Алексей Остудин - Нищенка на торте

Название:	Нищенка на торте
Автор:	Алексей Остудин
Жанры:	Современная русская литература \| Стихи и поэзия
Серия:	Поэтическая серия
ISBN:	Нет данных
Год:	2021

Другие книги серии "Поэтическая серия"

Рыба говорит
Кратковременная потеря речи
Дальний полустанок
Нищенка на торте
Безымянное имя. Избранное XXI. Книга стихотворений
Дым империи

О чем книга "Нищенка на торте"

На фоне нелепой поэтической серьезности, восторжествовавшей в нашем культурном пространстве, стихи Алексея Остудина смотрятся выигрышно: легкие, изящные, жизнеутверждающие, изобретательные в метафорах и неологизмах, они возвращают смысл поэзии. Основа этой поэтики – игра. Творчество живо, пока в нем остаётся дух детства, хотя в этом мире играют и дельфины, и львята, слоны и лебеди. Игра – древнейшая практика, возникшая до появления человека. Игра – не ради выгоды, игра ради игры и красоты. Если поэту удаётся приобщится к ней и подключить к ней читателя, он может рассчитывать на успех. К тому же за поэзией Остудина, кроме увлекательного видео и звукоряда, парадоксального юмора и прямоты жеста, стоит огромная филологическая работа.

Печатается в авторской редакции

Бесплатно читать онлайн Нищенка на торте

1. Поезд на Чаттанугу

Первый снег

Приятно размечтаться о весне,

когда в ноздрях мороз, как газировка.

Идёт троллейбус в чеховском пенсне —

болтается шнурок на остановках.

Поверить не успевшего, что влез,

складные двери вытолкнут любезно.

Вокруг не снег, заправский майонез —

скользишь на полусогнутых к подъезду.

В подвале дома дышит Сырдарья,

чугунный лифт живёт в режиме авто.

По телеку, в шлепках от комарья,

сосут зубную пасту космонавты.

И кажется, сто лет тебе под гимн

прикуривать от газовой горелки,

и клясться, что соседям дорогим,

по-прежнему, свой в доску для разделки.

Тихий ужас

Окрестная готика, кутаясь в снег,

теряет в объёме, становится меньше.

Поныне сбирается вещий Олег —

поэтому всюду разбросаны вещи,

нацелил кобылу свою аксакал

пройти стометровку от гунна до галла,

неважно, кто первый кого обскакал —

давно смельчаков засосала Валгалла,

а если послышатся их голоса,

другая химера послужит примером —

соблазны, как бластеры, бьют по глазам,

чем это чревато, спроси у Гомера.

Вон чьи-то ножонки над бездной сучат,

наверное, сбились с пути педерасты —

заставим в спортзале по лапам стучать,

как делает это физрук коренастый.

Для пущей острастки свинец разжуём,

пробоины с тыла и флангов латая —

проучим злодеев, тогда заживём,

иначе, стабильности, плятт, не хватает.

Верхом на ведре

У мороза неправильный прикус,

по периметру ярь самоварная —

через форточку выкусит фикус

и, прощай, хромосома непарная.

Ну, а ты, возжелавший покоя,

чуть не стал у подъезда заикою —

козырёк бит сосулькой пиковой,

за попытку с погодой заигрывать.

Вот и косишься в зеркало странно,

загадав, что под каску наденешь ты —

ты ещё заживёшь, словно рана,

чтоб не плакали ивы и денежки,

чтоб глядеться в размытые лица

разбираясь, кто мыкает горюшко,

или, наоборот – не постится,

размовляется мойвой и корюшкой,

все, короче, кто влезет в охапку,

потерявшие нюх, и здоровые,

обязательно куфайте Кафку,

если кончатся фыфки кедровые.

На перроне

Здесь будет город-сад.
В. Маяковский

Не машет май в саду руками тёплыми.

Пришла беда в наш маленький кишлак —

Опять зима, и вата между стёклами,

мороз не устаканится никак.

Разбрызганных созвездий какофония,

и тьма почти библейская уже,

один кукую на зелёном фоне я,

окрестности застряли в монтаже.

Добра ко мне природа, как буфетчица,

обиделась, но сдачи не даёт.

Закат ангиной болен и не лечится —

смотри, какое зарево ревёт.

Вот собрались на станции засранцы и

сухой мороз клюют, как чистый спирт —

им не уйти вовек из авиации,

их за ошибки Родина простит,

мне с ними ворошить ещё историю,

где стыд сплошной и лампочки osram.

Но свой коллайдер всё-таки дострою я,

вот так и передай своим послам.

Поезд на Чаттанугу

Порой таких чудес нароешь в инстаграме,

Чукотка в сентябре, какой-нибудь Прованс —

как хорошо не пить в России вечерами

компот, по три часа разглядывая вас.

Олени разбрелись по солнечному кругу,

вокруг горят снега, начищены, как медь

корнета-а-пистон в пути на Чаттанугу,

но не спешит чу-чу ломать свою комедь.

На волю из штанов не сыплются опилки,

погода не ведёт незримую войну —

дрожит локомотив, как огурец на вилке,

блестящий и проклёпанный во всю длину,

его вдохнёт тоннель, как дым ноздря нанайца,

мурлычет, словно кот, очередной перрон.

Надумал старый дуб к рябине перебраться —

пыхтит, пока щелбан не выпишет тромбон.

Возник не он один, раздухарясь без нужды.

Вон девушка едва видна сквозь лёгкий джаз —

вдруг кто-то на ходу протянет хобот дружбы,

лысеющим хвостом за поручни держась.

Сказка

Однажды промажешь, стрельнув сигаретку,

умерив привычную прыть,

заглянешь, под утро, к знакомой розетке

вселенную подзарядить,

и, выдернув шнур, без особого риска

по звёздам пройдёшь босиком,

где месяц десну зацепил зубочисткой

и ранку прижал языком.

Проплыл по орбите бумажный кораблик,

на вахте, в скафандре, матрос.

Наступит ли глупое крибле на крабле,

получит ли сказочник в нос?

У солнца во рту золотая коронка,

морозы идут напролом

в Россию, где даже печная заслонка

распята двуглавым орлом.

Пигмалион

Создан мир из картонных коробок,

где и ты паковаться изволь —

выдающийся, как подбородок,

упоительный, как алкоголь.

Набирая цвета понемногу,

за тобой подтянулись след в след —

куст сирени, на босую ногу,

и, на скорую руку, рассвет.

Как часы, переводишь дыханье

над блуждающим нервом свечи.

Смерч, такая пружина в диване,

нагибай – и до неба скачи,

но объём не вмещается в плоскость,

значит, снова система крива.

Зеленеет берёза от злости

и качает права-мурава.

Выбирая другую основу,

на потеху друзьям-босякам,

надеваешь свой фартук фартовый

Галатею в каком высекал.

Друзьям

И эту муку скоро перемелешь,

а не помрёшь – останешься помреж.

В авоську бросишь полбуханки зрелищ —

орловский всё равно, как ни нарежь.

Детей своих за шалости не тюкай,

хоть самого не чешут за ушком.

Однажды, подпоясавшись гадюкой,

потопаешь за солнышком пешком.

Товарищи, с утра, по магазинам,

не продирая глаз, из дома – шасть,

сбегают, словно раки из корзины,

клешнёй за печень гулкую держась.

У каждого есть повод подлечиться —

на кухне приготовлены давно

зелёный лук, селёдка и горчица,

а за окном прокисшее вино.

Грядущее с портрета смотрит косо,

но только настоящий патриот

закусит, огорчённо шмыгнет носом

и тут же слёзы радости утрёт.

Нас курица выклёвывает вроде.

Дружны, как рифмы, вбитые в стишок,

прощаемся, но долго не уходим

и понимаем – всё, на посошок.

Второе дыхание

Обветренной губы болит треска,

«Аквариум», и джаз на грани фолка,

по лезвию бегущая строка,

висящая на ниточке двустволка,

и молодость, и боты в соцсетях,

больные, но живучие поэты,

зажавшие в загашнике пустяк —

по три-четыре сотки Интернета,

в надежде, что удастся может быть,

дождавшись урожая терпеливо,

у Млечного пути перекурить,

насущный хлеб забулькивая пивом —

гуляя Эбби роуд поперёк,

почёсывая пятку Ахиллеса,

не каждый что-то путное изрёк,

жалея остальных, идущих лесом,

где невозможно тень перешагнуть,

сороки шелестят засохшим скотчем,

опять любовь теснит младую грудь,

пора бы с ней завязывать, а впрочем…

Ностальгия

Великую империю поправ —

в развале поучаствовал невольно —

по полной оторвался, как рукав,

а счастья нет – но есть покой и «volvo».

Пока свистком размахивает рак,

и лебедь не найдёт свои балетки,

и щука подо льдом тоскует, как

потерянная варежка на ветке,

не выйти из зверинца сразу вон —

прервётся у двери следов цепочка.

Понравится какой-нибудь смартфон,

подумаешь – прощай, вторая почка,

наверно, проще кинуться с моста,

рискуя на корягу напороться,

но остаются светлые места

от пятновыводителя на солнце,

пока воспринимаешь без помех

отчизны необъятные просторы,

где столько женских тел сосками вверх,

что постоянно тянет в эти горы.

Спасибо за сибас

Ужасен не щит Караваджо, но меч, что срезает углы —

вода умирает от жажды, бросается тень со скалы.

Хлебаешь, с похмелья монголый, порядка прокисший бульон —

Следующая страница

С этой книгой читают

Рыба говорит

Сергей Михайлов

Книга Сергея Михайлова «Рыба говорит» – очередное (неожиданное) доказательство того, что русская поэзия еще жива, более того – в ее традиционной форме. Хлебников говорит: «Когда умирают люди – поют песни». В этой книге, вероятнее всего, сам того не собираясь делать, Михайлов запел. Даже верлибр, приходя в естественное состояние на волне открытых эмоций, превращается в песню. Рифмованная поэзия, замешанная на сильных эмоциях, на это обречена. «Это

Читать

Кратковременная потеря речи

Владимир Коркунов

В новую книгу Владимира Коркунова вошли стихотворения, написанные в 2017–2019 годах в результате длительного поиска метода и кардинальной перемены поэтической практики. Представленные тексты можно назвать опытом перевода – временами как с иностранных языков, так и с языков политических, метафизических, телесных. Пропущенные сквозь преломляющую призму авторской оптики, они, благодаря иной практике письма, предоставляют возможность взаимодействия с

Читать

Дальний полустанок

Богдан Агрис

«Дальний полустанок» – первая книга стихов Богдана Агриса, выходящая в печать. Она составлена из стихотворений последних лет, преимущественно 2018–2019 годов – но для автора они стали обобщением многолетней поэтической работы и одновременно выходом на уровень высокого мастерства. Точный, уверенный стих сочетается здесь с темами, обращенными к смыслу и загадке единой для всех времен жизни, ее «рассказу и распеву» о себе и человеке. Умело сочетая д

Читать

Безымянное имя. Избранное XXI. Книга стихотворений

Вячеслав Шаповалов

Избранная лирика одного из значительных русских поэтов – очередная исповедь представителя очередного потерянного поколения: это человек «меж двух чужбин», для которого в настоящем утрачен облик прошлого и искажен облик будущего. Россия и Азия – географические символы утраты родины, и чувство умирающего двоемирия подталкивает автора, как сказали Ч. Айтматов и С. Липкин, к «жертвенной попытке сохранить общее культурное пространство».В формате PDF A

Читать

Эффект красных глаз

Алексей Остудин

Алексей Остудин начал формироваться как поэт еще в конце 70-х – начале 80-х гг. прошлого столетия. Его стихи этого времени, собранные в «Весеннем счастье», первой книге поэта, представляют сейчас большей частью лишь историко-литературный интерес. Либеральный вариант советской поэзии улавливал души юных авторов в многочисленных ЛИТО. Завершение инициации происходило лишь с избранными – в Литинституте. К счастью, далеко не все литературные объедине

Читать

Вишневый сайт

Алексей Остудин

Поэт из Казани Алексей Остудин уже не первое десятилетие радует нас своей светлой музой. В то время как основным трендом поэтического творчества становится «производство безразличий», стихи Остудина легки, добродушны, чувственны. Остудин поэт игрового начала, метафорист, изобретающий новые образы и слова-неологизмы. IT-технологии, интернет-жаргон, модные бренды он может сочетать с традиционными закатами и признаниями в любви. Особая неповторимая

Читать

На службе весны строевой. Стихи

Алексей Остудин

Сборник новых стихов русского поэта и литературного деятеля Алексея Остудина. В сборник вошли военные стихотворения, написанные в 2022 году. Автор предисловия к сборнику, составитель и редактор Захар Прилепин.

Читать

Сердце под вуалью. Сердце всегда любит

Зинаида Загранная-Омская

Истории несчастливой, безответной любви, обмана и предательства не раз ложились в основу литературных произведений. Будь то проза или стихи, драма или комедия.Свой взгляд на проблему в книге «Сердце под вуалью» представляет Зинаида Загранная. И с высоты прожитых лет дает молодым женам советы, как пережить подобную историю в собственной жизни.Философский и лирический материал книги будет интересен также специалистам сферы искусства.

Читать

Один из семи миллиардов. Часть 4

Александр Дубовой Юлия Дубовая

Обыкновенный человек, уже не молодого возраста, гуляет по парку и продолжает вспоминать свою жизнь. Он – обыкновенный человек, ничем не примечателен. Если кто-то дошел до четвертой части, то значит, ему интересно. Еще не знаю, сколько будет частей, но пока будут. И помните, я такой же, как и вы, я просто – один из семи миллиардов!

Читать

Мы приземлимся через час

Максим Жичин

Главный герой – мужчина, его имя мы так и не узнаем. Он собрался улететь в Нью-Йорк, по работе, но вот что его ждет на том самом борту самолёта, это вы узнаете из моей книги.

Читать

Симметрия мира

Юрий Елисеев

Повествование о русском художнике, которого жизнь проверяет на прочность, о взлетах и падениях, о преданности и предательстве, о творчестве и жизни, о том, что любовь и красота держат мир в равновесии…

Читать

Рядовой для Афганистана

Александр Елизарэ

СССР, 1984 год. Александр Одуванчиков, следуя своей мечте, оказывается в воздушно-десантных войсках. Начинается суровая школа и преодоление себя. Предчувствия сбываются, после окончания учебного подразделения в Каунасе его направляют в Афганистан, город Кабул. Молодой солдат не представляет, что его ждет в древней и опасной стране. Лейтенант разведки США направляется в Афганистан для слежения за подразделениями ВДВ ОКСВА в Панджшере. Двое юношей

Читать

Прогулка с Ветром

Виктория Мухина

Было ли у вас желание когда-либо посмотреть мир? Теперь есть прекрасная возможность сделать это с Ветром. Он унесёт вас на своих сильных руках и не даст упасть с вышины! Вы увидите, как мир выглядит с высоты и сможете побывать в любой стране мира!Произведение написано для детей и взрослых. Детям поможет в изучении географии и расширит кругозор. Наслаждайтесь полётом!На обложке фотография из архива автора.

Читать

Таро Эры Водолея

Марина Болгарчук

«Человечество находится на пороге новой астрологической эпохи – эры Водолея…»«…Способ мышления Водолея, в эпоху которого мы вступаем в третьем тысячелетии, позволяет увидеть единство прошлого, настоящего и будущего. Ответственность за свою жизнь, свои поступки и мысли заставляет ценить жизнь других людей высокого гуманизма. Гуманизм эпохи Водолея означает уход от страдания, свободу духа и проявление индивидуальности. Символом эпохи Водолея будет

Читать

Таро кельтских драконов

Динна Конвей

Век за веком представители самых разных культур верили в драконов. В мифах, фольклоре и легендах встречается множество историй об этих величественных существах и их встречах с людьми. Драконы этой уникальной колоды олицетворяют энергию четырех стихий и обладают древней мудростью. Они станут вашими учителями и помощниками в любом начинании – помогут лучше слышать внутренний голос, наладить отношения с близкими и с готовностью принимать вызовы, кот

Читать