- Что с тобой не так? – яростно прошипел морской черт, всматриваясь в лицо Лили пылающими, как от ненависти, глазами. – Почему тебе вечно не нравится?
Русалка едва улавливала смысл слов. Прижатая к его горячему телу, чувствуя на себе стальные пальцы и буквально прожигаемая взглядом, она могла думать только о том, как бы не взбесить его окончательно. Не дождавшись ответа, Эрик невесело усмехнулся.
- Знаю область, где мы всегда находим общий язык.
По бедрам пробежал знакомый холодок, и Лили почувствовала, как между теперь уже раскинутых ног грубо вторглась его рука. Девушка обреченно трепыхнулась, упираясь ему в плечи, но пытаться оттолкнуть морского черта было все равно что двигать скалу. Горячий палец настойчиво проник в сокровенное, раздвигая лепестки, и русалку охватило отчаяние, когда мышцы отозвались на это вторжение томительным напряжением.
- Нет, - всхлипнула она.
- Да, - выдохнул Эрик и нажал на бугорок внизу, отчего у Лили из глаз посыпались сладкие искры, а потом погладил это местечко круговым движением, и снова нажал. А затем, продолжая массировать эту волшебную точку большим пальцем, слегка ввёл в её лоно указательный и пошевелил им внутри. Девушка судорожно вздохнула и откинула голову назад, зажмурившись.
Попыталась стиснуть бедра в последней попытке вытолкнуть из себя нагло хозяйничающую руку, но в итоге мышцы сжались вокруг пальца, и Лили одна за другой пронзили несколько коротких разрядов удовольствия. Низ живота задрожал в предвкушении, налился истомой.
- Так ты сжимала меня в пятницу, - горячечно прошептал Эрик ей на ухо, лизнул мочку и протолкнул палец во влажную глубину, туда, где в тот день был его член. – Знала бы, какая ты нежная и горячая внутри… - палец затрепетал в сумасшедшем ритме, а морской черт ткнулся носом ей в висок и втянул воздух, - и как меня сводит с ума твой запах.
Голова у Лили закружилась от смеси отчаяния, внутреннего отторжения, беспомощности и выработавшейся привычки покоряться. Этому хрипловатому прерывающемуся голосу, продолжающему нашептывать на ухо всякие пошлости, этим пальцам, лишающим разума, заставляющим забыть все на свете, кроме стремления к ослепительному удовольствию, этим стальным объятиям, стискивающим так крепко, словно Эрик хотел слиться с ней воедино, сделать частью себя.
Русалка из последних сил пыталась удержать бедра на месте, но они сами приподнялись, чтобы морскому черту было удобнее, сами подались вперед, насаживаясь на его пальцы, ловя нажатия, поглаживания и проникновения, становящиеся все более резкими и глубокими. Моля о продолжении.
- Да, вот так малёк. Сделай нам обоим хорошо… - глухо простонал Эрик и, наклонившись, слегка прикусил кожу у неё на шее.
Ощущения многократно усилились, предметы вокруг расплывались, но цвета стали предельно яркими, словно кто-то подкрутил настройки изображения, как на водоскрине. Шум снаружи не доносился совсем, зато уши наполняло их тяжелое учащенное дыхание. Лоно горело и изнывало от жажды почувствовать в себе нечто большее, чем пальцы. Нечто горячее, пульсирующее, вламывающееся, являющееся частью того, кто сводил с ума её тело, оставляя лишь сгорающую от неистового желания оболочку.
Лили прежде и подумать не могла, что станет так терять голову от чувственного удовольствия. Что в подобные моменты разум напрочь отключается, и остается только тело, которому плевать, что она там думает об Эрике Дэвлине и до каких пределов он превратил её жизнь в ад. Оно лишь требует своей порции наслаждения и лучше Лили знает, от кого получит максимальное - самое острое, самое сладкое, самое запретное.
Эрик лизнул, а потом подул на то место, которое только что прикусил. Кожа мгновенно покрылась мурашками, а и без того затвердевшие соски превратились в невыносимо чувствительные горошины, для которых трение о лиф превращалось в пытку. Эрик же, распаляя её агонию, начал покрывать шею Лили медленными чувственными поцелуями, спускаясь к ключицам и не прекращая терзать лоно. Пальцы уже скользили по обильной смазке, а бугорок у неё между ног горел и дрожал от напряжения, от нарастающего ощущения близкой развязки.
Русалка и сама не заметила, как её блузка оказалась наполовину расстегнута. Эрик вобрал в рот одну из нежных маковок, прямо через материю лифа, и Лили хлестнула между ног умопомрачительная горячая волна. Девушка тихо вскрикнула, выгнувшись и неосознанно прижавшись к морскому черту теснее, за что была немедленно вознаграждена: к указательному пальцу внутри неё прибавился средний, а их движения стали требовательней. Лили учащенно задышала от слегка болезненного – все-таки совсем недавно она была девственницей, и узкий вход не был готов к таким грубым ласкам, - но вместе с тем бесконечно сладкого вторжения.
Эрик на этот раз не торопился, хотя и сам был возбужден так, что аж горел, а вот Лили буквально плавилась от того, что он творил с её телом. Продолжая посасывать её грудь через блузку, он слегка прикусил и потянул сосок, вызвав у неё сдавленный чувственный всхлип, но тут же отпустил, дразня легкими прикосновения языка и губ. Ещё несколько мгновений продолжал ласкать её грудь и лоно и вдруг… прекратил.
Лили, которую уже несло к вершине экстаза, захныкала от разочарования.
- Попроси, - потребовал он, - попроси продолжить.
Русалка застонала, не соображая, кого и о чем он просит, и тут же судорожно втянула в себя воздух от слишком сильных буквально разрывающих её ощущений, когда Эрик всадил в неё сразу три пальца и задвигал ими, одновременно ритмично сжимая грудь всей ладонью.
Руки девушки лихорадочно заскользили по каменным мышцам его груди, которые ощущались даже сквозь ткань, по широким плечам, горячей шее с напряженными венами, зарылись в мягкие вьющиеся волосы и коснулись теплых рогов. Толком не осознавая, что творит, Лили подалась вперед и протяжно лизнула правый рог – от основания к кончику, наслаждаясь его гладкостью и чувствуя, как он стремительно нагревается под её язычком. Эрик содрогнулся всем телом и издал какой-то дикий гортанный стон, словно она провела языком по его члену, и, Лили, кожей ощутив обрушившуюся на него волну наслаждения, проделала то же самое со вторым рогом, только на этот раз слегка втянула в рот и пососала кончик.
Морской черт окаменел от напряжения.
- Никто… никогда… - выдохнул он срывающимся голосом.
И по прокатывающейся по его телу дрожи русалка поняла, что он вот-вот кончит. Но Эрик чудовищным усилием воли отодвинул Лили от себя и, продолжая бешено двигать пальцами у неё в промежности, приказал.
- Скажи, что тебе нравится! Что сама меня хочешь!
О чем он говорит? Лили видела, как шевелятся его дрожащие от напряжения губы, приоткрывая клыки, видела, как горят черные, как морская бездна, глаза, страстно пожирая её, и даже слышала невероятно хриплый и оттого безумно сексуальный голос, от которого её удовольствие многократно усиливалось, но не понимала ни слова. Неважно, слова неважны, пусть просто продолжает дарить ей это наслаждение, потому что ещё чуть-чуть, и она взлетит, перестанет существовать, растворится в этом раскаляющем лоно ритме…
