ИГОША
ГЛАВА 1.
- Ты хорошо спишь в последнее время? – спросила матушка Мирая, и странно было Морле сознавать, что именно для этого простецкого вопроса её и вызвали. А судя по серьёзности тона, так оно и было.
И с чего бы это вдруг? Вроде бы ничего за ней такого не числилось, чтобы утратить спокойный сон. Не то же имеет в виду уважаемая матушка, что воспитанница её друга сердечного завела? Подобное на люди демонстрировать не принято, но и не так чтобы сильно осуждалось. По крайней мере, среди вдовых и ещё не просватанных. Да и не такая новость это уже. Элиш ведь не только тайком лазал к ней через сад, но и вполне открыто являлся, чтобы сопроводить по делам или же на прогулку. Так что…
- С чего бы вдруг? – она вопросительно изогнула брови.
- С того, что многие не спят! – припечатала матушка.
Морла ощутимо расслабилась: значит, разговор пойдёт не о ней, значит, проблема имеет более общий характер, из чего следует, что проблема эта не её, а чья-то ещё. Ну а с чужими проблемами справляться всяко легче.
- М-м, судя по тому, что позвали вы не лекаря, а меня, подозреваете, что дело с нечистью связано? – предположила Морла.
Ей стоило некоторого труда собрать мозги в кучку и начать работать. Да что и говорить, только вчера ведь вернулась из поездки, толком не успела отдохнуть и втянуться в размеренную монастырскую жизнь, да ещё нервничала от того, что Элиш вот-вот придёт просить у матушки Мираи её руки. Пусть и не дева юная, а всё равно волнительно.
- Лекаря мы тоже приглашали. И кроме лёгкого душевного расстройства, вызванного переживаниями, он ничего не нашёл. А меж тем, чем дальше, тем больше воспитанниц и послушниц слышит по ночам детский плач и неразборчивые крики.
Ах вот в чём дело, вот почему из всего руководства обители о деле этом больше всего печётся именно матушка Мирая. Воспитанницы. И послушницы. А именно она ведала вопросами воспитания подрастающего поколения.
- Игоша? – выдвинула предположение Морла.
Не так ведь много нечисти существует, способной маскироваться под совсем маленьких детей. Или же быть их прямым порождением, вследствие неправильной смерти – только говорить об этом не принято.
- Не знаю, - матушка сложила руки домиком и посмотрела на свою воспитанницу поверх них. – Я думала об этом. По правде сказать, игоша – это первое, что мне пришло в голову. Но почему тогда его не слышит никто из женщин степенных? И почему перемещается по всей обители?
- А за её пределы?
- Сёстры расспрашивали в городке, но нет, там вроде бы тихо.
- И почему, стоит отлучиться дня на три, как немедленно происходит какая-нибудь пакость? – задала риторический вопрос Морла. Но неожиданно получила на него вполне конкретный ответ:
- А это началось не во время твоего отсутствия, а как раз накануне отъезда, - огорошила её матушка.
- Да? – насторожилась Морла. – И насколько накануне? Постарайтесь вспомнить, сколько с тех пор ночей прошло, это может оказаться важным.
Матушка нахмурилась, припоминая и подсчитывая.
- Так, нынешняя аккурат седьмой будет.
- Седьмая ночь? – насторожилась Морла и невольно бросила взгляд за окно. Сколько там времени до заката осталось?
Известно, что именно спустя семь суток некоторые потусторонние феномены окончательно оформляются, а то есть, входят в полную силу. Тогда и ущерба больше причинить способны, и отправить их назад, в навий мир оказывается много сложнее. Игоша к этим феноменам как раз и относился.
Судя по тому, как переменилась в лице матушка Мирая, она сей факт тоже осознала только что.
- Что тебе может понадобиться?
- Пока не знаю, - качнула головой Морла. – Для начала мне нужно поговорить с кем-нибудь из девушек, которые слышали эти крики. Потом подумать. Потом скажу, если какая помощь потребуется.
- Только ты знаешь, для разговора из послушниц кого попроще выбери, - поспешно добавила матушка. – Благородных гостий пока не трогай.
Морла понятливо кивнула. От девочек простого происхождения часто бывает трудно толка добиться, хотя и среди них встречаются на редкость понятливые. Зато те, за кем стоит вереница славных предков, могут усмотреть урон родовой чести в самом, казалось бы, невинном вопросе. У Морлы даже иногда возникало подозрение, что те специально выискивают, на что бы такое хитрое оскорбиться. В любом случае, обиды родовитых дурочек спокойствия матушке Мирае не добавят.
О том, что не узнала ни одного имени, из тех, кого стоит расспрашивать в первую очередь, Морла подумала, когда с деловым и очень озабоченным видом прошагала добрую половину дороги до выхода из центрального корпуса. Ай, ладно, к послушницам можно и по-простому завернуть. Ту же Снежку проведать. Единственная сложность – нет у них чёткого расписания, послушниц, в отличие от других воспитанниц, кроме непосредственно обучения, зачастую привлекали к разного рода хозяйственным работам.
После некоторого количества несложных расспросов, Снежку удалось найти на кухне, за чисткой горы овощей.
- Я у вас заберу вот эту девочку? – спросила она у старшей поварихи, обвивая рукой худенькие плечи. В ответ ей только рукой махнули.
Они вышли на кухонные задворки и присели на пару чурбачков, которые здесь заменяли скамейки.
- Не, я ничего такого не слышала, - качнула пшеничными косичками Снежка. – То есть, девчонки просыпались с воплями, но самой мне ничего подобного не снилось.
Если честно, она ещё тогда, когда две её подружки перебудили посреди ночи всю комнату, подговаривала пойти с жалобами к госпоже некромантке, помнила, насколько на самом деле с ней легко иметь дело. Но вот же незадача, та как раз накануне куда-то весьма срочно уехала.
- А прислать ко мне сюда девочек сможешь? Всех, кому что-то эдакое снилось. Или не снилось. Может, кто и наяву в ночи плач детский слышал.
- Это могу, - рассудительно кивнула Снежка. – Только это подождать нужно будет. Мы же не все на кухне, кто-то и на других работах.
- Ничего. Ты ко мне пришли сначала тех, кто поближе, с остальными потом разберёмся.
- Прямо сюда посылать? – Снежка несмело улыбнулась и обвела взглядом хозяйственный двор.
- А что? Местечко не хуже прочих. Опять же, тепло.
А ещё, и Морла этого не сказала вслух, тут было мирно. Солнышко пригревает, кто-то постоянно мелькает с вёдрами да корзинками; в теньке развалился старый пёс, которому полагалось бы быть сторожем продуктовых запасов, но по старости лет, доживающий свой век рядом с пригревшими его людьми. Пара молодых гладких кошек не то что-то увлечённо ловит, не то просто играет; старая, ржавая, невесть как очутившаяся здесь цепь, зарастает бурьяном. Лепота. В такой обстановке пережитые ночью страхи сами собой не начинают обрастать подробностями. Дети, в общем-то, неплохие свидетели, вот разве что зачастую одарённые излишне живым воображением.
