Приветствую вас, друзья. Меня зовут Аарон Пэрриш, и в этой книге я постараюсь изложить историю, которая произошла со мной. Возможно, она покажется кому-то скучной, кому-то – слишком серьёзной, а кому-то – чересчур надуманной, но я больше не могу молчать об этом. Моя душа требует открыться вам, рассказать, что случилось и как определённые события повлияли на мою жизнь.
Я буду рассказывать вам одну лишь правду, по крайней мере такую, какой я её видел. Прошу только об одном – не судить строго участников моего рассказа, ведь жизнь каждого из нас зависит не только от наших действий, но и от судьбы, бросающей нам вызовы, которым мы не в силах противостоять, как бы этого не хотелось.
Прежде чем рассказать вам об основных событиях, случившихся со мной уже в достаточно зрелом возрасте, начну своё повествование с истоков. О том, как судьба сделала меня крепким телом и духом, заставила пережить трудности, страхи, разочарования и в то же время привела меня к долгожданному счастью.
Я родился 22 сентября в 1877 году в одном из самых крупных городов Королевства Великобритания – Глазго. События детства хорошо отразились в моей памяти. Поэтому я помнил всё, начиная с того момента, как мне исполнилось пять лет. Мой отец, Абрахам Пэрриш, был картографом и работал в Королевском географическом обществе в комитете по экспедициям и полевой работе. Тогда я ещё был слишком мал, чтобы понять всю суть его работы, однако я помнил то, как он бережно и с любовью вешал географические карты в гостиной и рассматривал их часами, пытаясь что-то отыскать.
Абрахам Пэрриш был человеком высокого роста, с слегка вытянутым лицом. Глубоко посаженные, круглые карие глаза, седая борода и аккуратно уложенные волосы делали его похожим на доброго волшебника. Из всех черт его лица более всего выделялся римский нос, который придавал отцу выразительный, динамичный вид.
Иногда папа работал даже по ночам, и это тревожило меня. Уже тогда я понимал, что без отдыха и сна человеку приходится туго. Отец бывало впадал в истерику и хватался за голову, дергая себя за волосы, а затем закрывал ладонями лицо и плакал. Но он никогда не кричал на меня и относился ко мне с той же любовью, что и я к нему.
Я бы хотел уточнить, что мой отец не всегда был таким. Всё началось, когда мама покинула нас. Её звали Беатриса. Нет, она не умерла, не бросила нас, а отправилась в экспедицию (как сказал отец), когда мне было всего 2 года отроду, и не вернулась. Корабль, видимо, забрало море… Так думал я, но отец не готов был расстаться с мыслью о кончине матушки и потому пытался отыскать её следы всеми возможными способами. Вскоре отчаяние почти поглотило его разум, но в одну ночь – в ту самую, когда я видел его в последний раз, – он отыскал кое-что о маме. Но об этом позже.
На тот момент прошло уже три года, как Беатриса Пэрриш пропала. Я не помню, как она выглядела, и не помню её голоса. Но со слов отца могу сказать с полной уверенностью, что это была женщина удивительной красоты, она покорила его сердце с первого взгляда. У неё были тёмно-зелёные глаза, светлые волосы, ниспадающие пышными локонами на её элегантные плечи, выделяющиеся скулы и острый подбородок говорили о её тонкой натуре. Небольшой нос с приподнятым кончиком придавал её лицу милейший вид. Она была женщиной упрямой, всегда отстаивала свою точку зрения, характер её был твердым, но отец говорил мне, что она вела себя так со всеми, кроме него. Она всегда была мягка и нежна в отношениях с ним, часто уступала ему и почти никогда не спорила, за исключением дня, когда они виделись в последний раз, и он отговаривал её плыть в экспедицию.
Моя мама работала вместе с отцом. Так же, как и он, она была картографом. Некоторые считают, что работа над общим делом ослабляет отношения между любящими людьми, но о них такого нельзя было сказать. Напротив, они любили друг друга еще крепче. Их общее дело, их цель в жизни только укрепляли связь между ними.
Когда я появился на свет, мама души во мне не чаяла. Со всей любовью и лаской она заботилась обо мне, давала мне всё самое необходимое, что может дать любящая своё дитя мать. Но дело в том, что я родился с некоторыми отклонениями: плохо спал, часто просыпался по ночам и плакал, мог долгое время смотреть в одну точку и не двигаться с места. Это в крайней степени беспокоило моих родителей, и они обратились к доктору. Поставить точный диагноз он не мог, а уж тем более установить причину моего недуга. Сказал лишь только, что за мной нужен постоянный уход и присмотр, прописал травы и массаж.
Когда мне исполнилось два года, мой недуг словно ушёл куда-то, а вместе с ним и беспокойства моих родителей. Спустя полгода мама пропала. Начались новые неурядицы. Несмотря на это, мы с отцом жили душа в душу.
Вскоре произошли события, повлекшие за собой череду других, что в итоге сделало меня тем, кто я сейчас есть, но об этом будет рассказано позже. А пока, по порядку.
Мне было пять лет, и я очень любил гулять в нашем дворе. Хотя он и не был большим, но я умудрялся испачкать или разорвать одежду об какой-нибудь гвоздь, доску или куст. Аккуратность была не самым преобладающим качеством в моём бандитском своевольном характере. Отец был в отъезде в Лондоне, и за мной присматривал его друг – Сэм, который жил по соседству. Помню, он был хорошим человеком и не спускал с меня глаз. Постоянно делал мне замечания, поднимая голову вверх, словно высматривая меня, покачивая ей из стороны в сторону, смотрел мне прямо в глаза, нахмурив брови, и строгим басистым голосом начинал свою эпопею всегда с одной и той же фразы: «Как же вам не стыдно, мистер Пэрриш!».
