Глава 1.
– Да чтоб ты в страшных муках сдох!
Дверь c грохотом захлопнулась за её спиной, не дав мне закончить. На щеке всё ещё полыхал след от тяжёлой ладони, а мерзкая полуулыбочка всё не сходила с моего лица.
Здарова.
Этого чёткого засранца, приложившегося к дверному косяку в прихожей, зовут Лёха. И это как бы я. Долговязый пацан с бритыми висками и тугим хвостом на макушке. Мордой я вышел от души. Умом, вродь, тоже не обделили. Одно подвело, как бабка считает – характер. Хотя меня всё устраивало. Жизнь у меня не сахар, но всё лучше, чем брать член за щёку, чем любила промышлять сеструха.
Моя семья не была богатой, ничё такого. Существовали от зарплаты до зарплаты. Каждый выживал, как мог. Полагаться друг на друга у нас не принято. Так что ещё со школы я повадился промышлять нехорошими делишками, а сестра водилась с мальчиками, приучившись тратить их денежки. Из предков – покой ей вечный – кое-как за нами одним глазом приглядывала бабка. Жуткая старуха сталинского закала, да тётка Агнесса – мать наша, но за это слово могла и ссаными тряпками отпиздить. А то мало ли, ухажёры испугаются, что она в свои сорок девять уже с выводком.
Дверь распахнулась тяжёлым пинком. В дом раздражённым вихрем влетела худощавая брюнетка и дёрнула Лёшу за выглаженный воротничок.
– И хули ты за мной не побежал, уродец!? – рявкнула она.
Это Анька, та самая сестра, о которой я говорил в самом начале, и от которой я довольно часто просил Бога избавить меня. Не подумайте, она была, ну, нормальной бабой. Хабалистой, правда, и драчливой, но получше всяких барышень нашего района.
А ещё, пожалуй, она была единственной бабой на свете, что могла безнаказанно впердячить мне леща, а после мило улыбнуться и заслужить прощенья. Только вот сама она никогда не улыбалась мне, засранка.
– А нахуя мне бегать за тобой, ебанутая, – отцепив её острые коготки от своей свеженькой рубашки, Лёша вытянул сигарету из-за уха и прикурился. – Пиздец, ещё и по морде незаслуженно дала, – растирая ладонью щеку, процедил он. – Как тебя твои бойфренды вообще терпят, – Аня в ответ лишь громко хмыкнула и поспешила толкнуть брата в плечо кулаком. – Хоть бы дослушала.
– Если б ты рожал чуть быстрее, – начала она на повышенных тонах. – У тебя бы было гораздо меньше проблем, Лёх.
Парень стряхнул пепел щелчком пальцев, и начал сердито смаковать сигу в сторону, игнорируя само существование своей сестры.
– Так ты продолжишь или тебе очень понравилось получать по морде? – Анин громкий голос раздался снова. На сей раз она встала прямо под носом у Лёхи, чтобы тот не делал вид, будто её здесь нет.
Откашлявшись, Лёша передал сигаретку в девичьи цепкие ручки и произнёс:
– В общем, я трахнул жену твоего ухажёра, – нерешительно начал Лёша, наблюдая за нервно подрагивающим веком сестры, пока та неоднозначно смаковала сижку. – И ей понравилось, – Аня обхватила губами фильтр покрепче и медленно перевела взгляд с пола на лицо брата. – Я не хотел этого, зуб даю, ты же знаешь! Просто… так вышло.
– Так вышло, блять! – девушка всплеснула руками. На её лице застыла неестественная улыбка, а глаза яростно заблестели. – Из пизды жизнь вышла – вот, что допустимо. А то что ты тёлку моего папика натянул – вот это уже подстава, Лёх.
– Короче! – вскинув ладонь, Лёша потребовал её заткнуться. – Она устроил меня на работу. В охрененный офис.
Аня вмиг переменилась в лице, произнося одними губами короткое «оу, вау».
– У меня, ну, типа, будет теперь обалденная зарплата. Я смогу отдать свой долг, и твой долг.
– Но для этого тебе придётся поёбывать жену моего парня, я правильно понимаю?
Лёха ничего путного не ответил ей, лишь уныло башкой кивнул, да вздохнул тяжко. Ему, совершенно точно, было стыдно за то, что произошло. Не просто стыдно, а даже как-то немного стрёмно, что вышло так, как вышло. Вообще-то это по его вине произошло всё, просто не стоило допоздна по Москве шарахаться, да на щедрых баб у бара вестись, что коктейлями снабжают.
Тем не менее, разговор двух этих родственников закончился на ноте позитивной. Приблизившись вплотную к своему «глупому брату» и, честно признав факт того, что не очень то ей и нужен был этот старикан, Аня безмятежно обняла Лёшу за плечи. А затем подленько укусила его за ухо, дабы тому жизнь мёдом не казалась.
***
Алексей Герасимов оделся… как смог. Единственная его приличная рубашка была запихана в брюки и туго затянута ремнём. С галстуком справиться ему помогла сестра, которой пришлось повозиться, будто бы ни один из её мажоров галстуков в жизни не носил. Лёша даже купил на рынке более-менее неплохие запанки, раз уж его жизнь вышла на новый уровень.
Если честно, Лёха не создан для офиса, но ему очень хотелось стать частью этой рутины.
Первый день не предвещал никаких сюрпризов. Лёша неумело знакомился с коллективом. Хмурые дядьки и тётки неохотно шли на контакт с пацаном, сгорбившим спину. Единственной его доброжелательницей, во всём этом царстве чёрно-белых костюмов, оказалась офис-менеджер Маргарита, давшая парню не только краткий инструктаж по работе на новом месте, но и в кабинке во время обеда.
– Алексей, будьте добры, изучите наш глоссарий, – почти строго произнесла Маргарита, пока туго затягивала свои русые волосы в высоком хвосте. Она одёрнула юбку-карандаш со всех сторон и отстранила от себя нового сотрудника лёгким толчком ладони в плечо. – Увидимся, – покидая кабинку уборной, она милейше улыбнулась. Её каблуки цокали по кафелю до тех пор, пока в туалете не повисла гробовая тишина.
Ну, теперь и очередь Алексея выбираться из царства быстрого перекура и секса.
Застёгивая ширинку, Лёша замер в коридоре и осмотрелся по сторонам. Он уже догадался, что здесь каждый норовит сожрать друг друга. Лёха был готов к дедовщине, но ему тяжело давалось сдерживать тот поток мата, который он в себе таил. Особенно учитывая особенности его прошлой жизни, в которой каждый новый диалог начинался с фразы «пошёл нахуй».
Лёша искренне желал прыгнуть выше своей головы. Парень мечтал сделать это как можно скорее и как можно проще, но без труда не вытащить и рыбку из пруда, как говорится. Герасимов был хорошо знаком с данной пословицей. Он вызубрил её после сотни школьных взбучек, после тысячи драк, разбитых костяшек, колен и хитрых махинаций. Да, возможно, он не знал многого и не отучился в институте, когда это было необходимо, но он прошёл свою школу жизни. Школу жестоких и честных правил. Да, мать вашу, ему всего лишь двадцать семь! Никогда не поздно подняться со дна. Даже если ты на дне родился, дышал особым воздухом этого дна, ел еду, которую едят только на дне, и ничем не отличался от всех других, обитавших на этом дне.
