аристарх машинально, практически извинив ее за прерванный сон.

Вместо водки ему принесли банку «Хайнекина» и весьма любопытный проспект о достопримечательностях города Франксрурт-на-Майне и всех окрестных городов немецкой земли Гессен.

– Неравноценная замена, – подумал Аристарх, рассматривая банку пива, но, открыв проспект с музеями и живописными видами природы, смирился и даже повеселел.

Более всего Аристарха заинтересовал музей великих сказочников братьев Гримм. Расположенный во дворце Белсрю в городе Касселе, он сразу напомнил ему сюжеты любимых сказок о Бременских музыкантах, Белоснежке и семи гномах, волке и семерых козлятах. Но больше всего его заинтересовала экспозиция в Музее братьев Гримм (Briider Grimm-Museum), которая вовсе не ограничивалась сказками.

Среди различных древних изданий и предметов старинного интерьера была выставлена прялка, превращающая, по словам организаторов экспозиции, солому в золото.

– Ладно бы, превратить медь в золото, серебро в золото, но солому! Это, же ни в какие ворота…, рассуждал Аристарх, рассматривая срото «чудо-прялки».

Через полчаса самолет мягко приземлился в аэропорту Франкфурта-на-Майне, и нога Аристарха впервые ступила на иностранную землю. Это была заграница.

Не на шутку заинтересовавшись наследием братьев Гримм, Аристарх решил посетить указанный в проспекте дворец Белфю.

– Раз уж я здесь, а город Кассель, согласно информации в проспекте, с его удивительным музеем где-то неподалёку… Почему бы не наведаться к семейству Гримм?! Время между авиарейсами вроде позволяет… – рассуждал он, продвигаясь в толпе иностранной публики и машинально ища указатель выхода из аэропорта.

Внимание Аристарха привлёк мужчина средних лет громко возмущавшийся на русском языке.

– Негодник! Чуть было сумку не уволок! – громко возмущался он размахивая увесистой тростью.

– Извините, здесь что, воруют? – спросил подойдя к мужчине Аристарх.

– Ещё как воруют! Вор на воре! Отошёл на минуту, а этот негодник уже мою сумку поволок! Ворьё сплошное! – сетовал незнакомец.

– Казалось бы заграница, Германия, закон и порядок! – удивился Аристарх.

– Да что вы! Еле догнал ворюгу! Крепко так сумку держал, до последнего в неё цеплялся, пока тростью не отдубасил! – нервно рассказывал потерпевший незнакомец.

«Да уж, ну и нравы здесь!» – подумал про себя Аристарх. Тем не менее, мысль о «чудо-прялке» не покидала его.

– Извините, конечно за то, что беспокою вас в столь неудобный для вас момент, но не могли бы вы подсказать мне далеко ли от сюда город Кассель? – всё-таки решился спросить Аристарх.

– Кассель? А, Кассель рядом – сто девяносто километров – машинально произнёс незнакомец, открывая сумку.

Сто девяносто километров? Да у меня самолёт через три часа! вырвалась у Аристарха реплика недоумения и разочарования.

Но незнакомцу было не до реплик Аристарха. Он открыл сумку и с возгласами удивления начал извлекать из неё до селе неизвестные ему вещи.

– Что это? – громко произнёс он доставая большого резинового крокодила и пару комплектов кружевного женского белья.

Осознав всю щекотливость момента, Аристарх решил спешно удалиться.

«Не всё так просто! Захочешь разобраться с наследием семейства Гримм, обязательно во что-нибудь влипнешь!» – рассуждал про себя Аристарх, держа путь к информационным стендам.

Вокруг суетились люди, говорившие на английском, немецком, французском и прочих языках, от внезапного обилия впечатлений Аристарху неминуемо захотелось выпить и ничего иного, а настоящего немецкого пива, заодно и попрактиковать свой английский на какой ни будь местной жертве.

Пересекая длинный зал, переполненный разнообразной заморской публикой, Аристарх, вдруг, к своему удивлению обнаружил, что его походная сумка оказалась открытой, а «чудо-книга» почти вывалилась из накладного кармана.

– Может он и в моей сумке собирался порыться! Страшно подумать если бы моя сумка вдруг оказалась похожей на его – рассуждал он, вспоминая увесистую трость «потерпевшего» незнакомца.

– Нет, не может быть! Я точно помню, как я упаковывал книгу и плотно застёгивал молнию! – размышлял Аристарх, аккуратно убирая бесценный фолиант обратно в сумку и заодно проверяя сохранность содержимого.

Наспех разобравшись с не пойми откуда возникшими проблемами, менее чем через пять минут он уже стоял за стойкой бара и смотрел в упор на опрятного негра, наполнявшего бокалы разными сортами превосходного немецкого пива.

– Вот он истинный ариец, соскучившийся по моему английскому! – подумал Аристарх, – I'm happy to be happy, I have come to make you different, because you give me three beers and everything will be nice[3] – выстрелил Аристарх в бармена на чистейшем рязанском английском, сохраняя при этом цепкость взгляда и ясность цели. На пару секунд шум у стойки бара смолк, бармен улыбнулся, видимо, вспоминая счастливые моменты детства в жаркой Африке, подал бокал пива, и с загадочной улыбкой, издав очень звонкий, похожий на звон падающих монет, звук: «three euros, please»[4].

– No euros, only dollars[5], – обронил Аристарх, внимательно изучая большой чёрный нос бармена через монокль в золотой оправе.

В баре было много народа, но взгляд Аристарха остановился на мужчине средних лет в белом помятом пиджаке с кожаными налокотниками и потертых джинсах, он сидел за барной стойкой и о чем-то мило беседовал на английском с одетым примерно так же бородатым джентльменом.