МИССИС МАКСВЕЛЛ
ДОЛЛИ, ее дочь
БИЛЛИ ДУБИНА
Декорация:
Спальня Долли в доме Максвеллов в Уимблдоне. Преобладающий цвет интерьера – белый. Каминная полка, мебель и деревянные покрытия – все выкрашено в белый цвет. Обои и ковер выполнены в безмятежных оттенках зеленого. На общем спокойном фоне выделяется яркий ситец оконных занавесок, подушек кресел и балдахина кровати. Интерьер лишен любых претензий на изысканный вкус, но создает впечатление чистоты и простора. Идеальный порядок также не наблюдается: Долли не так давно сняла верхнюю одежду и побросала, как придется. Старая теннисная ракетка прислонена к умывальнику возле двери. Бита для крикета и хоккейная клюшка – к стулу у окна. На каминной полке – пара фотографий школьных подруг Долли в рамках и будильник. Комната освещается электрическими лампами, а выключатель на стене расположен таким образом, что, до него легко дотянуться как лежа в кровати, так и входя в комнату.
(Когда поднимается занавес, МИССИС МАКСВЕЛЛ в вечернем платье сидит в плетеном кресле. Долли в ночной рубашке и красных шлепанцах стоит у кровати. Ее волосы распущены. Она поднимает с кровати юбку от вечернего наряда и бросает его на стул у кровати, на котором уже лежит красивая белая блузка. Затем она поворачивается к туалетному столику).
МИССИС МАКСВЕЛЛ (протестующе). Долли!
ДОЛЛИ. Что, мамочка?
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Ты же не собираешься оставить юбку прямо тут, правда?
ДОЛЛИ. Но почему бы и нет? (Она начинает энергично расчесывать волосы).
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Хотя бы потому, что ее следует повесить на место. Вот видишь, шкаф, он специально для этого тут и стоит.
ДОЛЛИ (продолжая расчесывать волосы). Хорошо, мамочка. Дай мне минуту.
МИССИС МАКСВЕЛЛ (жалобно). Ну как ты не понимаешь, одежда будет выглядеть неопрятно, если вот так ее разбрасывать. Я уже сто раз тебе говорила, тысячу раз!
ДОЛЛИ (смеется). Конечно, мамочка, не тысячу, а миллион раз! Такая вот у тебя непослушная дочь. (Идет и вешает юбку в шкаф). Ну вот! Теперь все как надо?
МИССИС МАКСВЕЛЛ. А блузка-то, блузка!
(Действительно, под юбкой на кресле обнаруживается блузка).
ДОЛЛИ (снова смеется). А-ха-ха, я правда забыла про нее. (Небрежно складывает блузку, перенеся на кровать). Терпеть не могу складывать вещи. Я совершенно уверена, что так они мнутся еще сильнее. (Убирает сложенную блузку в ящик шкафа). Полюбуйся! Готово! Правда, я хорошая девочка, мамочка? (ДОЛЛИ кладет матери руку на плечо. МИССИС МАКСВЕЛЛ гладит ее. Затем Долли возвращается к туалетному столику и расчесывает волосы с утроенной энергией).
МИССИС МАКСВЕЛЛ (с ужасом, лишь отчасти притворным). Девочка моя! Поосторожней! Твои движения слишком резкие! С волосами надо поаккуратней!
ДОЛЛИ. Слава богу, мои волосы не возражают против такого обхождения.
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Так ты их просто все повыдергаешь. Поспокойней, поспокойней.
ДОЛЛИ. А зато так быстрее управляешься. Вот, уже закончила. (Она начинает быстро заплетать волосы на ночь).
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Я точно знаю, что мои волосы не выдержали бы такого!
ДОЛЛИ (смеется). Я думаю, ты просто разбаловала их, мамочка. (Снова кладет руку ей на плечо). До самой крайней степени.
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Глупая малышка! А теперь – в кроватку и спать. Поздно уже.
ДОЛЛИ. Буквально одну минуту. Надо на биту взглянуть. Я подклеила ее днем, надо посмотреть, что там получилось. (Берет крикетную биту, стоящую у окна, и придирчиво ее разглядывает).
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Неужели нельзя это до утра отложить?
ДОЛЛИ. Да можно конечно, но я уже и закончила. Знаешь, мама, похоже, мне понадобится новая в самом скором времени. Эту я люблю, но она совсем уже разваливается.
МИССИС МАКСВЕЛЛ (вздыхает). У девушек в наше время столько желаний, просто в голове не умещается. Я в принципе не понимаю, зачем тебе крикет этот понадобился. Ты ведь только что в хоккей играла!
ДОЛЛИ. Это так, но хоккейный сезон уже закончился. Нельзя же, в самом деле, играть в хоккей летом!
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Откуда я знаю.
ДОЛЛИ. Поверь мне, мамочка. Теперь уже слишком тепло. Летом надо играть в крикет.
(Кладет биту обратно, тянется за хоккейной клюшкой, берет ее и совершает пару быстрых взмахов). Все, никакого теперь хоккея до самой осени!
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Милая, поосторожней. Ты так обязательно что-нибудь разнесешь.
ДОЛЛИ. Все в порядке, мамуля! (Продолжает махать клюшкой, но уже более мягко).
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Никогда, никогда я не понимала, зачем девушке вообще нужен хоккей. И крикет тоже. Это просто ужас, а не виды спорта. Разве не ясно, что они травмоопасны? Вот почему бы тебе просто не играть в теннис? Или в крокет, как я в твои годы?
ДОЛЛИ. Вот что-что, а крокет я просто не выношу. Как по мне, так это просто идиотское занятие.
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Долли!
ДОЛЛИ (кладет обратно хоккейную клюшку). А что? А, совсем забыла. Мне не следует употреблять такие слова. Но, мамочка, ведь это в самом деле совершенно идиотская игра. Да и теннис тоже, особенно по сравнению с крикетом. Потом, моя ракетка уже так истрепалась, что до покупки новой ни о каком теннисе и речи быть не может. (МИССИС МАКСВЕЛЛ горестно вздыхает). На моей половина струн уже полопалась. (Поднимает ракетку и критически рассматривает ее на просвет).
МИССИС МАКСВЕЛЛ (с отчасти притворным раздражением). Долли, милая, иди уже спать.
ДОЛЛИ. Конечно, мамочка. (Кладет ракетку на место). Окно только открою. (Она отдергивает занавески). А, да оно и так открыто. Ну, теперь все в порядке. (Высовывается наружу). Да ты только посмотри, что за луна! Светло, ну прямо как днем.
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Так это что ж получается, окно весь вечер было нараспашку?
ДОЛЛИ (небрежно). Что? Окно? Ну да, похоже на то.
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Ах, Долли, Долли! Как будто ты не знаешь, что и месяца не прошло, с тех пор, как у миссис Саммервилл украли часы с туалетного столика! И именно из-за открытого окна. Вор пробрался в него, пока они ужинали. Миссис Саммервилл был так расстроена, так расстроена. Она обожала эти часы.
ДОЛЛИ. Ну, у нас то все в порядке с этим. Да кто ж сюда заберется? Слишком высоко.
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Откуда ты знаешь? Вор может забраться по трубе, или веревку закинуть. Да кто ж их разберет! В последнее время столько краж тут было у нас в Уимблдоне. Да только на прошлой неделе ворюги застрелили собаку Маллаби!
ДОЛЛИ. Ах, да. Бедный Бинки!
МИССИС МАКСВЕЛЛ. А две недели назад вломились к Макэндрюсам. Майор Макэндрю даже успел увидеть грабителя. Жуткий, жуткий тип с огромным носом и зверской рожей. Сущий дикарь, по словам майора. Это просто поразительно, что обошлось без жертв. Нет уж, Долли, давай обойдемся без открытых окон. Твой отец в Индии, Джеральд в Оксфорде – это просто очень опасно!
