1. ГЛАВА 1
Алиша
— Ты почему никогда не отвечаешь на звонки? — Меган едва не набрасывается на меня, стоит только переступить порог дома. Я даже не успеваю расстегнуть верхнюю пуговицу пальто и стянуть шарф.
Мы, конечно, подруги и даже какие-то очень дальние родственницы, но обычно она не требует перед ней отчитываться и нормально относится к тому, что когда я задерживаюсь в университете, то отключаю звук на телефоне.
— Я увидела твои пропущенные уже в машине и решила, что все равно возвращаюсь в поместье. Двадцать пять звонков, Мег, у нас что, пожар?
— Хуже, Алиша! Приехал старший сын дяди Кирана.
— Тот самый?! — вырывается у меня.
— Да, и сегодня они с Августом будут сражаться за место альфы!
Если до этого мои глаза были не как блюдца из старинного сервиза тетушки Сесиль, то по ощущениям сейчас стали. Клянусь предками!
— Именно поэтому я тебе звонила. Пойдем, — она хватает меня за руку и тянет обратно на улицу, в морозный вечер, — иначе все пропустим.
Мне не нужно объяснять, куда идти. Место для советов — деревянный павильон в сердце нашего волчьего поселения. Если бы я выбрала главную дорогу, то не могла бы не заметить, что там собралась вся стая, но я по привычке свернула на короткую, ведущую к особняку Прайеров, в котором жила большую часть своей жизни.
Я действую по инерции, бегу сломя голову за подругой, но где-то на середине пути, к счастью, эта самая голова включается.
— Меган, ты что-то путаешь. Он не может сражаться с Августом, еще целых пять месяцев до традиционных боев с альфой.
— Так было раньше, Али. До того, как дядю Кирана выперли из Совета старейшин за обман. Теперь Доминик Экрот новый старейшина, и он переписал почти все законы. По ним Августу нужно подтвердить свое право на место альфы Черной долины, сражаясь с новообретенным братом.
Это заставило меня снова ускориться, и последнюю сотню метров до павильона советов мы буквально пробежали. Хорошо, что сегодня я надела кроссовки, иначе могла бы растянуться на заледеневших дорожках, припорошенных снегом. Никакая волчья грация не помогла бы. Правда, перекинься я в волчицу, смогла бы добежать туда в мгновение.
Ох, не о том ты думаешь, Али! Совсем не о том!
— Август справится, — говорю я, изрядно запыхавшись. Говорю уверенно, потому что я не из тех, кто паникует. — Он же альфа. Я о том, что альфой стать непросто, а он очень долго к этому шел. Зачем переживать раньше времени?
— Затем, что его противник — чемпион Волчьего ринга, — почти рычит Мег.
— Волчий ринг?
— Бои без правил для вервольфов. Нелегальные. Запрещенные.
Испугаться или удивиться я не успеваю: мы вбегаем в широко раскрытые двери и врезаемся в распаленную, многоголосую толпу остальных жителей долины. Кажется, здесь собрались действительно все. Даже те, кто давно перебрался в Крайтон. Ну еще бы! Появился вервольф, претендующий на место альфы, а это практически дворцовый переворот. Потому что каждая волчья стая — это маленькое королевство! А в случае Черной долины совсем не маленькая: наша стая самая многочисленная и владеет огромной территорией.
Альфа владеет.
И его место хочет занять какой-то… Криминальный авторитет?! Кем еще может быть чемпион боев без правил?
Август — мой кузен. Наши матери были родными сестрами, поэтому я знаю его почти с детства. Скажем так, он не без недостатков, и мне известно, что некоторые только обрадуются его поражению. Но он наш альфа, тот, кого мы знаем. И совершенно другое дело, если его место займет чужак.
Нам удается протиснуться вперед, чтобы можно было рассмотреть хоть что-либо. Для волчицы у меня совсем небольшой рост, поэтому я всегда в первых рядах и в гуще событий.
— Где вы были? — интересуется Тая, сестра-близнец Меган, когда я оказываюсь рядом с ней.
Но я не отвечаю.
Потому что бой уже начался. Хотя вернее сказать — закончился.
Стая образовала круг, и в его центре дерутся двое волков: один темный, почти черный, а второй — серебристый с пятнышками на спине и с боков. Точнее, дрались двое волков. Как раз в тот момент, когда я наконец-то увидела их, темный рухнул под ударом лапы серебристого, захрипел, заворочался, но больше не поднялся.
— Нет! — крикнула я, и в резко затихшей толпе это получилось особенно громко.
Серебристый волк повернулся.
Конечно же, он повернулся!
Наши взгляды встретились, и я вздрогнула, потому что вместо привычного желтого цвета, его глаза горели синевой. Такой, какой бывает осеннее небо. Он вообще был огромным, этот волк. Я видела много вервольфов, но этот был самым большим. И жутким. Будто не вервольф, а какое-то чудовище.
Которое вдруг обернулось в мужчину.
Тая рядом охнула, хотя, может, это была Мэг. Я не разобрала, потому что в этот момент пялилась на, пожалуй, самого красивого мужчину, которого я когда-либо видела. Высокий, с широкими плечами и тонкой талией, с литыми мускулами, с чертами лица, будто вытесанными из камня скульптором-перфекционистом. Но больше всего завораживали глаза: из них ушла мистическая синева, но я не могла понять какого они цвета — карие или голубые. Вот это точно мистика!
Осознав, что по-прежнему глазею на незнакомца, я вспыхнула до самых кончиков волос.
Потому что «чемпион» был не просто красивым, но и абсолютно обнаженным.
Мужчина улыбнулся, да так будто видел меня насквозь, будто только что прочитал мои мысли, и мой пульс снова сорвался на бег. А вот виновник всего этого уже обернулся к двум вервольфам, которые принесли ему одежду. Я тоже отвела взгляд, раздираемая противоречивыми чувствами: крепко-крепко зажмуриться или продолжить за ним наблюдать, украдкой.
К счастью, Тая и Мэг ничего не заметили. В отличие от меня они не сводили взглядов с чемпиона. Никто не сводил.
В каждом поселении, а Черная долина не исключение, каждый год проходят традиционные бои вервольфов. Это как человеческие ярмарки, с музыкой, продажей сладостей и игрушек, только еще и с мордобоем. Причем «мордобой» не для красного словца, потому что сражаются мужчины в звериной форме. Особое развлечение — бой альфы, потому что против него выходит один их самых сильных вервольфов стаи, претендующий на его место. Место сильнейшего. Кто бы ни выиграл в том бою, альфа или новый альфа, победителя приветствуют бурно. Кричат, аплодируют, всячески поздравляют.
В этот раз в павильоне стало так тихо, что даже собственный вдох-выдох казался мне громким. Все прятали взгляды, склоняли головы, растерянные, мрачные, пораженные до глубины души. И я их прекрасно понимала.
Потому что альфой всегда становился член стаи. Тот, кого знали, зачастую любили, или, по крайней мере, уважали. Но сегодня все было не так.
Сегодня альфой Черной долины стал чужак.
И мы все — вся стая — не знали, чего от него ждать.
